Невезучий везунчик (СИ) - "chate" - Страница 4

Советчик хренов! Если бы я не был так возбужден, все его действия можно было смело называть насилием, а так…

- Жир хотя бы возьми, изверг, - взвыл я, когда в меня полезли уже два пальца, смоченные только слюной. – Больно же.

- Жир? Значит, против остального возражений нет?

Смеется еще, гад!

- Можно подумать, тебя это остановит. Плошка с гусиным жиром прямо перед тобой.

С жиром действительно пошло легче, вот только член у этого ворюги был не самым маленьким, так что пришлось попотеть, впуская его в себя.

- У-у-уй. Больно.

- Потерпи. Я уже вошел, дальше будет легче. Давно никого не было?

- Месяц. Только он не был таким большим, - постанывая, ерзаю на столе, пытаясь хоть немного облегчить свое положение, а Канн придерживает меня за бедра и начинает медленно выходить, чтобы тут же толчком вернуться обратно.

- Аш-ш-ш. Понежнее нельзя? Ой!

- Нельзя. Ты такой тугой и горячий, что у меня сил нет терпеть.

- У-уй, сволочь, - сдерживая крики, зажимаю себе рот ладонью, а Канн подводит руку мне под живот и начинает ласкать член, одновременно с этим толкаясь в меня. Постепенно мне становится легче. Почувствовав это, Канн приподнимает мои бедра, чуть изменяя угол, и я сам уже не в силах сдерживаться. Кричу и вою от накатывающего волнами удовольствия, не заботясь о том, услышит меня кто-нибудь или нет.

Кончил я немного раньше, чувствуя, как сознание просто уплывает. Кажется, Канн что-то говорил, но я уже отключился и ничего кроме бу-бу-бу не воспринимал, а потом пропало и это.

      Просыпался я медленно, чувствуя себя выспавшимся, как никогда. Потянувшись всем телом, ахнул, почувствовав довольно ощутимое неприятное жжение внизу. Память наконец вернулась, и я вскочил, тихо вскрикнув. Качественно оттрахав меня, Канн не просто ушел, он прежде перенес меня наверх и укрыл одеялом. Заботливый, гад. Только я ему все равно не прощу такое вот обхождение с собой.

- Только попадись мне еще раз, - погрозил я кулаком тому, кого рядом уже не было, а затем поковылял вниз, чтобы нагреть воды и вымыться.

Афанасий пришел как раз вовремя. Я только успел одеться и заварить себе местный эквивалент чая, как он перешагнул порог, оглаживая сивую бороду.

- Сбежали они, - буркнул я, боясь посмотреть в глаза старосте. А вдруг догадается о том, что при побеге произошло?

- Да я и не сомневался. Эти волки из любой ловушки выскользнут.

- Почему волки? – не понял я, а тут еще вспомнилось, что он тех воришек и вчера также называл.

- Так волки и есть. Оборотни они. В волков перекидываются. Так-то они ребята смирные, из лесов носа не кажут, но вот случаются иногда покражи вроде вчерашней.

Услыхав о том, что меня отымел оборотень, я буквально рухнул на лавку у стола. Подобного я просто не ожидал.

- Оборотень, значит. Ну-ну.

- А ты бы, господин барон, поглядел свои припасы. Не верится мне, что они просто так ушли. Больно наглые стали за последние пять лет, пока… - Афанасий замолчал и как-то смутился.

- Пока что?

- Да, пока у нас бароны менялись.

Поскольку я не знал о том, что баронов здесь было несколько, пришлось раскручивать старосту на правдивую историю. Оказалось, раньше тут только деревня на краю болота и стояла, но потом оно начало пересыхать, делая границу между государствами легкопроходимой. Поскольку в царстве опасались нашествия нежити, надо было тут гарнизон организовать. Для того чтобы привлечь сюда народ, царь и выдумал титул Барон Заболотной пустоши, но все, кого царь ставил командовать этими землями, стремились себя обогатить в первую очередь, забывая о ближних. Только мужики местные шутить не любят, вот и случались с предыдущими баронами всякие несчастные случаи. То в проруби утонет, то медведь на охоте заломает, а последний, сильно до еды охочий, костью подавился. Это тот, чьи портки я на тряпки пустил.

- А меня тоже?.. – смотрю ему прямо в глаза, пытаясь прочесть в них свою судьбу.

- Не, - Афанасий погладил бороду и хитро глянул на меня, - ты, господин барон, нам понравился. Нос от работы не воротишь, люд простой уважаешь, отчего же такому барону не послужить?

- Ну, спасибо. Утешил, - пытаюсь отшутиться я, вот только улыбка выходит какая-то косая.

- А ты, паря, не красна девица, чтобы я тебя утешал да успокаивал. Коль мужем назвался, так и вести себя должен сообразно.

Я кивнул, понял, мол, за что получил от Афанасия одобрительный взгляд.

- Ну, тогда пойду я.

- Погоню организовывать?

- Да какая погоня? Бог с тобой. Нам в их часть леса соваться - все равно что курице в лисью нору лезть. А и тебе, господин барон, я бы посоветовал пару деньков к лесу не подходить. Может, обиду за что затаили хвостатые? Так убить не убьют, а вот потрепать могут.

- Ладно. Поберегусь, - пообещал я, и староста ушел, оставив меня раздумывать обо всем случившемся и пересматривать свои запасы.

Староста как в воду глядел. Муки мешок, корзинка с яйцами, немного квашенной капусты, почти целый окорок, масло и крынка молока – все это исчезло, словно тут и не стояло. И когда только успели стащить?

- Лопух ты, Митя. Тебя поимели и в прямом, и в переносном смысле, а ты… Ай, - махнул я на все рукой и отправился дрова колоть. Лето заканчивалось, зима не за горами. Можно было, конечно, мужиков напрячь, но вспоминая участь предыдущих баронов… Я уж как-нибудь сам.

До вечера намахался топором так, что плечи просто отваливались, и на руках мозоли повыскакивали такие, что будь здоров, а потому спать завалился почти сразу, лишь перекусив на скорую руку.

      Море. Лежу на берегу. Солнце пригревает сверху, а волны ласкают ноги. Хорошо. Тепло. И вода поднимается все выше и выше. Щиколотки, колени, бедра, член с яй… Что?!

Подскакиваю на кровати, понимая, что это уже не сон, но встать не дает навалившаяся на ноги посторонняя личность, в данный момент ласкающая языком мой член и яйца. Не то чтобы мне не нравилось, но…

- Поздороваться для начала не хочешь, Канн? – личность наглеца не вызывает сомнений, так что, услыхав его смешок, я только уверился в своем предположении о покусившемся на мое тело.

- Добрый вечер, зайчик.

- Зайчик? Ты меня еще малышом назови! Ты… - договорить мне не дал рот, заглотивший мой член. Задохнувшись, я откинулся на подушку, позволяя волчаре закончить начатое.

Можете меня считать слабовольным, но когда его пальцы пробрались между ягодиц, я расслабился, впуская их в себя. Канн практически сразу нашел простату, и я закайфовал, вскрикивая.

- Мне продолжить, зайчик, или ты хочешь обсудить что-нибудь? – голос-то какой - шелково-мурлыкающий, словно он кот, а не волк.

- Своло-о-очь, - вою я, а он усмехается и убирает пальцы, чтобы заменить их членом. Мне одновременно и больно, и хорошо. В тот момент я даже не мог понять, чего было больше, а потом оргазм захлестнул меня. Я буквально растекся лужицей от удовольствия, и звезды кружились перед глазами. Ах, нет, не звезды. Это его глаза горели желтым огнем. Волчара! Но все равно гад.

Лежу на спине, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой после сокрушительного оргазма. Канн лежит рядом, повернувшись на бок и подперев голову одной рукой, тогда как вторая медленно поглаживает мой живот, иногда царапая кожу когтями. Легонько так царапая. Не больно, скорее приятно и, как ни странно, возбуждающе. А ведь я только что кончил!

Пытаюсь перевернуться на бок, но эта зверюга ненасытная не дает, закидывая ногу мне на колени, придавливая и чуть глубже вонзая когти в кожу. Не до крови, слава Богу, но теперь мне ясно, что Канн хочет доконать меня сексом.

Чтобы хоть немного погасить сразу вспыхнувшее возбуждение, пытаюсь заговорить на отвлеченные темы и не нахожу ничего лучшего, чем спросить:

- В общий амбар зачем лезли?

- Глупый вопрос. Жрать надо всем. Мясо иногда надоедает, и хочется хлеба или, на худой конец, лепешек, но для этого нужна мука.

- А работать не пробовали?

- Работать? Кто оборотня возьмет на работу? Да и не умеем мы ничего, кроме охоты, а зерно в лесах не растет.