Путешествия и приключения капитана Гаттераса - Верн Жюль Габриэль - Страница 17

Шандон с товарищами напрасно искали удобный для судна проход. Пройдя три мили, они не без труда поднялись на ледяную гору высотой около трехсот футов. Взору их предстала безотрадная картина: хаос льдов напоминал развалины какого-то гигантского города с поверженными обелисками, опрокинутыми башнями и руинами дворцов. Казалось, что и солнце с трудом пробирается вдоль изломанной линии горизонта: лучи его почти не грели, словно проходили сквозь какое-то невидимое вещество, не пропускающее тепла.

Насколько хватало глаз, море всюду было сковано льдом.

– Ну, как тут пройти? – спросил доктор.

– Не знаю, – ответил Шандон. – Но даже если придется взрывать эти горы, мы все-таки пройдем! Я не допущу, чтобы нас затерло здесь до будущего лета.

– Как это случилось с бригом «Фокс» примерно в этих местах. Да, – прибавил доктор, – мы пройдем с помощью некоторой доли… философии. Философия, как вы сами убедитесь, стоит всех машин в мире!

– Надо сказать, – заметил Шандон, – что этот год начинается для нас не очень благополучно.

– Что и говорить. К тому же я замечаю, Шандон, что море Баффина принимает тот же вид, в каком оно было до тысяча восемьсот семнадцатого года.

– Вы думаете, доктор, что вид его по временам меняется?

– Так оно и есть, дорогой Шандон. По временам здесь происходят значительные перемещения льдов, и ученые даже не пытаются объяснить это явление. Так, до тысяча восемьсот семнадцатого года море Баффина было постоянно загромождено льдами, но вдруг какой-то неведомый катаклизм отбросил айсберги в океан, причем большая их часть села на мель у берегов Ньюфаундленда. С тех пор море Баффина почти освободилось от льдов и сделалось местом встречи многочисленных китобоев.

– Так выходит, – сказал Шандон, – что с того времени стало заметно легче путешествовать на север?

– Куда легче. Однако замечено, что вот уже несколько лет, как этот залив, по праву чаще называемый Морем, стал опять замерзать и угрожает сделаться надолго недоступным для мореплавателей. Поэтому мы должны как можно дальше продвинуться вперед. Правда, мы несколько напоминаем людей, которые идут по неведомым коридорам и за которыми то и дело закрываются двери.

– Неужели вы советуете вернуться назад? – спросил Шандон, пристально глядя доктору в глаза.

– Я не привык пятиться назад, и даже если нам не суждено было вернуться – я все-таки скажу: надо идти вперед! Только необходимо действовать осмотрительно, помня, как дорого может нам стоить каждая оплошность.

– А вы, Гарри, что скажете? – спросил Шандон матроса.

– Я пошел бы вперед, начальник! Я того же мнения, что и доктор. Впрочем, действуйте, как вам будет угодно. Приказывайте, мы будем повиноваться.

– Не все так говорят, Гарри, – заметил во вздохом Шандон, – не все обнаруживают желание повиноваться. Что, если экипаж откажется исполнять мои приказания?

– Я высказал свое мнение, – холодно ответил Гарри, – потому что вы меня спросили. Вы можете с ним и не считаться.

Шандон ничего не ответил. Он внимательно осмотрел горизонт, и затем все трое спустились с горы.

Глава 11

«Чертов палец»

В отсутствие Шандона экипаж был занят защитными работами – необходимо было предохранить бриг от давления ледяных масс. Это трудное дело поручили Пэну, Клифтону, Болтону, Грипперу и Симпсону: когда машина не требовала их присутствия, кочегар и оба механика помогали своим товарищам. Они становились простыми матросами и должны были участвовать во всех работах. Но повиновались матросы не без ропота.

– Осточертело мне все это, – ворчал Пэн. – Если через три дня лед не тронется, то, клянусь богом, я сложу руки!

– Сложишь руки? – переспросил его Гриппер. – Уж лучше работать ими хорошенько, чтобы поскорей вернуться назад. Уж не думаешь ли ты, что кому-то из нас охота здесь зимовать?

– Да, скверная была бы зимовка, – ответил Пловер, – ведь бриг не защищен ни с одной стороны.

– Да и кто знает, – заметил Брентон, – очистится ли море ото льдов весной.

– Речь идет не о весне, – возразил Пэн. – Нынче четверг, и, если в воскресенье утром море не очистится, мы двинемся на юг.

– Вот это дело! – воскликнул Клифтон.

– Идет? – спросил Пэн.

– Идет! – ответили товарищи.

– Правильно, – сказал Уоррен. – Если уж надо убиваться и тянуть бриг, то, по мне, лучше вести его назад.

– Посмотрим, что будет в воскресенье, – сказал Уолстен.

– Пусть только мне прикажут, – заметил Брентон, – я живо пущу машину.

– Мы и без тебя ее пустим, – ответил Клифтон.

– А если кому-нибудь из начальства вздумается здесь зимовать… Что ж, вольному воля, – сказал Пэн. – Пусть себе остается, сложит ледяной дом и заживет в нем, как настоящий эскимос.

– Ну, это не годится, Пэн, – возразил Брентон. – Оставлять никого нельзя, неужто ты не понимаешь? Мне думается, Шандон и так согласится: простым глазом видно, что ему не по себе, и если с ним потолковать по душам…

– Ну, это еще вилами по воде писано, – возразил Пловер. – Шандон человек крутой и упрямый. Пощупать его не мешает, да только осторожно.

– Подумать только, – вздохнул Болтон, – через месяц мы можем быть уже в Ливерпуле! Мы живо перемахнем через южную границу льдов. В начале июня Девисов пролив бывает свободен, и уж мы сумеем добраться до Атлантического океана.

– К тому же, – добавил осторожный Клифтон, – если мы вернемся с Шандоном, он возьмет на себя ответственность за все, что с нами случилось. Мы получим свои деньги, да еще и наградные. А если воротимся без него, – кто знает, как повернется дело.

– Умные речи приятно и слушать, – сказал Пловер. – Этот дьявол Клифтон рассуждает, как ученый. Не годится нам ссориться с господами из адмиралтейства, никого не будем здесь оставлять – так будет надежнее.

– А что, если начальство не пожелает идти назад? – коварно спросил Пэн, который то и дело подзуживал товарищей.

Вопрос был поставлен ребром, но матросы уклонились от прямого ответа.

– Об этом потолкуем в свое время, – пробормотал Болтон. – Только бы нам залучить Ричарда Шандона, а это, думается, не так уж трудно.

– А все-таки кое-кого я оставлю здесь, – сказал Пэн, добавив скверное ругательство, – пусть он даже отгрызет мне руку.

– Собаку?

– Да, проклятую собаку: я живо сведу с нею счеты!

– Вот это верно! – заметил Клифтон, возвращаясь к своей излюбленной теме. – Ведь эта проклятая тварь всему виной.

– Она околдовала нас, – заявил Пловер.

– Затащила в эти проклятые места! – сказал Гриппер.

– И нагромоздила у нас на пути такую прорву льдов, какой еще никогда не видывали здесь в эту пору, – прибавил Уолстен.

– А на меня напустила глазную болезнь, – пожаловался Брентон.

– И отменила выдачу джина и водки, – заметил Пэн.

– Она всему виной! – воскликнули в один голос возмущенные матросы.

– И вдобавок ко всему она еще и капитан! – ввернул Клифтон.

– Так погоди же ты, окаянный капитан! – крикнул Пэн в приступе злобы. – Тебе хотелось побывать здесь, ну, так ты и останешься здесь!

– Но как бы его изловить? – спросил Пловер.

– Теперь самое подходящее время, – ответил Клифтон. – Шандона нет на бриге, второй помощник дрыхнет у себя в каюте, туман такой, что хоть глаз выколи, и Джонсон нипочем нас не заметит…

– А где собака? – спросил Пэн.

– Спит в трюме около угольной ямы, – ответил Клифтон, – и если кому вздумается…

– Это уж мое дело! – яростно крикнул Пэн.

– Берегись, Пэн! Ей ничего не стоит перекусить железный брусок.

– Пусть она только пошевельнется, – я мигом распорю ей брюхо, – погрозился Пэн, вытаскивая нож.

И он бросился к выходу, а за ним Уоррен, захотевший помочь товарищу в этом предприятии.

Вскоре матросы вернулись, неся на руках собаку, у которой крепко были связаны веревкой лапы и морда. Пэн и Уоррен набросились на нее, когда она спала, и несчастное животное не могло от них увернуться.