Невезучий везунчик (СИ) - "chate" - Страница 5

- Торговать?

- Чем? – когти прочерчивают дорожку вверх и обводят соски.

- Да чем угодно. Травками там редкими, мясом, шкурами, древесиной. Торговать можно чем угодно, главное - понять спрос потребителей.

- Чего понять?

Как можно думать о чем-то, когда он играет на моем теле, словно музыкант на своем инструменте?

- Ну… Понять, что нужно людям, за что они готовы деньги платить.

- Хм, - Канн поджал задумчиво губы и посмотрел на меня, оставив, наконец, игры. Вот только меня это почему-то не утешило, а огорчило. – Травки, говоришь? Я подумаю.

- Подумай, а пока дай мне встать. Помыться надо.

- Хочешь смыть с себя мой запах? – Канн как-то недобро прищурил глаза, явно запугивая, но я не из трусливых.

- Хочу смыть с себя сперму, иначе она засохнет, и я буду чесаться, как блохастая дворняга.

Люблю оставлять последнее слово за собой!

Нагрев воду и ополоснувшись, я вернулся в свою спальню, но там уже никого не было, только ветерок, шевелящий занавески у раскрытого окна, развеивал запах страсти, витавший в комнате.

- Ну и черт с тобой, волчара.

И кто оставил за собой последнее слово? Выругавшись, я лег досыпать. И все бы ничего, но утром мне выспаться так и не дали. И знаете, кто в этом виноват? Нет, не угадали. Помните, я упоминал, что мои подданные притаскивали мне эльфа? Вот из-за него все и случилось. Ребята тогда его изловили недалеко от нашей деревни. Разбираться, кто и откуда, не стали, просто притащили мне. А на что мне остроухий задохлик с анимeшными глазами в пол-лица? Отпустил я его, а оказалось, это был сын какой-то их большой шишки, вот и явились эльфы всем скопом сватать меня за своего… Э-э-э… Принца, а чтобы я раньше времени от счастья не сбежал, окружили поселок.

Ну, мужички, понятное дело, такое самоуправство терпеть не стали, похватали, у кого что под рукой нашлось, и пошли метелить ушастых, вот только эльфы оказались не такими уж хиляками, и мои подданные сами огребли по первое число. Собственно, звуки этой битвы меня и разбудили. А поскольку я не выспался, Канн, сволочь, сбежал, и вообще я был в плохом настроении, мирил я всех громко, трехэтажно и выразительно. Даже кузнец остановился с открытым ртом послушать мой… Мою речь.

Как бы то ни было, но драку я остановил. После чего трое представителей эльфийского народа были приглашены в терем на переговоры. Со стороны людей, кроме меня, на переговорах присутствовал Афанасий, которого я представил своей правой рукой.

Как только все расселись за столом, эльф с золотой цепью на груди встал и торжественно зачитал мне их предложения. Пунктов там было много, все пересказывать не буду, а если вкратце, то, став супругом их наследника, мы получали эльфов в союзники, обещание выступить на нашей стороне при возникновении какого-либо военного конфликта, а также всякие торговые льготы. Последнее предложение меня заинтересовало, но становиться мужем тому ушастому чуду, ради эльфийских вин и сыров… Нет уж. А как это сказать, чтобы не обидеть? Н-да, тут можно вместо договора о сотрудничестве на войну нарваться. Сижу, ломаю голову над тем, как бы потактичнее выпроводить эльфов, как тут окно разлетается вдребезги, и в комнату вваливается здоровенный черный волчара с яростно сверкающими желтыми глазами.

Мы, конечно, повскакивали с мест, а волк, мгновенно перекинувшись в голого мужика по имени Канн, встал перед эльфами, уперев руки в бока и оскалившись.

- Он мой!

Ничего себе заявление.

- А меня спросить?!

Тут Канн оборачивается и грозно глядит уже на меня.

- Ты мой. Я вызову на бой любого, кто посмеет оспаривать мое решение.

Стою, обалдев от подобного заявления, и не знаю, что сказать, но тут тот самый эльф, который важный с цепью, тихо прокашливается.

- Мы не знали, что предводитель стаи сделал предложение человеку, иначе не осмелились бы…

Вот тут моя природная наглость изволила проснуться.

- А я тоже не в курсе, что мне поступало предложение руки и сердца, - и упираю руки в бока, так же, как и Канн.

Оборотень немного смутился, по крайней мере, руки повисли вдоль тела, а не мешало бы ими кое-что прикрыть. Чувствуя, что начинаю возбуждаться, срываю со стола скатерть и швыряю ею в оборотня.

- Прикройся. Или ты специально явился в таком виде, чтобы всех сразить своим «достоинством»? Так мне муж, готовый прыгнуть на все, что способно шевелиться, не нужен.

- Я же делал предложение, - тихо оправдывается Канн, заворачиваясь в скатерть на манер римлянина.

- Когда это?

- В тот, первый раз.

- Это когда ты меня затрахал до потери сознания, а потом мои запасы подчистил?

- Но я же не мог вернуться к своим с пустыми руками.

- А мной играться ты мог?!

Все, я зол! Я страшно зол!

- Вон из моего дома!

- Как? Я же…

- Мне все равно, как. Вон, я сказал! И чтоб ноги твоей тут не было! Я не буду твоей игрушкой, когда захотел, тогда пришел и трахнул. Во-о-он!

      Стыдно, конечно. Разорался, как барышня истеричная с ПМС, хорошо, что Афанасий догадался увести послов из дома до того, как я начал орать, но они и на улице меня прекрасно слышали. А уж когда я собственноручно вытурил из дома пытающегося оправдаться Канна, завернутого в скатерть, и захлопнул перед его носом дверь, забаррикадировавшись изнутри, тут бы и вовсе переговоры сорвались, если бы не староста. Умный мужик, его бы бароном назначить. Пока я там свое горе и обиду лелеял, он эльфов быстро раскрутил на новый договор, уже без брака, зато денежно выгодный обеим сторонам. Раз в неделю в нашем поселке будет проходить ярмарка, на которой торговцы смогут приобретать эльфийские товары и наоборот, но об этом я узнал несколько позже. А тогда… Ох, тогда я впервые напился.

Всегда относился с презрением к нашим алкашам, а тут сам налакался до поросячьего визга, да еще чем? Той самой бутылочкой самогона, что мне в первый же день презентовали. Крепкая штука оказалась, хоть и вонючая. После первого же стакана окосел настолько, что пустил слезу и начал своему отражению в бутылке жаловаться на то, что все мужики сволочи. Хорошо, что этого никто не слышал. Позорище. Зато когда я бутылочку прикончил, то отрубился как миленький, а вот в себя меня привел какой-то заунывный вой под самым окном.

Открываю глаза. Сумерки. Голова болит. В горле сушь почище Сахары, а кто-то воет, да еще так жалобно. Представляете, какое у меня было желание прибить эту сволочь? Ну, воющую.

Кое-как встаю из-за стола, подхожу к разбитому окну и вижу… Я даже глаза потер, чтобы убедиться, что это мне не снится. Стоит под окном на коленях Канн, одетый, и жалобно так подвывает.

- Ты что делаешь? – не самый умный вопрос, но ничего другого в похмельную голову не пришло.

- Ухаживаю за тобой.

- Что-о-о? – я чуть не рухнул, а он тихо так продолжает:

- Ухаживаю. Серенаду пою, и вот… - встает с колен и мне букетик цветов протягивает с красными ягодами. Земляника! И где в конце лета нашел?

- Можно я зайду?

А голос такой виноватый и глаза тусклые, словно больные. Даже жалко стало. Невольно киваю, и он шустро забирается в разбитое окно.

- Я, правда, делал тебе предложение тогда. Пусть и не по всем правилам, но делал. Ты мне сразу очень понравился, а потом я вообще голову потерял, когда мы… Ну…

Неужели в нем скромность проснулась? Не верю, как говорил Станиславский.

- Я понял. Можешь не продолжать. Только я ничего не помню, - говорю, а сам перебираю подаренный букет, выискивая спелые ягоды, срывая их и кладя в рот. Вкусно. Может, неспелые тоже попробовать? Их всего-то три осталось. Кисло-сладко, но неплохо.

- Так, может, я повторю свое предложение? – столько надежды в голосе, прямо жаль обламывать мужика, но моя вредность в сочетании с похмельем требуют крови.

- А что ты можешь мне предложить? Эльфы вон целый договор притащили, а ты?

Оказывается, не надо было оборотня злить. Одежда только и успела что жалобно треснуть, прежде чем свалиться с меня на пол. Букет улетел куда-то в угол, а я оказался лежащим на том самом столе. Только теперь, для разнообразия, с ногами, задранными к голове. А Канн уже впился в шею, оставляя на ней засосы и укусы, да еще и рычит. Зверюга!