Ефремовы. Без ретуши - Раззаков Федор Ибатович - Страница 3

Естественно, что все ее студенты мечтали после окончания учебы попасть не куда-нибудь, а именно в Художественный театр. Ефремов не был исключением. Он еще на третьем курсе дал себе клятву кровью, что будет только мхатовцем. И в том же году действительно впервые вышел на сцену этого прославленного театра – в производственной пьесе «Зеленая улица» А. Сурова. Правда, роль у него там была бессловесная и играл он ее в паре с другим студентом – Алексеем Покровским. Поскольку этот человек впоследствии тоже станет знаменитым, скажем несколько слов и о нем.

Покровский был на три с половиной года старше Ефремова и тоже родился в Москве (на Верхней Масловке). Сначала он учился в Щепкинском училище, после чего перевелся в Школу-студию МХАТа. Дебютировав студентом в спектакле «Зеленая улица» (в эпизодической роли), Покровский затем играл в нем главную роль, за что был награжден первой премией на конкурсе молодых артистов. В итоге постепенно он стал ведущим актером МХАТа. А вот с кино его отношения не сложились – снимался он мало. Хотя узнаваемые роли у него есть. Например, милиционер в «Верных друзьях» (1954). Но еще большую славу Покровский приобрел как певец, исполняя романсы («Бубенцы», «Выхожу один я на дорогу», «Две гитары», «Гори, гори, моя звезда», «Очи черные» и др.), народные песни («Ах вы, сени», «Вдоль да по речке», «Тонкая рябина», «Степь да степь», «Солдатушки, браво-ребятушки», «Черный ворон» и др.), советские песни («Весна на Заречной улице», «А где мне взять такую песню», «А годы летят», «Главное, ребята», «На безымянной высоте», «Сережка ольховая», «Эх, дороги», «Бери шинель» и др.).

Став актером МХАТа в 1949 году, Покровский прослужил в нем почти тридцать лет – до 1977 года. А ушел он из него из-за непростых отношений с главрежем – Олегом Ефремовым, которого, в отличие от него, после окончания Школы-студии в МХАТ не взяли. Причем именно из-за Покровского. Дело в том, что прима МХАТа Алла Тарасова на распределении сказала: «Зачем нам два одинаковых актера, они так похожи…» Ефремов был возмущен до глубины души и, что называется, рвал и метал. Даже в пылу гнева заявил: «Я буду в этом театре главным режиссером! Я въеду сюда на белом коне!» Что, собственно, и произойдет, но чуть позже. Правда, Покровскому в итоге из МХАТа придется уйти. Но это уже другая история, а мы вернемся в 1949 год, когда Ефремов окончил Школу-студию (третий выпуск).

Олег

Детский театр

Итак, в МХАТ Ефремова не взяли. Более того, его… вообще никуда не взяли. Почему? Загадка. То ли не увидели в нем какого-то особого таланта, то ли еще что-то. Тогда все тот же В. Виленкин встретился с худруком Центрального детского театра Ольгой Пыжовой и буквально уговорил ее взять Ефремова в свою труппу. С трудом, но она все же согласилась. И потом осталась очень довольна этим своим решением.

Согласно другой версии, все решил звонок ректора Школы-студии директору ЦДТ Константину Шах-Азизову. Якобы ректор сказал: «У меня есть для тебя очень талантливый студент. Но жутко ершистый, шебутной. Личность!» На что последовал ответ: «Нам как раз такие нужны».

Шах-Азизов пришел в ЦДТ в 1942 году. А сам театр, первый детский театр в СССР, возник в 1921 году в помещении кинотеатра «Арс». Тогда он назывался Московским театром для детей, а ее организатором и первым руководителем стала юная Наталья Ильинична Сац. Она руководила им до 1937 года, пока ее не арестовали, обвинив в связи с маршалом М. Тухачевским. Только если последнего расстреляли, то Сац отделалась лагерным сроком. На тот момент театр был переименован в Центральный детский и размещался в здании на Театральной площади, рядом с Большим и Малым театрами (где он и находится поныне).

В ноябре 1949 года в ЦДТ состоялась премьера спектакля «Ее друзья» по пьесе молодого драматурга Виктора Розова. Кстати, еще до того, как стать драматургом, в 1929 году, Розов был актером-любителем в Театре юного зрителя, но только в Костроме. В годы войны он ушел на фронт, был тяжело ранен и после госпиталя возглавил фронтовую бригаду. Тогда же он написал и свою первую пьесу – «Вечно живые», с которой через тринадцать лет и начнется театр «Современник». Но до этого еще есть время, а пока Розов написал еще одну пьесу – «Ее друзья». Это был рассказ о слепнущей десятикласснице Людмиле, которой школьные товарищи и учителя помогают не упасть духом, получить аттестат зрелости и поступить в институт.

Свою пьесу Розов принес в ЦДТ и оставил ее там, особо не надеясь на постановку. Но пьеса понравилась, и начались репетиции. Причем Розову об этом сообщить не смогли, поскольку он не оставил своего адреса. А когда он спустя какое-то время вновь объявился в театре, он был в шоке – оказывается, пьесу не только приняли, но уже вовсю ее репетировали. Как напишет много позже критик А. Снаткина: «В ЦДТ как раз искали что-нибудь, что заинтересовало бы старшеклассников, где они бы узнали себя. На фоне эпохальных полотен, создававшихся в то время, пьеса Розова с простыми, обыденными ситуациями и тонко прорисованными человеческими чувствами стала настоящим драматургическим прорывом. Была еще у Розова манера подавать серьезное в смешной, легкой оболочке, потяжелевшей впоследствии под жизненным опытом… Но в его пьесах всегда оставалось, как говорил Анатолий Эфрос, образовавший с ним замечательный творческий тандем, – «это интимное, непосредственное, сердечное…»

С этого спектакля и началась эпоха «розовских мальчиков» – пылких и бескомпромиссных молодых идеалистов. Началась эта эпоха сначала в ЦДТ, а уже потом все это перекочевало в кино, где были экранизированы многие пьесы В. Розова.

В 1950 году в ЦДТ пришла в качестве нового художественного руководителя Мария Осиповна Кнебель – бывшая мхатовка. Она проработала в театре десять лет, в течение которых поставила на его сцене «Горе от ума» A. Грибоедова и «Мертвые души» Н. Гоголя, «Конька-Горбунка» (совместно с Анной Некрасовой) и «Страницу жизни» В. Розова… Именно при ней сюда пришел Олег Ефремов, а затем и Анатолий Эфрос. В те годы ЦДТ определял пульс театральной жизни советской столицы, сюда стремились зрители всех возрастов, труппа театра была очень сильной, громкие премьеры шли одна за другой. Театр жил в полную силу, заявив о своих нравственных принципах, эстетических задачах.

Самой заметной ролью Ефремова в тот период была роль Кости Полетаева в спектакле «Страницы жизни» B. Розова. Вот как об этом писала драматург Л. Петрушевская: «Нас водили всем классом в Детский театр. Среди жутких пацанов и идеальных девушек с косами, тургеневских Лолит, ходили слухи о Косте с гитарой из Детского театра. Действительно, занавес открылся, и он появился в глубине сцены, внимание! Мы забыли обо всем. У него было какое-то небывалое лицо. Тогда на экранах царил Кадочников – Дружников – Столяров, в крайнем случае Жаров – Черкасов, ну или рабочий Крючков – Алейников – Чирков, а Костя, наш Ефремов, был личный для каждого, школьный, московский, с Пушкинской улицы, с известнейшего проходного двора, кумир с гитарой. У Кости к тому же была странная манера говорить (так говорят сейчас Кваша, Табаков, так говорил Евстигнеев). Он произносил фразы ясно, но слегка с замедлением, с оттяжечкой в бас, его непередаваемое тайное веселье как будто что-то обещало – во всяком случае, от голоса Кости у девочек и мальчиков замирало сердце, хотелось вокруг него стоять кружком, слушаться его, бегать для него за папиросами и пивом или быстро вырасти и куда-нибудь с ним пойти. Куда угодно, вплоть до «воронка» и знаменитой «Черной кошки»…»

Попав в ЦДТ, Ефремов разделил одну гримерку (или грим-уборную) с таким же, как и он, молодым актером – Геннадием Печниковым (тот потом прославится ролью Федора Савина в фильме «Шумный день»). Последний вспоминает:

«Какой Олег был активный! Чуть ли не каждый день – новое предложение: «Пойдем в волейбол играть?» – «Пойдем!»; «Открылся новый бассейн, пойдем плавать?» – «Пойдем!»; «В пинг-понг стало модно играть. Давай научимся?» – «Давай!» А еще он вел дневник, в котором в основном записывал события будущего. Составлял план работы на год. Цели были такие: «Развивать актера в себе», «Развивать режиссера в себе», «Вылечить зубы».