Хозяин музея Прадо и пророческие картины - Сьерра Хавьер - Страница 2

Неизвестный выглядел лет на шестьдесят, худощавый, с пышной копной волос, посеребренных сединой. Был он хорошо одет — в начищенных ботинках, элегантном пальто, с шейным платком, без очков и с массивным золотым кольцом на безымянном пальце левой руки. Взгляд у него был тяжелый и суровый, который я и теперь, через много лет, иногда ощущаю, возвращаясь в зал А. Признаюсь, чем дольше я наблюдал исподтишка за незнакомцем, тем больший интерес он во мне пробуждал. В нем таилось нечто притягательное. Мне сложно определить природу его магнетизма, наверное, дело было в его удивительной способности сосредоточиться. Я решил, что он француз. Гладко выбритое лицо с острыми чертами придавало ему ученый вид. Незнакомец напоминал рафинированного парижского профессора. Благообразная внешность развеяла мои опасения, вызванные его необычным поведением. Естественно, я дал волю воображению. Наверное, подумал я, он школьный учитель, вышедший на пенсию. Вдовец, располагавший неограниченным свободным временем, чтобы посвящать его живописи. Энтузиаст, знаток европейских музеев. В таком случае он играл в высшей лиге в отличие от меня. Поскольку сам я был всего лишь любознательным студентом. Легкомысленным юнцом, который увлекался журналистикой и книгами о загадках и тайнах истории, и кому полагалось возвращаться в университетское общежитие до ужина.

Я уже приготовился оставить незнакомца наедине с «Ла Перлой», когда он вдруг произнес:

— Известна ли тебе поговорка: «Когда ученик готов, к нему приходит учитель»?

Незнакомец сказал это очень тихо, словно боялся, что его услышат. А я отчего-то удивился, что произнес он фразу на безупречном кастильском.

— Вы ко мне обращаетесь?

Он кивнул:

— Разумеется, к тебе, мой мальчик. Ответь, слышал ли ты это изречение?

Вот так просто завязалось знакомство — я не осмеливаюсь называть наши отношения дружбой, — продлившееся всего несколько недель. То, что произошло дальше и о чем я намерен поведать в мельчайших подробностях, побудило меня приходить в музей каждый вечер в последние дни уходившего 1990 года и в начале 1991-го.

Прошло целых два десятилетия после моей встречи с человеком в черном пальто, но по сей день я не могу понять, как нужно относиться к тому, что я узнал от него в стенах Прадо, защищавших меня тогда от сурового мадридского климата и повседневных забот. Явилось ли случившееся игрой воображения, или он действительно преподал мне урок? Я так и не узнал ни его настоящего имени, ни точного адреса, ни тем более род занятий. Он не дал мне своей визитной карточки и номера телефона. В ту пору я был более доверчив, чем теперь. Он всего лишь пообещал показать мне сокровенные тайны галереи («если есть желание и время»), и этого оказалось достаточно. Я охотно позволил увлечь себя разговорами и с возраставшим энтузиазмом прибегал на свидания, которые он мне назначал.

Вскоре я стал называть его маэстро.

За двадцать два года я ни с кем не обсуждал удивительную историю. Да у меня не возникало желания говорить об этом. Видимо, потому, что однажды он просто не пришел на встречу и вообще больше не появлялся в Прадо. Пропал, испарился. Мысль о его исчезновении — внезапном, окончательном и необъяснимом — со временем стала тяготить меня все больше. И хотя нас толком ничего не связывало, в глубине души я считал его кем-то вроде мистического крестного отца, спутника в начале моего пути в большом городе. Воплощением тайны. Моей тайны. Возможно, по этой причине, из-за ностальгических чувств, ведь с его помощью я научился видеть (а не только смотреть) картины из собрания музея, настала пора рассказать, как я приобщился к тайнам мистического искусства.

Льщу себя надеждой, что не я один пережил подобный опыт, и после публикации моей истории о себе дадут знать другие ученики, «просветленные» этим или другими невидимыми магистрами.

Прежде чем продолжить повествование, я хотел бы предупредить читателя, что сентиментальные чувства, которые охватывают меня при воспоминании о ранней юности, ни в коей мере не отражаются на способности критически относиться к информации, полученной во время наших с ним встреч. Напротив, когда я излагал в письменном виде уроки маэстро, его теории показались мне странными, словно сказанными в забытьи. Однако, вернувшись к ним вновь, я понял, что многие его мысли ненавязчиво проникли в лучшие мои романы. Эхо его наставлений звучит в моих книгах, таких, как «Голубая дама», «Врата храма» или «Тайная вечеря», и внимательный читатель непременно услышит его.

Поэтому справедливо, что я посвящаю эту работу посетителю Прадо. Он вовремя встретился мне на жизненном пути. А также его братьям по вере, всем учителям и книгам, которые являются к нам, когда мы готовы их понять. С благодарностью, надеждой на новую встречу и любовью.

Глава 1

МАЭСТРО ИЗ ПРАДО

Скажу сразу: меня одолевают сомнения. Не был ли тот человек призраком? Всем, кто со мной знаком, известна моя склонность к историям, где потусторонние силы вмешиваются в ход событий, нарушая логику повествования. Я много писал о сверхъестественном и еще напишу. Несмотря на то что на Западе общество все больше отдает предпочтение материализму, пренебрегая явлениями трансцендентного, я убежден, что в мире осталось много непознанного. Например, Эдгар По и Диккенс, Беккер, Кункейро и Валье-Инклан в полной мере испытали на себе власть чар неведомого. Все писали о терзаниях души, о видениях и о мире ином в тщетной надежде постичь запредельное. Что касается меня, то с возрастом часть мистических историй я отверг как несостоятельные, сосредоточившись на тех, где главная роль принадлежала персонажам, оказавшим решающее влияние на развитие цивилизации. И с этой позиции непостижимые явления перестали казаться анекдотическими, получив статус фундаментальных. И потому я никогда не скрывал живейшего интереса к мистическим контактам великих деятелей исторического прошлого с «пришельцами» из небытия. Ангелы, духи, проводники, гении и тульпы... Не важно, как их называть. В сущности, имена лишь ярлыки, под которыми скрывается непонимание человеком природы потусторонних явлений, зафиксированных мировой культурой.

Обещаю, что когда-нибудь напишу о том, что пережил Джордж Вашингтон, когда, по его признанию, встретил одного из «тех» в Вэлли-Фордж в Пенсильвании в январе 1777 года. Данный эпизод имел место во время кампании против английских войск, которая в результате закончилась провозглашением независимости Соединенных Штатов. Или я могу вспомнить о папе Пии XII — утверждали, будто он беседовал с ангелом из иного мира в садах Святого Престола. Существует немало свидетельств о проявлениях потустороннего мира, многие упоминания восходят к истокам письменности. «Пришельцы» часто предвещали будущее. Уместно сослаться на Тацита. В I в. знаменитый древнеримский историк и политик описал встречу Брута, приемного сына и убийцы Юлия Цезаря, с одним из таких «пришельцев». Призрак предрек сенатору поражение в битве при Филиппах в Македонии, и пророчество повергло его в столь глубокое отчаяние, что он предпочел броситься на свой меч, не дожидаясь, когда свершится судьба. Почти во всех перечисленных случаях гость появлялся в облике человека, источавшем невидимую силу, что отличало его от обычных людей. Как посланники, о каких я рассказывал в «Заблудшем ангеле».

Кем или чем тогда был маэстро, которого я случайно повстречал — вернее, он повстречал меня — в Прадо? Может, одним из них? Не уверен. Мой призрак был из плоти и крови. Сомневаться не приходилось. Как и в том, что, процитировав пословицу суфиев «Когда ученик готов, к нему приходит учитель», он протянул мне руку и представился, назвав имя и фамилию.

— Доктор Луис Фовел, — сказал он, стиснув мою ладонь так крепко, будто не собирался отпускать ее.

«Французские корни», — решил я. Он обладал низким тембром голоса, непререкаемым тоном, однако говорил негромко, уважая тишину, наполнявшую зал, где мы с ним находились.