Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихотворения и поэмы

Саянов Виссарион Михайлович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения и поэмы - Саянов Виссарион Михайлович - Страница 76

Изменить размер шрифта:

Назавтра днем солдаты наши

В разведку вызвались идти.

Вот оглянулись вдруг на марше

Назад, на дымные пути:

И ярким светом засиявший

Орешек стал гораздо краше,

Ну прямо глаз не отвести!

Стоят ряды зеленых вешек

На минном поле за холмом.

На зорях кажется Орешек

Плывущим к морю кораблем.

Корнями вросшие в траншеи,

Там сосны — мачты корабля,

По черным веткам,

как по реям,

Плывут флажки, как брамселя,

И стяг над крепостью, как парус,

Просторы Ладоги деля,

Ведет февральской бури ярость

Туда, где будут жить, не старясь,

К тебе, Счастливая Земля!

1943

234. ПРАЗДНИК

Я помню: занавесь взвилась,

Толпа угомонилась,

И ты на сцену в первый раз,

Как майский день, явилась…

Некрасов

Стихами странными мы бредили тогда…

О, как еще свежо тех дней воспоминанье…

И книгу я назвал «Фартовые года», —

Теперь уже смешно мне странное названье…

Но как меня тогда влекло очарованье

Задорных поисков и споров…

Лебеда

Уже шумит кой-где на памятных могилах,

Бессонница пройдет, и сколько видишь снов,

И нету рядом губ и ласковых и милых,

Твердивших на заре слова моих стихов.

В тужурке кожаной, терзая длинный чуб,

Вслед за другими увлечен сравненьем,

Я утверждал, что дым фабричных труб

Милее мне усмешки милых губ,

И это называл стихотвореньем…

Писать стихи в дни молодые легче,

Нет в зрелости труднее ничего, —

В дни юности, в какой-то тихий вечер,

Мы груз стиха кладем себе на плечи,

Не зная сами тяжести его…

Кто не мечтал о радостном свершенье,

Чтоб, ярким светом землю озарив,

Стих сам пришел к родному поколенью

В заветный час как боевой призыв?

Чтобы в строю поэзия шагала,

Горда высокой доблестью своей…

Сто жизней жить, а всё нам будет мало,

Чтоб воссоздать величье наших дней.

Но сколько нужно вкуса и ума,

Чтоб был в стихе удачен первый поиск…

Мой путь нелегок был, но жизнь сама

В былые дни писала эту повесть…

И было много в молодости той,

В хорошей прямоте, в незрелости суждений

Отваги и любви, в боях пережитой.

Я кровью стих писал в далекий день весенний.

Я жил в Москве. В далекий этот год

Стих Маяковского я услыхал впервые,

И первая любовь опять меня зовет…

О, как не вспомнить зори молодые…

…Январский день. Мороз необычайный,

Но зайчики на зеркалах слепят,

Два самовара на Таганке, в чайной,

Как индюки, до вечера шипят.

Пшеничный сгибень с дужкою из теста

Кладут на стол, и в клетках соловьи

Гостей раскатом радуют уместным.

А рыхлый след дорожной колеи

Следы саней больших перебивали.

Горчинкой дымной воздух напоен.

Как в кисее за съездом на бульваре

Промерзший, гулкий одинокий клен.

Бывало, мы по улицам идем,—

Как здесь знакомо всё и незнакомо:

Вот весь в огнях высотный первый дом,

Построенный во славу Моссельпрома.

Приметы новых, знаменитых дней

Здесь смешаны с московской стариною:

Извозчики торопят лошадей,

Автомобили мчатся стороною,

И тракторы на улицах гремят,

Неторопливо шествуя к вокзалам,

А ходоки у входа в Наркомат

На них глядят с волненьем небывалым.

Всё строится… По улицам идешь —

Москва в узорах раннего сиянья,

И видишь новый города чертеж,

Дня завтрашнего видишь очертанья…

И в эти дни на пустырях глухих,

Когда-то слывших попросту болотом,

Стропила новых зданий городских

Вдруг сразу узнаешь за поворотом.

Москва зимой… Сто переулков белых…

Снега, снега… А Сивцев Вражек спит…

Взгляну, и вдруг на ветках омертвелых

Бумажный лист трепещущий висит…

И ворон спит, нахохлившись, и снова

Огонь в окне монастыря Страстного.

А дальше — переулок небольшой…

Стоит там дом с узорною резьбой,

С наличниками в красках разноцветных

И с двориком в строеньях неприметных.

Там в стеклах солнце яркое горит,

Тая одно знакомое виденье,

Пока еще строка стиха гудит,

Как юношеское сердцебиенье.

С тех пор двадцатилетие прошло,

А в памяти всё ясно и светло,

И дорог мне тот день, когда впервой

Пришел я в дом с узорною резьбой.

Там жил художник.

Имени его

Теперь не вспомнят многие, пожалуй.

Мастеровщины русской торжество

Жило в напеве кисти небывалой.

Из маляров неведомых возвысясь,

Он сделал жизнь по слову своему

И — самоучка, строгий живописец —

Писал лесов зеленую кайму,

Родные дали, волжское верховье,

А рядом оживало на холсте

Одно лицо с высокой, тонкой бровью

В неяркой, чистой русской красоте.

Рассвет над Волгой тает в дымке зыбкой.

Она стоит босая на камнях

И вдаль глядит с задумчивой улыбкой

На чуть припухших девичьих губах.

Как будто, вспомнив всё пережитое,

Она довольна этим ясным днем….

На ней из ситца платьице простое,

В цветном узоре светло-голубом.

То дочь свою с косою русой, длинной

Он написал когда-то по весне…

Молоденькой московской балериной

Она тогда являться стала мне.

Она тогда, в дни утренней зари,

Истоминою мне казалась новой,

А ей стихи понравились мои

Подвижничеством юности суровой.

И вот сейчас, как остаюсь один,

Всё вижу вечер нашей первой встречи

И за плечами старших балерин

Ее чуть-чуть припудренные плечи.

Разъезд в театре.

Ночь.

Из-за дверей

Струится свет пленительный и слабый.

Выходишь в шубке старенькой своей

Из-за кулис в московские ухабы…

Извозчик ждет. Еще в снегах Варварка.

В Китай-городе тихо. За стеной

Косой фонарь всю ночь горит неярко

В зеленых хлопьях вьюги снеговой.

Метель снега свивает вдоль Таганки.

Вдвоем мы едем. Тихо. Ночь сама

Медвежьей полостью вдруг запахнула санки…

Как хороша та снежная зима…