Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихотворения и поэмы

Саянов Виссарион Михайлович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения и поэмы - Саянов Виссарион Михайлович - Страница 55

Изменить размер шрифта:

2. АГРАФЕНА ДОРМИДОНТОВНА

Огнями холмов называются звезды

На бегущей к морю сибирской реке.

Там очень густой, удивительный воздух

И утки таятся в густом лозняке.

К вёдру комар толчется, вызванивая,

Прямо на медведя летит, не таясь.

Какого вы имени, какого звания,

Чьи будете вы, комариный князь?

Проезжий лошадник на ярмарку мчится,

Конь ступит в болото — и со страху храпит…

Во дворах постоялых вовек не приснится,

Чем славится город Ирбит.

А чем же он славен, скажи между нами?

Так-то Ирбит не виден собой…

Твоими глазами, твоими бровями,

Аграфена Дормидонтовна, твоею красой…

Повадкой твоею, когда ты в пляске

Плывешь по земле — словно лебедь летит,—

И люди завидуют, будто в сказке…

Вот чем славен город Ирбит…

<1957>

13. НАДЕЖДА

Всё мне кажется, пишутся где-то

Те стихи, что мой внук затвердит,

И в тетрадь молодого поэта

Великанское утро глядит.

Начинает он дело большое,

За которое браться — беда,

Знать не будет он сердцем покоя,

Не узнает вовек, никогда,

Что такое довольство собою.

Днем и ночью мучительный труд.

Он дорогой пройдет стиховою,

Как по горным вершинам идут.

Альпинисту ведь все-таки легче:

Взял вершину — садись, отдохни.

А ему и укрыться-то нечем,

Ведь на сердце не будет брони.

И придется седеть молодому

И за жизнь кровью сердца платить,

Потому что вовек по-другому

Стихотворцу не следует жить.

Тяжело? Мне еще тяжелее,

Хоть я только прохожий, — не трусь,

Приходи, приходи поскорее,

Первым низко тебе поклонюсь.

Приходи, приходи поскорее,

Приходи же в родительский дом,

Что зовется отчизной… Стареют

Без тебя мастера над стихом…

<1957>

14. ПЕСНЯ («Зима, и повсюду сугробы…»)

Зима, и повсюду сугробы,

И всюду костры на пути,

И надо помучиться, чтобы

По старому лесу пройти.

Всё кажется нынче легко мне,

Хоть щеки мороз мне обжег, —

Ведь снова я молодость вспомнил,

Услышал ее говорок.

И вышел я в ночь снеговую,

Надел нараспашку пальто,

Я песню придумал такую,

Какой не придумал никто.

Я всё ее нежу и холю,

Держу под руками в тепле,

Я дал ей и разум, и волю,

И право бродить по земле.

Впервые она оглянулась,

И нет, не печалит ее

Моя бесприютная юность,

Беспутное счастье мое.

Иду я в заветные дали,

Где небо в вечерних кострах,

И старость ее не печалит

С лихой сединой на висках.

Ведь с песней заветной, покуда

Живу на земле снеговой,

По свету скитаться я буду,

Всегда она будет со мной.

<1957>

15. ЛЮБИМАЯ КНИГА

Как ржаную ковригу,

В свои руки беру

И держу эту книгу

На холодном ветру.

Сладко бродит в ней солод,

Теплый запах ржаной,

Стих по-прежнему молод,

Стих совсем молодой.

И звучит в нем дерзанье,

Разговор озорной,

В каждом слове — сказанье

О сторонке родной.

Жить тебе, жить не старясь,

Каждой строчкой своей,

Будешь вечно как парус

На просторах морей.

Подымать за собою,

Как могучий прибой,

Вечно звать к непокою

На гряде огневой.

<1957>

16. БАГРИЦКИЙ

Тридцатилетье с той поры прошло,

С тех дней тридцатилетье миновало,

Взгляну назад — становится светло,

И вижу всё — от земляного вала,

От нашей первой встречи до того

Последнего простуженного часа,

Когда в снегах проезда твоего

Сто конников тебе навстречу мчатся,

Чтоб выручить, чтоб вырвать, чтоб спасти,

Чтоб гроба не было на колее знакомой…

Но встретили нежданно на пути

Усталого седого военкома,

И безнадежно он махнул рукой,

И стало тихо в каменном проезде,

Где слабый свет разорванных созвездий

Струился слабо теплою зимой.

Но не созвездья помню — тихий дом,

Где пел ты, сидя на тахте широкой,

И говорил мне иногда с трудом

О зрелости, до боли одинокой…

А мальчики-поэты — те всегда

К тебе стучались с первыми стихами…

И проходили дружные года,

Перекликаясь на рассвете с нами.

Но бьют часы. Уходит человек.

Другой глядит печальными глазами

И маленьких двух рыбок прямо в снег

Роняет вдруг дрожащими руками.

Они поэту не нужны теперь…

Напоминает сердцу о печали

Распахнутая настежь дверь

В ту комнату, где песни отзвучали.

1957