Молитва - Янси Филип - Страница 22

ЧАСТЬ 2. ТАЙНЫ МОЛИТВЫ

Слышит Господь! Насадивший ухо не услышит ли? 16

Джордж Герберт

ГЛАВА 6. ЗАЧЕМ МОЛИТЬСЯ?

Молитвы похожи на камешки, которые мы бросаем в небесное

окно, чтобы обратить внимание на Себя, Любимого.

Рональд Стюарт Томас

Есть ли Богу дело до наших житейских проблем — будь то продажа дома или поиски

пропавшей кошки? И если мы ответим «да», то почему Он не предотвратил ураган, который

снес с лица земли целый город, или цунами, погубившее четверть миллиона человек?

Почему вмешательство Бога в хаос событий, происходящих на планете, выглядит как

каприз?

Наши молитвенные просьбы чаще всего относятся к одной из двух категорий:

«бедствие» или «житейские дела». Стоит приключиться беде, как мы сразу же взываем к

Богу. Растерянные родители у постели больного ребенка, испуганные пассажиры самолета,

моряк в страшную бурю — в минуту опасности все мы молимся, даже если способны

произнести лишь: «О, Боже!»

В такие минуты никто не вспоминает о богословских теориях. Мне просто нужна

помощь от Того, Кто сильнее меня.

Как любят повторять армейские капелланы, «в окопах атеистов не бывает».

Часто мы просим о пустяках. Лев Толстой в романе «Война и мир» описал, как во

время охоты Николай Ростов отчаянно молится, страстно желая затравить матерого волка.

«Несколько раз он обращался к Богу с мольбой о том, чтобы волк вышел на него; он молился

с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного

волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, — говорил он Богу, —

сделать это для меня! Знаю, что Ты велик и что грех Тебя просить об этом; но, ради Бога,

сделай, чтобы на меня вылез матерый и чтобы Карай, на глазах дядюшки, который вон

оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло».

Мой друг ездил в Южную Америку — отчасти ради того, чтобы прийти в себя после

развода. Там он побывал в национальном парке. Он усердно (и, судя по его словам, с

верными побуждениями) молился о том, чтобы увидеть некоторые редкие виды зверей и

змей. Ради этого он не спал ночь и провел двадцать часов на помосте на верхушке дерева, где

комары чуть не обглодали его до костей. И что? Другие участники тура то и дело натыкались

на экзотических животных, а мой друг так никого из них и не увидел. Вернувшись, он задал

себе вопрос: «А вмешивается ли Бог вообще в нашу жизнь?» Он не получил ответа ни на

свои настоятельные мольбы о предотвращении развода, ни на невинную просьбу о том,

чтобы увидеть чудеса природы.

Но если бы Бог ответил на его молитву — например, мой друг узрел бы со своего

помоста целый ковчег экзотических тварей, — то возникла бы новая, более серьезная

проблема. Вот как сформулировал ее некий профессор философии: «Допустим, что Бог

способен влиять на ход событий. Но Бог, исцеляющий от простуды или приберегающий для

16 «Насадивший ухо не услышит ли?» — Пс 93:9. — Прим. ред.

нас свободное место на парковке и не желающий предотвратить Освенцим и Хиросиму, не

может не вызвать нравственного отвращения! Хиросима и Освенцим были. Это факт.

Отсюда мы вынуждены сделать вывод: Бог не способен влиять на ход событий в мире или

взял за правило никогда этого не делать».

Даже те, кто не согласны с радикальными выводами профессора, вынуждены

задуматься над вопросом, который поставил сей ученый муж.

Суть вопроса

Мне не хотелось предаваться абстрактным рассуждениям о молитве, поэтому я достал

из ящика стола письма моих читателей. Все они задают вопросы о молитве на основании

личного опыта. И их вопросы очень остры.

Пишет заключенный из штата Индиана: «Писание ясно говорит о том, что Бог

управляет всем творение. Но есть ли Ему дело до мелких житейских проблем человека?

Станет ли Он вмешиваться в нашу жизнь? Или, может быть, Он обещал помогать нам лишь в

достижении духовного роста? Или, может, Он помогает нам верно реагировать на

происходящие события, а в ход событий не вмешивается?» Автор письма вкратце

рассказывает о своей нелегкой судьбе — попал в тюрьму, подруга бросила, сестра

разводится с мужем, — а затем пишет о хорошо знакомой ему семье из бедного квартала:

«Сын-подросток страдает хронической астмой, был частично парализован,

подвергается физическому насилию со стороны отца. Его постоянно высмеивают за то,

что он инвалид. И вот недавно его мать была убита. Есть что-то глубоко неправильное в

том, что все это происходит с невинными детьми — особенно если вспомнить, как

решительно Иисус говорил, что Он защищает кротких, что нужно делать добро «малым

сим». Я снова и снова вспоминаю, как вез этого подростка на кладбище, на могилу матери.

Там мы узнали, что родственники по бедности не смогли купить ей надгробие. Молить Бога

о любой помощи для этой несчастной семьи — не легкомысленная просьба о чуде, а призыв к

милосердию!»

Заключенный где-то вычитал, что режиссер Фрэнсис Коппола работает над своими

фильмами в передвижном офисе. Он наблюдает за съемками через мониторы и общается с

актерами, операторами и помощниками при помощи переговорных устройств. «Может быть,

и Бог управляет миром подобным образом?» — спрашивал автор письма.

Другой читатель, из штата Айдахо, так описывает свои попытки молиться: это, мол,

нытье типичного обывателя о долгах за обучение в колледже, о неудачном вложении денег, о

семейных проблемах, о неудачах в бизнесе да плохом здоровье старика-отца. Но тон его

письма меняется, когда он упоминает о сыне: у того из-за родовой травмы деформирована

ступня и не двигается рука. «Мы каждый день молимся о его исцелении, — пишет отец. —

Есть ли Богу дело до таких вот настоящих проблем? У большинства из нас имеются

сокровенные желания — если не исцеление, то успех, счастье, безопасность, мир…

Осмелимся ли мы просить Бога о сокровенном? Я ощупью учусь молиться. А научившись,

хочу научить и сына».

Я получил письмо от женщины. Ей сорок один год. Она рассказывает, как она, еврейка

по национальности, уверовала в Иисуса Христа. Затем ее постигло страшное несчастье —

рак молочной железы, давший метастазы в легкие и печень. Порой она отворачивалась от

Бога, но затем, позлившись на Него несколько дней, все равно к Нему возвращалась —

медленно, нехотя, с недовольной гримасой на лице, отчетливо понимая, что не умеет жить

без Бога. Во время суровых испытаний она мучительно пыталась понять, как ей молиться:

«Какой смысл молиться о том, чтобы что-то произошло? Допустимо молиться ради

того, чтобы установить и поддерживать общение с Богом. Но зачем молиться об

исцелении? Или чтобы мой муж нашел работу? Или чтобы мои родители обрели спасение?

Я часто молюсь за других людей, потому что не в силах ничего больше сделать для них. Я

цепляюсь за надежду: а вдруг на этот раз молитва поможет.

Духовные наставники нашей церкви увещевают прихожан молиться по нескольку

часов, ходатайствовать за всех, кто в этом нуждается. Но, если у Бога есть определенный

замысел, если Он знает, чего мы хотим, в чем нуждаемся и что для нас лучше, то зачем мне

часами молить Его о том, чтобы Он изменил свои намерения? И как молиться с верой, если,

судя по всему, те молитвы, которые я Ему возношу, почти всегда остаются без ответа?»