Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихотворения и поэмы

Саянов Виссарион Михайлович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения и поэмы - Саянов Виссарион Михайлович - Страница 54

Изменить размер шрифта:

6. ВОСПОМИНАНИЕ

Поземка поздняя метет,

И небо, как огромный плот,

Сверкая звездами, плывет

Над вологодскими лесами.

Хоть двести лет еще мне жить,

А эту ночь не позабыть

С ее глухими голосами.

Она гремела, и звала,

И пела, торопясь, по-птичьи,

И для меня она была

В нетленном блеске и величье.

Она вдруг за руку взяла —

И зубы стиснул я от боли —

И непреклонно повела

Большим путем военной доли.

Был начат в юности поход,

Он к старости еще не кончен,

Из дали времени зовет

Большой простор минувшей ночи.

И потому в душе моей

Всегда живет одна забота:

Туда идти, где тяжелей,

Как шли на амбразуру дота.

<1957>

7. «Мы любили друзей, и чем дальше…»

Мы любили друзей, и чем дальше

От России страна их была,

Тем врывалась стремительней в марши

Та любовь, что нам сердце прожгла;

Тем мы ждали восторженней встречи,

Тем тревожней глядели в окно,

И недаром в далекий тот вечер

Всё сиянием озарено.

Как порывисто было начало

Разговора с друзьями в тот год

И что к сердцу тогда подступало —

Только друг и ровесник поймет.

Англичане, французы… Про Лондон,

Про Париж разговоры идут…

Обещанья уверенно, гордо

Повторяет нам ласково тут

Невысокий француз в рыжеватом

И потрепанном сильно пальто…

В комсомольском кругу дипломатом

Не держал себя, право, никто.

Мы восторженно долго шумели,

По-французски с грехом пополам

Напоследок мы песню запели,

И француз наш расплакался сам.

Что с ним стало потом? Непонятно.

Только к нам из далекой земли

Почтальоны седые обратно

Наши письма несли и несли.

Мы в газетах чужих прочитали

О расстрелянном друге рассказ…

Сколько было и слез и печали,

Обо всем не расскажешь сейчас…

Но недаром с рассветною новью

Ждем к себе издалека друзей:

Ведь мы платим за дружбу любовью,

А придется — и кровью своей.

<1957>

8. ЗНАМЕННЫЙ ЗАЛ

Вхожу с друзьями в зал краснознаменный

И вот опять нежданно узнаю

На тихой перекличке поименной

В холодный вечер молодость мою.

Она спешила в жаркий день Чонгара,

Озарена лишь слабым светом звезд,

Ползла в крови по плитам тротуара,

Перед атакою вставала в полный рост.

Чего она в боях не испытала,

Где не бывала в правоте атак!

Горит над ней простреленный и алый,

В сраженьях многих побывавший стяг.

Нет украшений никаких на нем —

Ведь шли мы в бой не под раскаты маршей,—

Но на поверке он горит огнем,

Весь в чистой славе молодости нашей!

<1957>

9. ТРУБАЧИ ПЕРВОЙ КОННОЙ

Легенда

Лишь вечер настанет, дорогой степной

Над берегом конники скачут,

И медные трубы, одна за другой,

То громко смеются, то плачут.

И в долгие летние ночи они

Летят под малиновым стягом

Везде, где сражались в минувшие дни,—

По рыжим степям, по оврагам.

Хоть кони донские всегда хороши,

Но эти — особенной масти,

И песню играет трубач от души

И всем ее дарит на счастье.

И ветру могучих коней не догнать —

Летят по просторам России…

И Первую Конную славят опять

Ее трубачи молодые.

И реют, как птицы, на резком ветру

Пробитые пулями стяги.

И всадники скачут на вечном смотру

По слову военной присяги.

<1955>

10. «Три струны всего у балалайки…»

Три струны всего у балалайки,

Но широк ее размах большой,

Взмах руки, и пролетают чайки

С набежавшей песенной волной.

Парень укорачивает струны,

Прижимает крепко их к ладам,

И плывет напев простой и юный

По окрестным паркам и садам.

Слушаю его — и молодею,

Прохожу по саду налегке,

Все-то, видно, знает и умеет

Парень с балалайкою в руке.

Дай и мне к струне твоей певучей

Прикоснуться медленно рукой,

Может, прозвучит еще получше

Песенка, придуманная мной.

1949

11–12. ИЗ СТИХОВ О СТАРОЙ СИБИРИ

1. «Есть в лесу особый, пряный запах…»

Есть в лесу особый, пряный запах,

А куда ни кинешь взгляд — снега.

На сибирских, помнится, этапах

Так же пахла зимняя тайга.

Одежонкой рваною согретый,

На зимовье, где горит огонь,

Гармонист кудрявый до рассвета

Торопил задорную гармонь.

А в тайге унылый звон кандальный

Слышался вечернею порой

На тропе заброшенной и дальней,

Уводящей в омут снеговой.

Там снега долины все устлали,

Там раздолья бешеной пурги,

Кедры придорожные рыдали,

Издалека слышались шаги.

Голоса в тумане, и нагайки

На ветру оледенелый свист, —

Говорят жандармы без утайки,

Как погиб от пули гармонист.

Лишь теперь, со временем, с годами,

Понял я, как был тот путь тяжел…

Каторжными долгими путями

Там буран кандальных в стужу вел…

<1957>