Черные орхидеи (сборник) - Стаут Рекс - Страница 40

– Господи боже, генерал, я в курсе, что вы не вчера на свет родились, – возразил Шэтак. – Поверьте, я получаю немало анонимок, которые сразу же отправляются в мусорное ведро. Однако я решил поставить вас в известность об этом письме в первую очередь из-за того, что в нем упоминался Кросс. Скажите, а расследование обстоятельств его смерти вообще проводили?

– Естественно. Этим занималась полиция.

– А вы? – не отступал Шэтак. – Вы проводили расследование? Мне кажется, мой вопрос вполне уместен, – поспешно добавил политик. – Я интересуюсь этим неофициально. Насколько я понимаю, от полиции в данном случае толку мало (если вы, конечно, не сообщили ей, чем именно занимался Кросс и кто конкретно об этом знал). Однако, я полагаю, вы не вправе разглашать подобные сведения?

– Мы сотрудничаем с полицией, но только до определенного предела, поскольку нам нужно соблюдать режим секретности, – медленно ответил Файф, снова тщательно подбирая слова. – Что же касается первого вашего вопроса… Уместен он или нет, не так уж и важно, однако мы ни от кого не скрываем, что Ниро Вульф, будучи лицом гражданским, сотрудничал с нами, оказывая помощь в самых разных делах в качестве консультанта. Этот факт не является военной тайной, об этом даже писали в газетах. Вы согласны, что мистер Вульф достаточно компетентен?

– Я политик, – улыбнулся Шэтак, – и не склонен оказываться в меньшинстве. Как все, так и я.

– Так вот, именно Ниро Вульф по нашей просьбе занимается сейчас расследованием обстоятельств смерти капитана Кросса. Если вдруг выясните, кто именно написал письмо, обязательно сообщите об этом автору. Это его должно успокоить.

– Что ж, коли так, то по крайней мере я уже спокоен, – объявил Шэтак. – Простите, если вы не возражаете… Вы позволите мне задать мистеру Вульфу пару вопросов?

– Разумеется. Только я не обещаю, что он захочет на них ответить. А приказать ему я не могу. Он лицо гражданское и в армии не служит.

Вульф что-то проворчал. Он уже давно демонстрировал столь хорошо знакомые мне признаки раздражения, нетерпения и настойчивого желания поскорее вернуться домой, туда, где его дожидались холодное пиво и специально изготовленное на заказ кресло, без труда вмещавшее тучную фигуру моего босса.

– Мистер Шэтак, – резко произнес он, – позвольте вам кое-что пояснить, и, возможно, ваши вопросы отпадут сами собой. Мне не так уж и важно, чем они вызваны – праздным любопытством или пламенем патриотизма, полыхающим в вашем сердце. Одним словом, капитан Кросс был убит. Я ответил на ваши вопросы?

Воцарилась тишина. Никто не произнес ни звука. Генерал Файф переглянулся с полковником Райдером, но ни один из них так ничего и не сказал. Полковник Тинкхэм отгладил пальцем усики. Лейтенант Лоусон, нахмурившись, уставился на Вульфа. Глаза Шэтака заблестели. Политик, прищурившись, окинул взглядом лица присутствующих.

– О боже! – ахнул наконец лейтенант Лоусон.

Глава вторая

Вульф сделал вид, что ничего экстраординарного не произошло. Впрочем, никто в кабинете, за исключением меня, даже не догадывался о том, что он притворяется. Я несравнимо лучше других знал человека, чьим помощником был вот уже много лет. Вполне допускаю, что остальные и не подозревали, что, несмотря на полуприкрытые веки, Вульф внимательно следит за реакцией присутствующих и от его внимания не ускользнет даже едва заметное движение.

– Боюсь, – сухо промолвил он, – вы, мистер Шэтак, вряд ли сможете извлечь из этой истории пользу. Ни дополнительных голосов избирателей, ни восторга общества, ни грома аплодисментов восторженной толпы. Я признал в вашем присутствии факт убийства исключительно потому, что не могу его сейчас доказать, да и в дальнейшем у меня вряд ли появится такая возможность. У меня нет ни единого доказательства, ни одной улики. Сесть в лифт и подняться на двенадцатый этаж в номер капитана Кросса мог, без преувеличения, кто угодно. Но никого поблизости не видели. Несмотря на все старания полиции, гора родила мышь. Окно распахнуто настежь, капитан лежит на тротуаре. Бездыханный. Разбился насмерть. Вот и все, что известно.

– Тогда какого черта вы утверждаете, что его убили? – резко спросил Лоусон.

– Потому что это действительно так. Кросс ни при каком раскладе не мог случайно выпасть из окна. С такими же шансами на успех я мог бы участвовать в выборах в Конгресс. Капитан ни в коем случае не выпрыгивал из окна сам. В день смерти в восемь часов вечера он звонил полковнику Райдеру и пообещал, что зайдет к нему утром с докладом. Кроме того, он сказал, что не спал двое суток и ему надо отдохнуть. А еще он послал телеграмму в Бостон своей невесте: написал, что собирается проведать ее в субботу. И после этого кончать с собой? – Вульф презрительно фыркнул.

– Вот оно что, – слегка разочарованно вздохнул Файф и снова скрестил руки на спинке стула. – А я-то думал, вам удалось что-то нарыть…

– Я и нарыл, – погрозил ему пальцем Вульф. – Я установил, что капитана Кросса убили. Однако мне не удалось отыскать ниточки, которые смогли бы нас привести к убийце, ниточки, берущие начало от искалеченного тела на тротуаре или от номера, из окна которого вылетел мистер Кросс. Полиция прекрасно потрудилась и при этом ничего не нашла. Нам нужно отыскать какую-нибудь другую отправную точку. Если преступник руководствовался неким личным мотивом, корни которого уходят в прошлое жертвы, у полиции есть все шансы на успех. Именно эту версию они сейчас и отрабатывают. Если же преступник был профессионалом и причина убийства кроется в профессиональной деятельности капитана Кросса, тогда преступника, возможно, отыщем мы, в ходе данного расследования. Если я правильно понял, то мы продолжаем расследование, исходя именно из этих посылок. Так? Мы будем следовать прежней намеченной линии? С теми же действующими лицами?

Файф молча разглядывал угол стола Райдера.

– Я задал вопрос, генерал, – отрывисто произнес Вульф.

– Безусловно, – вскинул голову Файф. – Мы продолжим расследование. Разумеется.

– Пожалуй, мистер Вульф, у меня больше нет к вам вопросов, – удовлетворенным тоном изрек Шэтак.

– Вы мне позволите сделать замечание? – поинтересовался Тинкхэм.

– Валяйте, – отозвался Файф.

– Относительно действующих лиц, как выразился мистер Вульф. Дело нам предстоит сложное и запутанное, насколько мы можем судить. Кроме того, если капитана Кросса и впрямь убили, еще и достаточно опасное. Такое дело нельзя поручать детскому саду, а ведь если мистер Вульф придерживается именно такого мнения о присутствующих и особенно обо мне…

– Нашли время демонстрировать свои амбиции! – сурово осадил Файф. – Приказ исходит от меня, и извольте его выполнять.

– Полковник, я пытался вас просветить, а вовсе не унизить, – пояснил Вульф.

– Мои амбиции тут совершенно ни при чем, – произнес Тинкхэм с чувством, что было для него весьма необычно. – Я-то как раз вовсе не против и дальше принимать участие в расследовании. Мне просто хотелось окончательно для себя прояснить, с какой целью мистер Вульф задал вопрос относительно действующих лиц.

– Чтобы получить ответ. – Вульф внимательно посмотрел на Тинкхэма. – И я его получил.

– И все же полковник Тинкхэм в чем-то прав, – вмешался Лоусон, обращаясь к генералу Файфу. – Например, сэр, вы сейчас говорите, что приказы исходят от вас. Однако это не так. По крайней мере на протяжении тех двух недель, что я провел здесь, они исходили либо от полковника Райдера, либо от Ниро Вульфа. Помимо того, что это вносит неразбериху, Вульф еще и разговаривает с нами так, словно он носит на плечах погоны генерала армии, а он, между прочим, человек штатский.

– Господи, и вы туда же, – с отвращением протянул Файф. – Что, тон Вульфа уязвил и ваше самолюбие? Черт подери, армия действительно превращается в детский сад. Ну и что же мне делать? Если я вас отправлю за океан или сбагрю обратно в Вашингтон, вам на смену вполне могут прислать кого-нибудь еще хуже. – Он повернулся к Вульфу: – Что там у вас случилось с Райдером? Вы разошлись во мнениях? Отдавали противоречащие друг другу приказы?