Ровесники. Герой асфальта (СИ) - Курносова Елена - Страница 12

ПРИРОЖДЁННЫЙ АРТИСТ! – дошло вдруг до меня. Именно прирождённый – от природы, от бога! Потому что этому не учатся. Такими рождаются. Ни малейшего стеснения перед зрителями, полная уверенность в своей незаурядности и неуёмная, бьющая через край энергия – вот что прочитала я во всём облике Вадима Канаренко.

- Ну? Чего же ты стоишь? – Услышала я над ухом ироничный голос Виталика. – Иди, влепи ему пощёчину, скажи, какой он дегенерат и развратник.

- Перестань. – Агрессивно огрызнулась я и тут же почувствовала себя неловко. Я ведь и правда всё нынешнее утро сгорала от ненависти к оскорбившему меня школьному фантому. А теперь этот наглый пожиратель батончиков сидел передо мной, и я не могла на него налюбоваться. Кстати, не я одна – обаяние Канарейки вряд ли могло кого-то оставить равнодушным, к нему было приковано внимание всех, собравшихся в этом зале, и я невольно поддавалась массовой эйфории. Как мастерски, как профессионально умел этот парень зачаровывать публику! Он ведь не просто пел сейчас! Нет, он в буквальном смысле разыгрывал диалог в лицах – меняя голос, меняя интонацию, и выходило у него это так грамотно и классно, как, наверное, не получилось бы и у самого автора песни!...

Ты, Зин, на грубость нарываис-ся,

Всё, Зин, абидеть нарави-ишь,

Тут задень так накувыркаис-ся,

Придёшь дамой – там ты сидишь!

Ну и меня, канешна, Зин,

Всё время тянет в магазин,

А там друзья, ведь я же, Зин,

Не пью адин!

На этот раз шум аплодисментов меня буквально оглушил, и я вдруг осознала, что сама хлопаю в ладоши вместе со всеми как полоумная. Вот повеселится сейчас надо мной Виталик! Я посмотрела на него и, к своему удивлению, не обнаружила никакой иронии в свой адрес – Виталик, как и все остальные, находился во власти этого гипноза. Но что я, в принципе, удивлялась? Это же его лучший друг.

Вадим тем временем, церемонно раскланявшись в разные стороны, вручил гитару невысокому щуплому пацану, сидевшему поблизости и, поднявшись со стула, перебрался во второй ряд. Взгляд его остановился на мне, потом озадаченно переместился на Виталика.

- Привет. – Это было предназначено для нас обоих.

- Чего-то я тебя сегодня всё утро не видел. – Это относилось персонально к Павлецкому.

- Ты-то сам где был? – Отозвался Виталик не очень-то радостно. – Меня уже сегодня сто раз на ноль умножили по твоей милости.

- Да? – Искренне удивился Канарейка. – За что конкретно?

- За всё хорошее. За вчерашнюю географию и сегодняшнюю физкультуру. Марго тебя поймала или нет ещё пока?

- Нет, бог миловал. А ты-то здесь при чём, что-то не въезжаю. – Вадим перелез через ряды стульев и оказался возле нас. Господи, его бездонные глаза, были точно такого же цвета, как и надетая на нём тёмно-голубая толстовка!

- Да я всегда ни при чём. А получаю кирпичом. – Виталик обернулся ко мне. – Вот, кстати, ещё одна потерпевшая. Первый день в нашу школу пришла и уже «приятные» сюрпризы из карманов извлекает.

Канарейка взглянул на меня с весёлым любопытством:

- Так это твоя куртка, что ли, была?

- Моя. – Голоса своего я почти не услышала – до того он вдруг стал тихим и робким.

- Ну тогда пардон, я не знал, что ты новенькая. Остальные к моим шуткам уже давно привыкли.

Не знаю, для чего он извинялся? Весь вид его излучал такую нахальную самоуверенность, что в прощении моём он совершенно не нуждался.

- Меня Вадим зовут – Канарейка протянул мне через Виталика свою руку, и я с каким-то непонятным благоговением пожала его прохладную, мягкую ладонь.

- Меня – Ксюша.

- Ну и как тебе наша школа, Ксюша?

- Я тебе уже говорил. – Вмешался Виталик. – Ты своими примочками девушке на весь день настроение испортил. Сначала Марго на меня наорала по поводу географии – я из её кабинета вышел и прямо Ксюше в лоб дверью заехал с расстройства. Потом Паша на меня собак спустил из-за того, что ты раздевалку открытой оставил – она за меня заступилась и тоже замечание получила ни за что. И в довершение всего этого по дороге домой она обнаруживает в кармане резинку и фантик. Не многовато ли для первого дня?

- Многовато. – Согласился Вадим, однако глаза его смотрели на меня по-прежнему весело и совершенно невозмутимо. – Но кто же виноват, что всё так наложилось?

- Мог бы в качестве поощрительного приза и целый батончик положить. – Заметил Виталик. – В виде большого исключения.

- Не мог. Я на батончики жадный.

- Это точно. Я Ксюше уже рассказывал. Натуральный батончиковый маньяк.

- Вадик, Виталик и Ксюша! – Неожиданно донёсся до нашей маленькой компании голос Татьяны Евгеньевны. – Вы там так увлеклись, что ничего не слушаете!

Надо же, она запомнила, как меня зовут! Виталик живо подпрыгнул с места:

- Извините, Татьяна Евгеньевна. А о чём вы говорили?

Воронина с укоризненной улыбкой покачала кудрявой головой:

- О чём и собирались говорить. О спектакле. Выбирайтесь сюда, поближе, будем думать, какую роль дать Ксюше.

Мы послушно переместились на первый ряд. Виталик усиленно помогал мне – подавал руку, следил, чтобы я не зацепилась колготками за стулья. Канарейка же, давно опередив нас, уже сидел возле Татьяны Евгеньевны.

- Значит так…- Учительница оглядела всех собравшихся ребят. – У нас ещё нету Белоснежки и Герды…

- У-ау! – Вадим взвился со стула как реактивный самолёт. – Давайте Гердой её назначим, Татьяна Евгеньевна?! Мы с ней вместе будем в ящике сидеть!!!

Зал грохнул хохотом.

- Кто про что, а вшивый про баню!

- Да, самое главное – ящик!

- Канарейка, это ж не раздевалка! Там темно и тесно! – Посыпались со всех сторон реплики одна другой непристойней. Даже сама Татьяна Евгеньевна разделяла всеобщее веселье от души. Только я сидела и не могла понять, о каком ящике идёт речь и что, собственно, вокруг меня происходит.

- В общем так. – Принялся вдохновенно объяснять Вадим. – Самый классный момент в спектакле – это ящик, в котором прячутся Кай и Герда. В начале сказки зрители убеждаются в том, что ящик пуст, а в середине спектакля в нём вдруг обнаруживаемся мы с тобой. Из ниоткуда. Это такой фокус для ясельного возраста. Понятно?

Я кивнула, хотя смысл услышанного поняла весьма смутно. До меня только дошло, что Кая будет играть Канарейка, и мы с ним половину спектакля просидим в каком-то странном ящике.

- Ладно, Вадик, угомонись. – Отсмеявшись, вмешалась Татьяна Евгеньевна. – В общем, Ксюшенька, сюжет сказки такой.

На бал к Деду Морозу и Снегурочке приезжают гости: трубадур с принцессой, Белоснежка с гномами и коза с козлятами. Ворона-конферансье начинает праздник, но тут появляется Снежная Королева – заколдовывает всех и уносит в Царство Вечной Зимы. Чудом спасается только ворона. Она и обнаруживает тот самый ящик, в котором спрятались Кай и Герда, спешившие предупредить Деда Мороза о беде, но опоздавшие это сделать. Все вместе они отправляются искать волшебный уголёк, чтобы одолеть Снежную Королеву. Всё это вкратце и по существу. Остальное – детали.

Сюжет, конечно, был типично детским, но ведь и сам спектакль ставился для ребятишек из детского сада и первого класса.

- Кстати, это не просто сказка, а классный мюзикл. – Вставил Канарейка. – Нам с тобой, правда, танцевать не придётся. Жаль. Татьяна Евгеньевна, можно я лучше кого-нибудь из разбойников сыграю, а?

- Ну Вадим, зачем тебе такая роль? Какой из тебя разбойник?

- Обалденный! Вы даже не представляете – насколько! Мы тут с Виталькой от нечего делать репетировали танец разбойников. Сами придумали. Хотите покажем?

Услышав своё имя , Павлецкий попытался отвертеться:

- Не, Вадь, давай в другой раз…

- Ещё чего! – Снова подскочив со стула, Вадим бесцеремонно схватил друга за рукав джемпера и чуть ли не волоком стащил с места. – Давай-давай, не отлынивай! Татьяна Евгеньевна, у вас фонограмма с собой?