Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Суворов Виктор - Контроль Контроль

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Контроль - Суворов Виктор - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

Прямо у кабинки, в которой комментатор с Холовановым сидеть будут, – три чекиста. С виду – техники микрофонные. На самом деле они для того, чтоб Холованова продырявить, если он взбесится и сам в микрофон гадости кричать вздумает. Оружие у них – под пиджаками. Оттопыривается оружие на задницах. Оружие у них – без особых претензий. На всех не напасешь заграничные «Люгеры», «Кольты» и «Лахти». Потому оружие у них – обыкновенные родные «тетешники». Ни отделки у «тетешника» элегантной, ни вида заморского. Одно хорошо: лупит мощно и точно. Надежная штука «ТТ». Никогда не подведет. Но если у одного микрофонного техника при стрельбе по Холованову осечка выйдет, так передернет затвор и тут же другим патроном Холованова успокоит. А пока он передергивать будет, Холованова пробьет восемью дырками другой товарищ. На то и приставлен рядом с первым. Ну а если и у него заедание или перекос затвора, то тогда третий товарищ из Холованова решето делать будет. Но это на самый крайний случай. А в нормальной обстановке, чуть что, они все втроем по восемь патронов в Холованова врежут, сменят магазины – и еще каждый по восемь. А пока улыбаются они Холованову. И он им улыбается. Почтительны те трое: сталинский личный пилот. С таким не шути. С другой стороны, прикажут завтра – и превратится сталинский личный пилот в обыкновенного клиента с маленьким входным отверстием в затылочной части черепа и с большим выходным отверстием в лобовой части. Может быть и наоборот. Можно к товарищу Холованову в лапы попасть и превратиться в его клиента… Потому лучше с ним пока не ссориться, а улыбаться: как дела, дорогой товарищ?

3

Идут часы. Палит солнышко беспощадное. Пылит аэродром. Тренировка продолжается. Холованов по телефону команду-циркулярку: блокируй! Это значит, из одной коробочки в другую хода никому не будет. Выпускай на север! И это понятно: в каждой коробочке выпускай людей в северном направлении, а в другие не выпускай. Отпусти блокировку! Это значит, толпа вообще присутствие чекистов ощущать не будет – ходи в любом направлении. И опять: блокируй! В южном направлении – выпускай! Так миллионную толпу контролировать можно. Тут еще рядом пикапчики стоять будут. Чуть что, через толпу вооруженную группу в любую точку аэродрома перебросить можно.

Если связь телефонная откажет, то и тогда контроль над чекистскими цепочками не нарушится. Тогда команды другим образом передаваться будут. Молчаливыми жестами по цепочкам. И подражанием впереди стоящему. Рядом с комментаторской будочкой поставили детинушку. Выше него во всем НКВД не найти. Если Холованов прикажет ему сесть, сядет. Тогда все, кто его видит, тоже садятся. И все, кто их видят, сядут. А садиться зачем? Для дисциплины. Мало ли что случиться может? Мало ли какая ситуация сложится? И связи нет. Так вот выполняй команды молчаливые. Любые команды выполняй. Любые!

Выполняй, что прикажут. Потому команды из стеклянной будки так и сыплются: встать, садись, ложись, встать, садись, разойдись, становись!

Рядом по полю пустому две подружки-хохотушки гуляют. Катька и Настюха. Перед прыжком своим рекордным пришли просто на поле посмотреть, на котором приземляться. И все им смешно. Хи-хи да ха-ха. И Холованову рожки показывают.

Не понимают, что у Холованова за них душа болит. Глупые совсем. Вообще ничего не понимают. А риск немалый. Надо бы их еще как-то подстраховать.

4

Настя с Катькой все полем гуляют. Мордочки чекистам корчат. Катьке все бы хохотать. А Настя нет-нет, да и вспомнит прыжок предстоящий.

– Ты, Катька, не схлюздишь?

– Да я затяжными прыгала, когда ты еще укладку осваивала. Ты бы не побоялась, раньше времени не рванула бы, не раскрылась бы на пятистах.

Попался тут Катьке в траве жук смешной. Ну такой смешной, что забыла она прыжок предстоящий и уже хохотала, не переставая.

5

– Знаете, девоньки, советская техника – лучшая в мире. Но подстрахуемся и немецкой. Помимо советского прибора РПР-3 дадим мы вам дополнительно и по немецкому прибору. Страховка хорошо, двойная лучше, тройная лучше двойной, а мы еще добавим. С другим принципом действия. С секундомером. Прибор немецкий, а часовой механизм в нем швейцарский. «Ролекс». Желаю удачи.

6

Выбрались на плоскости. Катька на правую, Настя – на левую. Улыбнулись пилоту. Тот четыре пальца в кожаной перчатке показывает: точно четыре тысячи держу. И махнул рукой.

Скользнули девочки в бездну.

7

Толпа миллионная в небо смотрит.

И товарищ Сталин.

И Холованов.

Предпоследний номер программы. Холованова ответственность. После этого массовый прыжок. Но это уже не его забота. Хорошо воздушный парад прошел. Ни сучка, ни задоринки. Остался затяжной с четырех тысяч и массовый заключительный.

Все круче самолет, все круче берет. И вот выровнялся. Двигатель придержал. С земли хорошо слышно, как рокот моторный прекратился. Диктор напротив Холованова сидит, радостным голосом толпу извещает:

– Высота четыре тысячи метров над уровнем моря.

Тут только и понял Холованов, что разобьются обе.

8

Скользит Настя. Рвет ее поток воздушный словно водопад горный. Весело и страшно. И все страшнее. Все сегодня не так почему-то. Чувство такое, что не так. Земля слишком быстро надвигается. Хронометр правильно тикает, и все три курка взведены, и по опыту знает, что лететь еще да лететь, но почему земля прет навстречу с такой скоростью? Главное – не хлюздить. Приборы сами все сделают. Главное – страх сдержать. Не дать страху вырваться. Но вырвался страх, как вырывается купол из ранца. И закричала Настя, как кричат во сне, когда кричишь и не кричится, когда в крике только и спасение:

– Рви! Катька! Рви!

И Катька рядом. И у нее лицо – ужас. И не кричит она – вопит: рви!

И рвет сама кольцо. И Настя рвет кольцо.

Но…

9

Для Холованова время остановилось, когда самолет площадку сделал и рокот оборвался. Растянулось для Холованова время гармошкой. Секунды в сутки превратились нескончаемые. В годы.

Резанул его диктор: НАД УРОВНЕМ МОРЯ! Все просто. За исходную точку отсчета принят уровень моря. И самолет поднялся на четыре тысячи над уровнем моря. И умные механизмы откроют парашюты на высоте двести метров над уровнем моря. И проверено все тысячу раз на песчаной косе. И та коса – на уровне моря. Может, на несколько метров выше. Но тут – не песчаная коса в Крыму. Тут Москва. Тушинский аэродром. Разве Москва на уровне моря? Из школьных учебников известно: Москва – сто семьдесят метров над уровнем моря. Это в среднем: где чуть выше, где чуть ниже. Но в любом случае высоты никак не хватает. Откроются парашюты ровно за двести метров до уровня моря, и будет поздно.

10

Смотрит товарищ Сталин на падение двух комочков и понимает…

11

Вырвал Холованов микрофон у диктора.

Трое рядом пистолеты «ТТ» на него вскинули. А он им глазами. А он им мимикой матерной: спасаю ситуацию!

По инструкции стрелять чекистам положено. Выхватили пистолеты все трое. Народ от них шарахнулся. Но ни один в Холованова не стреляет. Подсказывает чутье пролетарское: происходит что-то ужасное и только Холованов с микрофоном ситуацию спасти может. И на Сталина чекисты смотрят. Он бы им мимикой. Он бы им знаком. В момент Холованова прошили бы двадцатью четырьмя дырками.

Но молчит товарищ Сталин. Ни взглядом, ни жестом отношения не выказывает. Как статуя гранитная. Как стальное изваяние. Одно ему имя – Сталин! Нет его сейчас тут в этом мире суетном. В даль веков взгляд товарища Сталина устремлен.

Холованову же дождаться: две разобьются или одна только. Катька-хохотушка может спастись. Опытная.

Над одним комочком вырвало купол, и хлопнул он, воздухом наполнившись. Над другим тоже вырвало купол. Только не хлопнул он. Не успел.