Пьяный ангел (сборник) - Вейс Владимир - Страница 46

– Прав у тебя хватает и на такие операции, но я знаю хорошо, что где Данилин, там и нечто неординарное. Рассказывай.

Генерал Данилин огляделся. Он посмотрел в угол, где зависла невидимая Шпротка, как будто увидел нас.

– Да, но это, видимо потом… – сказал он.

– Ты о чем?

– Да так, – кое-что подумалось. – Но если мы сейчас на «ты», могу ли я спросить, что ты имеешь в виду? Так что ты от меня хочешь, Володя?

– Все было нормально. Ты же знаешь, мы контролируем любые операции. Но вот тупик – ни поездом, ни самолетом ни твоя дочь, ни ее тогда жених не приезжали в Москву. Ну, хорошо, прозевали наши пинкертоны ребят, но как они оказались в тот день, когда убыли из Ашхабада, в Кремле? По описаниям охраны – это были они. Итак, что там было на самом деле? На чем путешествовали твои родственники?

– Вы меня вводите в тупик, – Александр Семенович перешел на официальный тон. – Где-то дома были билеты с ашхабадского рейса, но, боюсь, Ольга выбросила их. А насчет Кремля – это полный бред. Ребята еще были в самолете.

– Да, может быть так оно и должно быть.

Крючков прошел к столу и сел. Он стал рассматривать какие-то бумаги перед собой. Затем поднял голову, вздохнул:

– Я старый волк в этих делах. Чувствую, что здесь есть нечто, что позволяет тебе, ну да, вам, товарищ генерал-майор, чувствовать себя в уверенности. Да вот нечто странное. Какое противное сочетание слов! Вот, уважаемый начальник отдела оперативных решений. Нам выслали по факсу копию газеты аж за 1876 год. Снимок с заседания сената США, на котором некий русский держит речь, причем в пижаме. Когда сенатская публика приходила в себя от изумления, этот оратор, на рисунке, очень похож на вас, товарищ полковник, исчез.

Тесть пожал плечами и снова посмотрел в угол, где мы зависли. Наверное, работа на Шпротке не проходит даром и она каким-то образом дает о себе знать.

Крючков хлопнул какой-то папкой, раздраженно хмыкнул и уже спокойно сказал:

– Я должен доложить Юрию Владимировичу.

Данилин усмехнулся:

– Решать вам. Все?

– Нет, не все.

Крючков снова встал и подошел вплотную к полковнику:

– Где твои часы?

– Да вот, на мне…

– Ты знаешь, о каких часах идет речь.

– Наверное, дома. У меня десяток таких.

– Наш доверенный прислал интересную историю о часах завода «Слава», оказавшихся в штатах. Интересна она тем, что часы пролежали полторы сотни лет у кубинского табачного миллионера.

– Мне это неинтересно.

Данилин сделал шаг в сторону, намекая на то, что у него полно другой работы, и он жалеет о потерянном времени.

– И мне это очень интересно, всему СССР это крайне важно! – воскликнул Крючков. – Отвечай, что это за хреновина с перемещением вещей и людей во времени. Где этот прибор?

– Прибор? – полковник отбросил все приличия и субординацию. – Ты что, Саныч, белены объелся? Или внучка сказки тебе читает?

– Товарищ генерал, – с лица Крючкова исчезло добродушие, – вы подписывали кое-что! И вы знаете, что, не проверив факты, я не излагаю их. Что за игры вы затеяли?

Данилин побелел:

– Игры?

После покраснел.

– У него поднялось давление, – вскричала Ольга Сергеевна, – Вова снижайся. У меня есть таблетки. Ему нужен папазол!

– Как снижаться? Нас же увидят и арестуют.

– Он получит инфаркт…

– Вот что, полковник Данилин. Я отстраняю вас от работы. У нас есть место, где вы можете подумать. Мне вызвать конвой или сами спуститесь?

– Ах, вот, как, генерал-лейтенант, – ответил Данилин, – так вы уже доложили все Юрию Владимировичу. – Не думал, не думал.

Он достал из кармана пачку лекарства и бросил в рот несколько таблеток.

– Слава Богу, у него есть! – воскликнула Ольга Сергеевна.

– Идите, думайте.

Данилин пожал плечами:

– Есть, товарищ Мюллер!

Он быстрым шагом вышел из кабинета, прошел по коридору, спустился на лифте вниз и снова пошел по длинной подземной перемычке, которая вела в следственный изолятор. Он шел так, как будто хорошо знал маршрут и цель ссылки. Дверь изолятора уже была открыта, и старший лейтенант с дежурной повязкой на руке проводил его в камеру.

Все это мы видели, непрерывно следуя за отцом Оксаны. В камере, больше похожей на операционную, обложенную белым кафелем, мы и Данилин оказались одновременно.

Генерал сел на кровать и посмотрел, как за ним тщательно закрывают двери. Немного подождав, мы решили обнаружить себя.

– Саша, мы здесь, – прошептала Ольга Сергеевна, чуть приоткрыв дверь Шпротки.

По тому, как напрягся полковник, мы поняли, что нас услышал. Но он повернулся к двери и громко сказал:

– Вы все слышали, уважаемый Владимир Александрович?

Прошло еще несколько секунд и генерал снова обратился к невидимому Крючкову:

– Ну, конечно, слышали. Тогда приходите в эту исповедальню за мной в реальном времени. Все, конец связи.

Конечно, мы поняли этот театральный экспромт. Помещение не только прослушивается, но и, наверняка, где-то вмонтированы бесшумные кинокамеры. Может быть, недалеко в соседнем помещении сидит оператор с наушниками и составляет отчет о поведении «узника».

Ольга Сергеевна прикрыла дверцу, и я установил в машине реальное время. Было уже 19.20.

Александр Семенович сидел на узкой кровати. Он явно ждал нас. Я подрулил прямо к нему и открыл дверь.

– Мы здесь, – снова сказала его жена.

– Пора вас забирать, – сказал я.

Генерал в мгновение ока очутился в машине. Я плотно прикрыл дверь. Тут же мы оказались снаружи здания.

– А теперь давайте совещаться, – предложил Александр Семенович.

Но жена и дочь обняли его и не давали ничего говорить.

– Ну, полноте, хватит. Я вот что скажу. Контора нас уже не отпустит. Я думаю, что нам следует сдаться, но так, чтобы никто нас не трогал. Это значит, нам необходимо сделать визит к Самому.

– Брежневу? – спросил я.

– Нет, к Андропову. Брежнев ничего не сможет сделать без Андропова. Да и лишнее это будет звено.

– Тебе виднее, конечно, – сказала Ольга Сергеевна, – но может, уедем в другие края?

– О чем ты говоришь, родная: Родину предать?

– Мы можем перебраться в завтрашний день, – сказал я.

– Это хорошая идея, – согласился генерал, – нас будут догонять, но никогда не догонят. Но ведь выпадет целый день нашей жизни! А его надо прожить! Обязательно прожить!

Вот такой правильный полковник, отец моей Оксанки.

До этого не подававший звуков Левка решил заявить о себе. Он стал агугать, держась за потемневший гульфик штанишек.

– Он мокрый, – сказала Оксана. – Надо домой.

– Но сначала к Андропову на прием, – полковник посмотрел на нас всех упрямым взглядом. – Я всегда решаю все быстро.

– Сейчас, – сказал я и спросил Шпротку, – здесь есть что-то похожее на сушилку?

Шпротка повела себя так, как шестой член нашей компании. Она не стала сушить, а открыла небольшой ящик с чистым комплектом детского белья – пижамку и штанишки.

Как только Левка был переодет, старье исчезло, но зато появилась прекрасное блюдо в виде кашицы.

Лишь после этого я направил машину в кабинет Андропова.

5

Это было просторное помещение с высокими деревянными панелями из бука, широкими окнами с тяжелыми занавесями. Большой письменный стол уставлен тремя рядами телефонных аппаратов. За стулом – дверь в комнату для отдыха. Не по центру, а сбоку, ближе к входной двери, стоял стол для совещаний.

Хозяин кабинета что-то читал.

Александр Семенович выскользнул из машины напротив стола. Андропов поднял голову:

– Вы уже сквозь стены проходите?

– Разрешите обратиться товарищ генерал армии?

Андропов встал:

– Как вы исчезли из исповедальни? Вас там ищут! Что за фокусы?

– Разрешите доложить! Я здесь не один.

– Да? С нами нас двое.

– Нет, товарищ генерал армии…

– Александр Семенович, садитесь. А я пройдусь по кабинету.