XXI век не той эры (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 17

При появлении в комнате карцера двух новых лиц пришелица из прошлого, чудом нашедшая общий язык с наконец-то поборовшим своё смущение алым центурионом, настороженно вскинулась. И, уткнувшись взглядом в монументальную фигуру чёрного трибуна, судорожно вжалась в дальний угол кровати, пытаясь спрятаться за стиснутой в руках подушкой. Спутницу трибуна она просто не заметила.

А вот центурион Лиходеев при появлении пары, поперхнувшись воздухом, рывком вскочил, скрестив кулаки перед грудью в уставном приветствии. Слова, правда, застряли в горле космодесантника. В отличие от гостьи из прошлого, свою Императрицу он узнал сразу, и его на этом фоне не смутило даже присутствие страшного чёрного трибуна. Для простого воина, каковым был алый центурион, шанс увидеть Императрицу, пусть и в виде голограммы, был подлинным счастьем.

Офицеры в легионах были двух типов: штабные и боевые. Нельзя сказать, что вторые были храбрее первых, или первые — умнее вторых. Они просто были разными.

Первые, выходцы из аристократических родов Империи, с раннего детства готовились к офицерской службе, изучали тактику и стратегию, учились командовать и планировать операции. Но при этом они были аристократами, и для них Императрица была хоть и первой после богов, но была человеком.

А вот для боевых офицеров, прошедших свой путь с простых рядовых и получивших звание за личную доблесть и боевую смекалку, к числу которых принадлежал Лиходеев, она была даже дальше, чем боги. Что-то запредельное, невозможное и почти не существующее в реальности. За неё, не видя её ни разу в жизни, добровольно отдавали жизни. Это был символ человечества, символ борьбы и надежды на то, что война рано или поздно закончится. В данный конкретный момент Олег Лиходеев чувствовал себя едва ли не самым счастливым человеком во всей галактике, и был готов геройски погибнуть прямо сейчас. За один только тёплый и удивительно ласковый взгляд глубоких карих глаз.

— Алый центурион Лиходеев, а что вы здесь делаете? — рыкнул, напоминая о своём существовании, Ульвар сын Тора. Сжавшуюся в углу женщину он удостоил только мимолётным взглядом и брезгливой гримасой. Он понимал и осознавал, что оказывает гнетущее впечатление на людей, даже поддерживал такое положение вещей. Его действительно боялись, но… нельзя же настолько поддаваться собственным страхам! Эта девчонка из прошлого боялась так, что страх её ощущался на физическом уровне, и от этого ощущения было противно. Как будто не человек перед ним, а какая-то мерзкая слизистая недоразумная инопланетная субстанция. И очень хотелось спалить её Ёрмунганду под хвост, чтобы не отравляла мир своим существованием.

— Я… пришёл узнать, как самочувствие найденной моими людьми женщины, — отходя от потрясения, ответил Олег.

— Чтоб я тебя здесь… — угрожающе начал чёрный трибун. Но его оборвала Императрица, похлопав тонкой ладонью по плечу.

— Не кричи на мальчика, — ласково улыбнувшись алому центуриону, проговорила Её Величество. — Вполне достойное и благородное стремление. Но сейчас кириос алый центурион нас оставит, правда?

— Так точно, Ваше Величество! — просиял Лиходеев, с пылом изображая уставное приветствие.

Дальнейшие события произошли настолько быстро, что среагировать успели далеко не все.

Гостья из прошлого при словах алого центуриона переменилась. Исчез заполняющий всё её существо страх, исчезли мысли и сомнения. Изменились движения, превратив обычную в сущности женщину в стремительный точный механизм, подчинённый одной задаче: убить ту, кого назвали кодовым словом. И скорость её движений, сила и неожиданность броска могли действительно сделать цель достижимой. Потому что Императрица хоть и заметила движение гостьи из прошлого, но не сумела правильно и быстро на них отреагировать: её этому не учили.

Наблюдавший за событиями со стороны сын Шивы, видевший происходящее, только нервно вцепился в подлокотники кресла.

А вот сын Тора оказался гораздо быстрее, чем этого можно было ожидать от человека его комплекции даже при учёте его полубожественного происхождения. Короткое движение, и Ульвар прикрыл собой Императрицу, напрочь забыв о том, что рядом с ним простая проекция. Не сумевшая так быстро изменить траекторию прыжка, женщина из прошлого врезалась плечом в плечо чёрного трибуна. И, к удивлению последнего, сила удара была такова, что огромный норманн пошатнулся и отступил на полшага, сохраняя равновесие. Плечо пронзила боль.

На то, чтобы скрутить женщину, ушла ещё пара секунд. И это было не просто много, это было очень много. Но когда сын Тора перехватил горло женщины с намерением придушить проблему, его прервал голос опомнившейся Императрицы:

— Ульвар, не убивай, это приказ!

— Какого… — начал возмущаться чёрный трибун.

— Надо разобраться, как с ней такое сделали, и когда ты смиришь свою ярость, ты поймёшь, что я права, — голос женщины звучал строго, спокойно и рассудительно, и это отрезвило трибуна Наказателя. Жёстко заломив гостье из прошлого руки за спину, уткнув лицом в нары и прижав коленом её бёдра, он проговорил в потолок.

— Ну, вы её отключите, или мне всё-таки свернуть ей шею?

Наблюдатели опомнились, и заключённая потеряла сознание.

— Ульвар, её надо переправить на Терру, — продолжила всё тем же спокойным тоном Императрица. — Здесь недостаточно оборудования и специалистов, чтобы со всем этим разобраться, и ты это прекрасно знаешь. Доставь её на «Золотую стрелу», немедленно, вместе со всей информацией, которую успели накопать Исикава и Зелёное Перо.

— Я бы предпочёл не оставлять её на одном корабле с вами, — проворчал сын Тора, не пытаясь спорить. Хоть ему это всё и не нравилось, но он понимал правоту Её Величества.

— А с чего ты взял, что я на флагмане? — иронично улыбнулась Императрица.

— Хоть что-то полезное в голове отложилось, — буркнул Ульвар. — Хорошо. Привезу.

— И, да, ещё момент, — посерьёзнела она. — Вы бы девчонку хоть одели по-человечески, а? Я бы в таком виде и без программ на людей бросаться начала, — заявила Ариадна и отключилась. Сын Тора иронично хмыкнул и подобрал оставшийся лежать на полу диск спекула.

— Алый центурион Лиходеев, пошёл вон, и больше не попадайся мне на глаза, — рявкнул он. Тот, только-только осознавший произошедшее, и то не до конца, молча отдал честь и, развернувшись через левое плечо, вышел.

— Вот и выяснили программу и ключевое слово, — вздохнул Исикава, обессиленно откидываясь на спинку кресла.

— Да, — поддержал его Кичи, задумчиво созерцая лежащую на койке без сознания женщину. Он пытался понять, как обычный человек вдруг начал двигаться на скорости абсолютов. Потому что до сих пор она проявляла традиционные реакции, и тут вдруг такое.

— Только кажется мне, как-то это всё… банально. Может быть, есть что-то ещё?

— Может быть, — кивнул Зелёное Перо. — А, может быть, они просто долгое время разбирались и экспериментировали, а потом выжали всё, что могли. Потому и оставили. Жалко, что её увезут, но Её Величество действительно права. Ни оборудования, ни мозгов у нас на такое уже не хватит, — усмехнулся он.

— Ладно, — подал голос сын Шивы, поднимаясь с места. — Все всё слышали, все всё поняли, развлечение окончено, — усмехнулся он той самой змеиной улыбкой, которая так вымораживала Кичи.

В малый истребитель Ульвар сын Тора грузился в задумчивости. Поначалу опасный объект он хотел перевозить в зафиксированном и, лучше всего, анабиотическом состоянии, но организовать монтаж нужного для подобного оборудования оказалось слишком трудно, да и нецелесообразно. А от медикаментозного вмешательства решили отказаться; и так было не совсем понятно, как скажутся на вроде бы совершенно человеческом теле произошедшие события. Поверхностные анализы не выявили никаких серьёзных изменений, но в связи с последними событиями начальник медицинской службы не очень-то им доверял, а вместе с ним не доверял и сам чёрный трибун.

Спокойствие Кичи Зелёного Пера при общении с трибуном Наказателем привело к закономерному итогу: Ульвар сын Тора уважал начмеда и прислушивался к его мнению. Поэтому такое объяснение он скрепя сердце принял, и даже не стал настаивать. В конце концов, до встречи с Императрицей эта женщина вела себя относительно адекватно, и вряд ли теперь начнёт бросаться на чёрного трибуна второго легиона. Если же начнёт… она и так немногое могла ему противопоставить, тем более без оружия, а норманн к тому же по старой привычке корабль не покидал без брони.