Час «Д» - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 58

– А я ничего, миленькая! – впервые увидев себя со стороны почти во плоти, оживилась девушка, увлеченно разглядывая чуть прозрачную копию.

Рука Гала предусмотрительно накрыла рот говорливой девчонки, чтобы посторонние звуки не мешали видению. Но, как оказалось, зря. Не считая негодующего мычания, заглушенного суровой дланью воителя, в комнате не было слышно ни звука. Наколдованное Лукасом действо разворачивалось в полном молчании. Картинка, пусть нечеткая, словно смазанная, была, но немая!

Вот Элька что-то сказала парням, те отозвались. Девушка подбежала к ним, взяла за руки. Снова последовал диалог, содержание которого из-за смазанности видения невозможно было даже прочитать по губам, потом вспыхнула поверхность зеркала, и троица отлетела к стене, потеряв сознание. Потом проявился призрак Рогиро, выполнил свою миссию, следом ввалился в зал и, дотронувшись до Эльки, упал Гал.

На этой трагично-романической ноте изображение окончательно потеряло очертания и истаяло без следа.

– Это лучшее заклинание, на какое я был способен. Больше я ничего сделать не в силах, господа, – признался Лукас. С его лица не сходило задумчиво-озадаченное выражение.

– Никогда не любила немое кино! – наконец, получив свободу слова, буркнула Элька, злобно покосившись на непробиваемую физиономию воителя.

Как жертва произвола ни кусала его ладонь, а руки Гал не убрал до тех пор, пока видение полностью не исчезло. Впрочем, прокусить его дубленую кожу, защищавшую ладони получше иной латной перчатки, девушке все равно не удалось, несмотря на все старания.

– А почему звука не было? И никакой картинки в зеркале? – спросил Шпильман, нашарив на столе забытую бутылочку колы, к сожалению уже теплой.

– Я был бы счастлив ответить на ваш вопрос, мосье, – вздохнул маг, присаживаясь. – Но, к сожалению, у меня в запасе лишь предположения.

– Тебе кто-то мешал? – осведомился воитель, слегка выгнув густую черную бровь.

– Именно, вы, как всегда, точны, мосье Эсгал, – сдержанно улыбнулся Лукас. – Но беда в том, что я не в силах определить, кто или что это делало.

– И что это значит? – продолжил допрос воин.

– Делая выводы на основании законов магии, я могу заключить, что сила вмешавшегося неизмеримо больше моей, – сдержанно констатировал Д’Агар. – Вы не помните того, что произошло, услышать и разглядеть в зеркале отражения мы тоже не можем, боюсь, все это не случайно, на то воля Сил. И это не риторическое высказывание, каким обычно утешают нас жрецы. Причина? Могу сказать, что смертным существам редко дарован дар памяти воплощений, зато наша жажда знания неистребима. Магические предметы, дарованные Силами, часто помогают приподнять завесу тайны. Сегодня мы стали свидетелями и невольными жертвами столкновения волшебного дара Зеркала Истинного Зрения с очень загадочными запретами, налагаемыми богами и Силами. Я полагаю, кто-то там, наверху, – Лукас кивнул на потолок, имея в виду, конечно, гораздо более высокие сферы, – не желает, чтобы мы узнали, что, собственно, произошло.

– Но почему? – всерьез возмутился Рэнд, расценив этот запрет как вмешательство в свою личную жизнь, своего рода кражу, кражу воспоминаний. От того, что она нематериальна, легче на душе у вора не становилось. Фин давно привык, что ворует он, а не у него!

– Зачем им это? – тихим шепотом одновременно с негодующим возгласом Фина прозвучал и вопрос жрицы, всегда верившей в высший промысел Творца и Сил.

– Вряд ли мы услышим ответ, – печально усмехнулся мосье. – Силы и боги действуют, но мотивы своих поступков очень редко раскрывают людям.

– Ой, Лукас, я по-прежнему уверена, что в первый-то раз в зеркале видела не себя, а какую-то эффектную красотку, следующего сеанса, как и парни, не помню, зато точно знаю, что знакомые среди Сил у нас имеются! – Элька торжествующе улыбнулась, задумав каверзу. – Ну пусть только появится!

– Ой, не завидую я Связисту! – протянул Рэнд, расплываясь в довольной улыбке, соображая, что шанс вызнать истину может еще представиться.

– Но раз Связиста пока нет, надо заняться другим не менее важным и куда более неотложным делом, – заключила Элька, вставая и с гордостью ощущая, что уже твердо стоит на полу и не нуждается в услугах Эсгала для перемещения на близкие расстояния. Не то чтобы девушке совсем не нравилось, что ее носят на руках, но, во-первых, она была зла на воителя, а во-вторых, хотелось походить и самой.

– Что вы намерены делать, мадемуазель? – осторожно поинтересовался Лукас, надеясь на то, что, каковы бы ни были цели Эльки, последствия ее деятельности будут менее сокрушительными, чем в истории с зеркалом.

– Ужинать! – важно провозгласила девушка. – В отличие от некоторых личностей, бессовестно эксплуатировавших бедную самобранку вне предназначенного для этого помещения и пользовавшихся реквизитом в личных целях, – Макс стыдливо потупился, Рэнд широко ухмыльнулся, Лукас удивленно приподнял бровь, – у меня с обеда практически сухой крошки во рту не было!

– Только рука Гала, – ехидно вставил вор.

– Никогда не пойду в людоеды. На вкус просто отвратительно! Подошвы сапог небось и то съедобнее и мягче, а еще говорят, что человеческое мясо на вкус нежное и сладкое, – брезгливо фыркнула Элька, демонстративно отвернувшись от воителя. – Думает, если самый сильный, так ему можно всем рты затыкать! Справился со слабой девушкой, герой! Еще и гордится этим, поди, как великим подвигом!

– Я считал, что твои реплики могут помешать заклинанию. Мне не хотелось применять силу, но другого выхода не видел, прости, – с достоинством ответил Гал, восходя до неслыханных прежде высот такта.

– Индюк тоже думал, что купается, пока вода не закипела, – автоматически огрызнулась девушка, удивленная тем, что Эсгал оправдывается, пусть и звучит это как военная сводка, и даже знает слово «прости» .

Рэнд отверз было уста, чтобы пройтись шуточкой на ту же тему, покосился на сурового Гала и почти через силу закрыл рот, пока наружу непроизвольно не вылетело что-нибудь, чреватое долгими тренировками в спортзале. Фин гордился своим остроумием, но не настолько, чтобы страдать из-за него.

– Я тоже еще не ужинала, – как всегда, уводя разговор в безопасном направлении, вставила Мирей и предложила подруге: – Пойдем перекусим?

– Да! И бросим на произвол судьбы всех этих женоненавистников, не вставших на защиту беспомощной девушки, пусть мучаются угрызениями совести, у кого она, конечно, есть! Уходим мы от вас… до после ужина, – зловеще пообещала Элька и, обратившись к скатерти-самобранке, мирно лежащей на столике перед зеркалом, сладко прочирикала: – Самобраночка, лапочка, тебя перенести в столовую, милая, или ты сама?

Растаявшая от таких нежностей «самобраночка» одним махом ликвидировала с себя остатки трапезы Макса и Рэнда, распушила кисточки, пошла мелкими складочками, как кокетливая девица на выданье, пожимающая плечиками, и перенеслась на руки к Эльке, дозволяя себя транспортировать.

– Чао! – Гордо задрав носики, девушки, исполненные чувства собственного достоинства, выплыли за дверь.

– Bon appetit, мадемуазель! – учтиво пожелал вслед дамам брошенный Лукас, почему-то не пав на колени, в надежде вымолить прощение, и не рыдая от огорчения. Подождав, пока они удалятся, маг удовлетворенно сказал: – Великолепно, пока Элька трапезничает, я успею наложить заклинание на Зеркало Истинного Зрения.

Гал кивнул, признавая продуманность решения: лучше закончить все, что нужно, в отсутствие невозможной девицы с хаотической магией в придачу. Это ж надо, пытаться прокусить его руку! А что Элька именно это собиралась сделать, сомнений у воина не оставалось, уж больно старалась, да так отчаянно, словно он с ней что непотребное намеревался сотворить. При последней мысли скулы стойкого воителя чуть зарозовели.

– А не опасно нам теперь зеркало использовать, раз оно такие фокусы выкидывает – людьми в стенку бросается? – снова забеспокоился Рэнд о том, что у его крыса появляется новый шанс стать бесприютным сиротой.