Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Досуги математические и не только. Книга 2

Кэрролл Льюис

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Досуги математические и не только. Книга 2 - Кэрролл Льюис - Страница 20

Изменить размер шрифта:

9 мая 1862 г.

БЕАТРИС

Свет нездешний в её очах,

Не земной она росток:

В звёздных ей витать лучах.

Пять годочков здесь жила,

Пять годочков. Жизни мгла

Её не съела. Не зачах

Небесный уголёк.

То не ангел ли так глядит?

Вдруг в единый миг она

В дом небесный улетит?

Беатрис! Не знай забот!

Образ двух девиц встаёт,

Он в облике твоём сквозит;

Пора их пройдена.

Вижу бледную Беатрис:

Сжаты губы в немой тоске,

Уголки опущены вниз

И в глазах печаль до слёз:

Было время сил и грёз —

О весеннее счастье, вернись, вернись!

Но оно, увы, вдалеке.

Вижу ясную Беатрис:

Из её весёлых очей

Голубая лучится высь.

Этих глаз полдневный свет

Воспоёт не раз поэт,

Хотя бы месяц — его девиз

В тишине безмолвных ночей.

Но виденья стали дрожать,

Истончились за слоем слой,

Хоть пытался их удержать.

Снова девочка она —

Ни лучиста, ни бледна,

Только прелестью им подстать

И души своей чистотой.

Если, выйдя из недр берлог,

Бросив глушь своих болот,

Свой тропический Восток,

Зверь тайком придёт сюда —

Смерти сын, отец вреда —

Забывшись, он щенком у ног

Малышки припадёт.

Шёрстку зверя сжав кулачком

И в кровавый глаз поглядев,

Та серебряным голоском

Спросит, светло удивясь,

Спросит смело, не таясь,

Далеко ли у зверя дом,

И закроется страшный зев.

Или если отродье зла,

Что, под маской людской таясь,

Замышляет свои дела,

К ней, от прочих вдалеке,

Подойдёт с ножом в руке,

В миг в душе его злая мгла

Просветлеет от чистых глаз.

А, случись, с голубых высот,

Из заоблачных полей

Светлый ангел снизойдёт

И на ту, чей облик свят,

В умиленье бросит взгляд —

Остановит он свой полёт:

Он сестру распознает в ней.

4 декабря 1862 г.

КОМПЛЕКЦИЯ И СЛЁЗЫ

Я сел на взморье сам не свой,

Уставясь на прилив.

Солёный породил прибой

Пролить слезу порыв.

Но чувствую немой вопрос

Насчёт причины этих слёз.

Тут нет секрета: коль опять

Меня отыщет Джон,

То снова станет приставать,

Обидный взявши тон.

Опять дразнить начнёт: «Толстяк!»

(Что злит меня, не знаю как).

Ах, вот он, лезет на утёс!

Меня трясёт озноб!

А если он с собой принёс

Несносный телескоп!

Я от него сбежал на пляж,

И он, мучитель мой, сюда ж!

Когда к обеду я иду,

И он со мной за стол!

Когда б с девицей на беду

Я речи не завёл,

Меня (он тощий, я толстяк)

Спешит он срезать хоть бы как!

Девицы (в этом все они)

Твердят: «Милашка Джон!»

Причиной этой болтовни

Я просто поражён!

«Он строен, — шепчутся, — и прям.

Отдохновение глазам!»

Но заволок сигарный дым

Видение девиц.

Удар мне в спину! — был я им

Едва не брошен ниц.

«Ах, Браун, друг мой, ну и ну!

Всё раздаёшься в ширину!»

«Мой вид и вес — мои дела!»

«Удачней нету дел!

Тебя фортуна берегла,

Ты явно преуспел.

Секрет удач твоих, видать,

Любой захочет разузнать!

Но отойду-ка я, прощай;

Всё лучше налегке.

С тобой увязнем невзначай

По шею мы в песке!»

Я оскорблён, хоть впрямь толстяк;

И пережить такое как?

ВЕЛИЧИЕ ПРАВОСУДИЯ

Оксфордская идиллия

Покинув Колледж вечерком,

Шагали в город напрямик

Дородный Дон с Учеником.

Разговорился Ученик:

«Как говорят, Закон — король;

Ему Величество под стать.

Но из газет мне трудно соль

Величия познать.

Наш мрачен Суд, гудит молва;

Есть «Вице-Канцлер», вишь, у нас:

Студент не платит месяц-два —

Так он с него не спустит глаз.

И пишут: дело, мол, одно

Уж принял наш скромнейший Суд.

Где ж правосудье? Суждено!

Его как раньше ждут.

Я к правосудью, милый Дон,

Не приплетаю всё подряд.

Тут полагаться не резон

На ритуалы и наряд.

Я мнил: на Оксфорд льёт и льёт

Его Величье ноне свет.

А пишут всё наоборот —

У нас Величья нет!»

Тогда, не ведая забот

Профессор отвечал дородный:

«А Величавость не прейдёт,

Ведь существует пункт исходный».

Студент воскликнул: «В том и суть!

Вопрос давно решаю я.

Не знаешь, хоть семь пядей будь,

В чём главная статья!

Допустим, скромен Суд у нас;

Величья — нет? Но что такого?

В глазах Законности баркас

Не лучше ялика простого».

«Иль вы, — ответил Дон, — не знали,

Ил позабыли, мой студент, —

Из круга Джоветта изгнали

Подобный аргумент».

«Тогда рассмотрим этот рой

(„Бифштексов едоки” — вот слово!)

Пред горностаевым судьёй

Во время шествия любого.

Да стоит мне узнать свою

Прислугу там (в любом обличье) —

Слезу (смеясь) ей-ей пролью

От этого „Величья“!»

«А-гм! — сказал дородный Дон. —

Не в том, уж точно, скрыта суть.

Величью не грозит урон,

Пусть даже вовсе их не будь.

К тому ж, плетутся все вразброд,

Наряды розны — Суд пестрит!

Таких ли шествий хоровод

Величье породит!»

«Так обратимся к парикам;

Их буклей жёсткие ряды —

Ошеломленье паренькам

И гувернанткам молодым».

Смеётся добрый Дон в ответ:

«Ну, сударь, я скажу не льстя —

Точнее указать предмет,

По-моему, нельзя.

Да, будь ты важен, как монарх,

А всё величина не та.

Одно весомо в их глазах —

Парик из конского хвоста.

Да-да! Был глуп, а стал мудрец;

Был неприметен, стал велик!

Нашли Величье, наконец:

Парик, один парик».