Вол'джин: Тени Орды (ЛП) - Стэкпол Майкл А. - Страница 21

Конец чего? Начало чего?

Он не соврал, рассказывая о своих эмоциях и ощущениях от напитка Чэня - хотя он и понял, что они были ужасными и явно не теми, каких ждал хмелевар. Но это были тролльские воспоминания, и они были важными, даже не походя на пандаренские. Любой тролль ощутил бы то же самое, так как это была сама суть тролля. Тролли являются владыками мира.

Вол'джин вздрагивал, пока пробирался по узкой северной тропинке, ведущей на гору. Он ощутил снег под ногами и присел в тени. Он пытался собраться, ощущая холод, но тот только напоминал ему о могилах. Тролли были владыками мира.

Его отец, Сен'джин, следил за остальными троллями, и видел, как глупые желания опять овладевают ими. Те тролли желали подчинить мир своей воле. Они хотели поглотить всех и всё. Зачем?

Чтобы ощутить свободу, разбуженную хмелем Чэня?

Неожиданно он ощутил слабое понимание того, что отец хотел бы разделить с ним, но не мог. Если они хотели ощутить свободу, значило ли это, что завоевание - единственный путь? Свободу от страха, от желаний, свободу видеть будущее, без присутствия в нём врагов. Конечно, они могли убить нескольких врагов, но мертвые враги не послужат достаточной основой для этих вещей.

Тролль вспомнил тауренов Громового Утеса. Они жили в относительном мире и обособленно. Хотя многие и принимали участие в битвах на стороне Орды, они не заставляли себя. Они присоединялись потому, что считали это гордым поступком - помогать своим соратникам сражаться с Альянсом, а не потому, что этого требовали их священные древние традиции.

Нельзя было сказать, что его отец желал отречься от своего прошлого. Вол'джин видел таких троллей - голубых тауренов, как их называл Чэнь - которые ушли жить с тауренами и приняли их способ жизни. Он не сказал бы, что они нашли покой, но их уход от традиций выбил их из цикла на полпути. Казалось, что они сменили одни традиции на другие, но нигде не могли найти своё место.

Сен'джин всегда уважал тролльские традиции. Не будь этого, он бы полностью от них отказался. Вол'джин никогда бы не встал на путь теневого охотника. Его отец всегда поддерживал его стремления, но больше говорил об умении вести за собой народ, а не слепом следовании традициям.

Воспоминание о кораблях, якорях и воде, о которых говорили Чэнь и Тажань Чжу, заставили его подняться и идти выше, к более холодным теням. Традиции могли быть водой, которая позволяла кораблю плыть, а могли быть и якорем, держащим его в гавани. Лоа и их требования тоже могут оказаться якорем, но они возникли в древнейшие времена. Для их удовлетворения тролли создавали великие империи и уничтожали целые цивилизации.

Конечно, можно было бы отбросить этот якорь, но тогда он бы оставил троллей среди недружелюбного моря. Это было бы слишком поспешным и резким решением, чему бы его отец воспротивился. Вол'джин понял, что Лоа могут быть течением и волнами, которые движут корабль в правильном направлении.

"Что превращает нашу историю в якорь, вечно держащий нас у одной и той же пристани."

Но до того, как смог обдумать эту новую мысль, он вышел к краю тропы и обнаружил смотрящего во мглу северо-востока Тиратана Корта. Он заколебался, желая и дальше быть в одиночестве, и не мешать одиночеству человека.

- Ты более тихий, чем большинство троллей, Вол'джин, но я бы уже умер кучу раз, если бы не мог расслышать подкрадывающегося врага.

Вол'джин поднял голову.

- Тролли не крадутся. И ты меня не услышал, - он смотрел в ту сторону, откуда налетающий ветер прибивал плащ человека к телу. - Пойло Чэня или мой запах.

Тиратан медленно обернулся, улыбаясь.

- Я долго выводил твой запах из покрывал.

- Не хочу тебе мешать.

Человек замотал головой:

- Я хотел бы извиниться.

- Ты меня ничем не задел, - Вол'джин присел, погружаясь в снег. Он хотел сказать, что ничто, совершенное человеком, не могло бы его унизить без его ведома, но ему хватило сказанных слов.

- Когда я сказал, что ты боишься, я пытался тебя задеть. Это всё еще волнует меня. Конечно ,всё меньше и меньше, но мы встретились. Я надеялся, что смогу тебя прогнать, задев тебя, - Тиратан смотрел вниз, его брови растрепались. - Это то, чем я уже не являюсь, но и часть, которую я не хочу брать в новую жизнь.

Глаза Вол'джина сузились.

- И кем же ты хочешь стать?

Человек помотал головой.

- Лучше всего я знаю то, кем не хочу стать, а не то, кем я стану. Знаешь ли ты, почему я остановился здесь, когда начался шторм? Почему я оказался настолько потерян, что не заметил его приближения. Ты, как никто другой, должен понимать, что такой шторм не мог пройти мимо меня.

- Твоё тело было здесь, но не твой разум.

- Да, - Тиранат взмахнул в сторону далеких зеленых долин. - Когда меня призвали сюда по созыву Штормграда, я поклялся, что не умру, пока не увижу родной дом вновь. Это была клятва моей... семье. Я всегда держал своё слово, и они знали, что я вернусь. Но то, кем я был, человек, который давал эту клятву - он больше не существует. Следует ли мне и дальше её хранить?

Что-то заставило желудок Вол'джина сжаться. "Скован ли я традициями предков и обещаниями мертвых? Их мечты и желания всё еще сдерживают меня?"

Тролль наклонился к снегу и пробил наст пальцем.

- Если будешь думать, как раньше - будешь думать так и дальше. Ты возродился, так что теперь эта долина - твой дом.

- Да теневые охотники - философы! - Тиратан корт улыбнулся. - Я видел тебя задолго до монастыря. Я был в войске Кул Тираса, под началом Даелина Праумдмура. Ты был моложе, а кожа твоя - глаже. Ты почти не изменился, за исключением пары шрамов. Другой охотник поставил десять золотых, что сможет тебя пристрелить. Слышал, он умер, охотясь на троллей.

- Ты не брал участия.

- Нет. Прицелившись не замечаешь ничего вокруг, - человек вздохнул, выдохнув облако белого пара. - Хотя, если бы мне приказали убить тебя...

- Ты бы выложился по полной.

- Охота на людей или троллей - любое мыслящее существо - заставляет меня думать, что мы все - животные. Я убил очень много и тех, и других. Даже не считал, - Тиратан вздрогнул. - но знаю тех, что так делают. Это неуважительно - приравнивать людей к числам. Мне хотелось бы быть чем-то большим, чем просто пометка.

- Ты этого хочешь, или твоё прошлое?

Человек кивнул:

- Мы оба. Сейчас - даже больше. У монахов есть что-то, что позволяет им жить и заставлять себя ценить жизнь. Идея равновесия и поиска гармонии. Думаешь ли ты, Вол'джин, что ты - старый - мог бы достичь равновесия?

- Тебе интересно.

- Да.

- Я подумаю.

- Для себя или меня?

Вол'джин расслабил ладони и поднялся.

- Обоих. Ты сам сказал. Дитя не знает тягот. Дитя не знает границ. Но оно еще неопытно, потому не знает равновесия. Мы - знаем.

- Нельзя убежать от прошлого.

- Нельзя? Я - Вол'джин, вождь племени Темного Копья. Ты - человек, убийца троллей. Почему мы должны выжить или остаться целыми после битвы между нами?

- Веско, - Тиратан потрепал бородку. - Но сейчас мы не враги.

Перед глазами Вол'джина пронеслись образы кораблей. Он улыбнулся.

- Твоё прошлое держит тебя на месте. Тебе хочется отбросить его. Конечно, ты можешь это сделать, но ты потеряешь себя. Думай об этом, как рулевой. Ты никогда не сможешь к этому вернуться. Можешь только забрать нужное. Сейчас это место - твой дом, но ты считаешь его домом только потому, что забрал что-то из прошлого.

- Бег по кругу... Да, это точно про меня.

Вол'джин кивнул.

- Умерший охотник. Кем она была?

Тиратан взмахнул головой, прикрыл рукой в перчатке свой рот.

- Я не знаю.

- Ты что-то чувствовал, что-то сильное.

- Её звали Ларси. Мы повстречались незадолго до отплытия, до этого я никогда её не видел. Но она поблагодарила меня и сказала, что если я отправляюсь к неизведанному острову, то это путешествие просто нельзя пропустить, - он обнял себя. - Она... если мне нужен был доброволец, она была первой. Она грела мне еду, следила за моей палаткой. Мы не были любовниками, да и общались мало. Но мне казалось, что она считала себя должницей из-за того, что я там оказался, и...