Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Когда смерть разлучит нас… (СИ) - "Мари Явь" - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

Он произнес еще с сотню торжественных эпитетов, и остановила его не явившаяся Инанна, а попытка Айрис уйти. Схватив ее за руку, Брес заставил девушку сесть обратно.

— Пусти. — Она раздраженно вырвала руку, потирая запястье.

— Будь добра, сиди на месте. — Настойчиво проговорил Эохайд. — Я не хочу, чтобы эти люди сочли меня сумасшедшим.

— Поздновато ты спохватился. — Прошипела девушка, но все же осталась. Просто потому что на запруженной людьми площади было трудно подыскать место лучше.

— Совсем скоро… — Брес вздохнул, поморщившись от запаха рыбы и тины. — Совсем скоро, она одумается и заберет меня отсюда. Она никогда не могла переносить долгой разлуки со мной. Инанна импульсивна и жестока. Принимая решения, она подчиняется порыву и потому вскоре начинает жалеть о своем поступке. Она сотню раз грозилась наказать меня, однако, всегда одумывалась. Я нужен ей. Лучше меня она не найдет.

Айрис слушала эти хвалебные гимны собственному эго вполуха, больше занятая размышлениями о предстоящем путешествии. Неизвестность, лежавшая по ту сторону Средиземного моря, пугала ее и в то же время манила. Собственно, если бы в случае с рабами можно было бы говорить о мечте, то для Айрис такой мечтой была далекая, почти что сказочная Александрия.

Наслушавшись в свое время от Морты рассказов об этой далекой земле, некогда принадлежавшей грекам, у Айрис сама собой возникла привычка: когда она шла по узким улицам своего полиса, то представляла, что идет по Александрии. И улицы становились шире, прямее, чище. Пустые разговоры знакомых и сплетни кумушек обретали новое звучание, становясь похожими на эхо речей седых философов. Богатые жилища свободных граждан делались подобием александрийских дворцов.

Теперь, когда Морта пересекла реку Стикс, Айрис была вольна поступать по своему желанию. Наставница, купившая ее некогда на невольничьем рынке, оставила завещание, согласно которому Айрис переставала быть рабыней после смерти своей госпожи. Отныне она была совершенно свободна. А еще… спасибо Инанне, угроза скорой смерти (с которой она была категорически не согласна, но кого, в конце концов, интересует ее мнение?) ощутимо отрезвляла и поторапливала. Айрис понимала, что если уж сейчас не решится на это опасное предприятие, то уже никогда не увидит Александрию.

— … слышишь меня, смертная? — Брес наклонился к ее уху, вырывая из плена раздумий. — Я говорю, что когда это случится, ты окажешься в опасном положении. Я верну себе милость Инанны, силу и власть, и в тот час могу решить покарать тебя за те беды, которые мне причинило твое тщеславие. Так что тебе лучше относиться ко мне почтительно и по возможности не злить. А больше всего меня злит пренебрежительное отношение ко мне.

Отодвинувшись от мужчины, Айрис сардонически хмыкнула.

— А ты до сих пор не спустился с небес на землю. Нет смысла рассчитывать на ее милость. Потому что ты ей не нужен такой.

— Какой? — Оскорбился Брес. — Она любит меня…

— Не смеши. Любит? Она любила не тебя, а положение вещей, согласно которому ты ей принадлежал. Потому и вышвырнула тебя без жалости. Думаешь, ей есть дело до твоего нынешнего состояния? Скорее всего, твоя Инанна рассматривает твое отсутствие, как утрату красивой безделушки, которая ранее очень шла ей. Была частью ее наряда. И все ее мысли теперь о том, как бы достойно ее заменить. Пусть Инанна и понимает, что с предыдущей ничто не сравнится, она рано или поздно найдет что-нибудь подходящее ее глазам и овалу лица… И новинка увлечет ее надолго и всерьез, стирая воспоминания о досадной потере подчистую.

Замерев и уставившись в пространство перед собой, Брес представлял все ей сказанное, чувствуя в душе бурю несогласия. Руки его чесались, как хотелось вцепиться в тонкую шею смертной, посмевшей просто помыслить о такой перспективе, не то что сказать вслух… И все же он не шевелился, в глубине души понимая, что это все про них, про Инанну, про него.

— А ты ее не любишь тем более. Сомневаюсь, что богам вообще известно значение этого слова, но дело даже в другом. Ты кичился местом в ее фаворе, тебе ее интерес льстил. Вероятно, даже скучая в ее обществе, ты гордился собой. Мол, она добивается моего внимания, а мне откровенно наплевать — вот, как я умею. Так что тем, что ты сейчас взбиваешь пыль дорог нашего мира, ты можешь быть обязан еще и показной холодности к женщине, которая сильнее, важнее и старше тебя. Женщины отлично чувствуют тот момент, когда становятся не нужны своим мужчинам… кто знает, может она почувствовала его уже давно и просто ждала подходящего повода, чтобы выкинуть тебя из своей жизни, спальни, мира. И вот, дождалась.

С минуту обдумывая такую вероятность и понимая, что она, к несчастью, очень похожа на правду, Брес пытливо прищурился.

— И когда ты стала так хорошо разбираться в вопросах любви. Вчера ты не показалась мне такой уж искушенной.

Айрис прикусила губу от досады. То, что произошло вчера останется на ее совести как позорнейшее из поражений. Ведь она сдалась ему без боя в тот сокрушительный миг, когда их взгляды встретились, когда встретились их губы…

— Возможно… возможно, именно потому что я неискушенная, я имею право рассуждать об этом. В отличие от тебя, для которого любовь стала повседневностью и потеряла всякий цвет и вкус, я смотрю на нее как на чудо, желанное, но недоступное. Я знаю ей цену. — Мотнув головой, Айрис поспешила увести тему в иную сторону. — Вместо того, чтобы ждать помощи от изменчивых небес, тебе стоит взять ситуацию в свои руки. Ждать и причитать — удел женщин и детей, мужчин же характеризует действие, непрерывное преодоление препятствий. Именно об этом тебе и пыталась сказать Инанна.

— О, гляжу, ты не только в любви, но и в мужчинах разбираешься. — Насмехался Брес.

— Лучше тебя. — Огрызнулась Айрис. — Ты настоящего мужчину, очевидно, в глаза не видел. И даже не пытайся найти его в зеркале.

— А где же мне его искать? Может, в твоем Сете?

Стиснув зубы, девушка резко отвернулась, словно от болезненного удара.

Наступила та особая неуживчивая тишина, которая тревожит сильнее криков и оскорблений. Которую жизненно необходимо нарушить, даже при условии, что первый ее прервавший будет неофициально признан проигравшим в споре.

— Что ж, ты отлично справляешься с ролью моей совести. — Протянул Брес, неохотно признавая, что перегнул палку. — Возможно, у тебя найдется еда, женщина? Я дико голоден.

Он спросил, не надеясь получить ничего, просто чтобы сказать хоть что-нибудь. И крайне удивился, когда Айрис достала краюху из сумы и отломила ему порядочный кусок. На деле девушка была просто рада посидеть несколько минут в тишине, пока рот Бреса будет занят едой.

Мужчина принял ломоть осторожно, даже опасливо. Долго смотрел на него, поднес к носу, после чего все же попробовал откусить. Жесткий, несвежий, пахнущий сыростью, испеченный из крупно смолотых отрубей.

— А что-нибудь съедобное в твоей сумке не завалялось? — Проворчал он, не сопротивляясь, когда Айрис забрала хлеб из его рук и убрала обратно, стараясь не проронить ни крошки.

— Жди. — Бросила она лишь и вновь принялась следить за погрузкой корабля.

В молчании прошла еще одна минута.

— Чего?

— А?

— Чего ждать? — Нетерпеливо спросил Брес, все это время думая, что она вот-вот соберется сходить на ближний рынок и принести свежих фруктов или молока.

— Жди, когда голод сделает этот несъедобный хлеб амброзией и нектаром.

Эохайд возмущенно нахмурился, однако, когда он уже собрался озвучить свое недовольство, девушка отвернулась и, кажется, опять забыла о его существовании.

Вздохнув и сев ровно, Брес вспомнил Энки. А точнее, его желание поговорить на равных с человеком. Знал бы он, какая это мука, на самом деле, ведь людей не переговоришь…

— Простите меня, господин.

Тонкий голосок заставил его и Айрис обернуться в сторону подошедшей к ним женщины. Говорившей оказалась не слишком молодая, но красивая гречанка, привлекательность которой добавляли драгоценности, богатая одежда и недвусмысленная улыбка.