Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихотворения и поэмы

Саянов Виссарион Михайлович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения и поэмы - Саянов Виссарион Михайлович - Страница 35

Изменить размер шрифта:

99. УЛИЦА ГАЗА

Незабываемы слова

Неповторимого рассказа.

Пробьется первая трава

На улице Ивана Газа.

Газоны теплые в ночи…

Наш бронепоезд мчится к югу…

Гремя, весенние ключи

Бегут по заливному лугу.

Ночь девятнадцатого года…

О рейде Мамонтова весть…

А память давнего похода

В названьях наших улиц есть.

Вот умирает человек,

Но рядом дни его живые.

Так, превращаясь в теплый снег,

Твердеют капли дождевые.

1934

100. ПРИВАЛ

Баранину в ломтях на вертелочке,

Люли-кабав с приправой из корицы

Нам предлагали добрые сестрицы,

А мы сидели у костра и пели

И очень за еду благодарили.

В чужую даль дозорные смотрели,

Мы о пути на Каспий говорили.

За каланчой стояли кони бая,

Мелела с края речка голубая,

Степь подымалась, зла и горяча,

В шелках зари и лунном серебре,

Зажав кривую саблю басмача,

Как полумесяц тонкий на заре.

А между тем в тумане желто-синем

Вдруг грянул выстрел, воздух расколов;

Он к нам принес кипение валов

Аральского мелеющего моря.

Приказ — по коням, и с крутого склона

Летит песок, с ковыльным прахом споря.

Таится враг у дальнего затона.

Погибнуть ли, пробиться ль суждено,—

Скорей туда, где дымно и темно,

Где ринутся навстречу сабли вскоре.

Ночь высока, и саксаул горит.

Протяжный залп над степью и над морем

По полукругу синему летит.

Так, день за днем, который год в тумане

Солончака пустого полоса,

Немолчный скрип больного колеса,

Красноречивый выговор ружья,

Разведчиков бывалых разговоры,

В трудах походных молодость моя…

Зовут вперед бескрайние просторы,

При выщербленной розовой луне

Застывшие в полночной тишине.

Наш час пришел, сгорел кустарник тощий,

Уже летят в разведку журавли

Сквозь дым и зной непроходимой ночи

На ясный берег утренней земли.

1934, 1937

101. «В ранней юности — топот казахских коней…»

В ранней юности — топот казахских коней,

В ливне белые тополи тонут,

Старый коршун летит из ковыльных степей,

И луна загляделася в омут.

В ранней юности теплые травы томят

Молодым быстротечным раздором,

И сомы-великаны старательно спят,

Распушивши усы, по озерам.

В ранней юности ходит по речке паром,

Быстро кони двужильные пляшут,

Плясуны-старики за дорожным костром

Рукавами широкими машут.

В ранней юности пули свистят вдалеке,

Степь сухая — парилен громада,

В пересохшей, мучительно горькой реке

Словно слезы — следы звездопада.

1934

102. СТЕПИ

Тает месяц в ночах,

Словно вылит из воска,

В оренбургских степях

Снова красное войско,

А ковыль пожелтел

На исходе весны,

И томит партизана

Прошлогодняя рана,

И бегут по курганам

Потаенные сны.

На дорожном привале,

У широкой горы,

Где орлы пировали,

Догорали костры, —

Партизаны сидели

На разубранных седлах,

Вспоминали походы,

Хитрость дутовцев подлых,

Песню старую пели,

Струн заветных касаясь:

«Нету ласковей боле

Оренбургских красавиц.

Пуховой полушалок

На пригожих плечах…

Я тебя повстречала

В заповедных степях…»

А утрами глухими

Птичьи стаи летят —

То на север далекий

Гуси-лебеди мчат.

По тропам позабытым,

Где гремели копыта,

Как зажглись на закатах

Золотые огни,

Мы от сел небогатых

Шли безвестной тропою.

Протекали рекою

Партизанские дни.

Выходили за нами

Батальоны в туман,

Гордо реяло знамя —

Дар самарских крестьян.

И, сметая преграды,

В непокое ночей

Мчались наши отряды

В глубь ковыльных степей.

1934

103. «В ночном краю, в краю туманном…»

В ночном краю, в краю туманном,

Огнями жаркими палим,

Таился город безымянный,

Грустил над озером большим.

Мы мчались вместе с другом добрым

К большому городу тому —

По черепам, по конским ребрам,

По склонам, падавшим во тьму.

Туда пути бродяги знали,

Но мы бродяжек не нашли,

Орлы над озером летали

И мертвый город стерегли.

Искали мы в лугах окружных

Следы, что выбиты до нас,—

По желтым кручам троп верблюжьих

Тянулся прошлого рассказ.

Туман клубился, и нежданно

Мы увидали на заре

В холодной дали край лимана

В солончаках и серебре.

В тревожный день вела дорога

За отдаленный поворот,

Нахохлившийся коршун строго

Встречал у городских ворот.

Тот город вытоптан когда-то

Был Тамерланом.

В мгле ночной

Я снова вспомнил дым заката

И конский топот за рекой.

Прошли года, — опять полями

Бежит проселок в тишине.

Опять глухими колеями

Мы проскакали при луне.

Но там, где мнился мертвый берег,—

Бормочет тополиный сад,

Скрипит весенней ночью деррик,

Лебедки глухо дребезжат.

И ветер полночи полощет

Знамен тяжелые шелка,—

Озарена огнями площадь

С названьем нашего полка…

1934