Записки падшей ведьмы - Стрельцова Маша - Страница 21

— Дура ты, — устало сказала она. — Тут — никто не знает. Пришла, обслужила, получила деньги и ушла. А раз никто из знакомых не знает — так никто не может и обвинить меня, ведь так?

Тут явилась замотанная в полотенце профессорская дочь, ныне проститутка.

— О чем базар? — осведомилась она. — Я Оксана.

— А я Маша, — представилась я.

— Ясно, — кивнула она. — Ленка, а ты чего ревешь — то?

— Ничего, — отвернулась к окну курносая.

— Тогда иди Гульчитайку подними, а то мать приедет — опять она под раздачу подпадет.

Ленка молча поднялась и ушла, старательно пряча лицо.

На пороге она остановилась и сквозь слезы сказала:

— Мне вчера на заказе замуж выйти предложили, так что недолго я вас терпеть буду, вот!

— Иди ты, — заржала Окси, — ты у нас после каждого заказа замуж выходишь!

— Ну вас! — истерично крикнула та, выбегая из комнаты.

Может я и правда дура и чего — то не понимаю? Я увидела, что Ленка оставила на столе свое простенькое серебряное колечко, положила на него руку и быстренько прошептала заговор на удачу.

Окси тем временем залезла в холодильник, шкафчики, микроволновку и скривилась:

— Опять пицца! У меня уж изжога от нее.

— Не хочешь — не ешь, — заметила я.

— Да уж, — вздохнула она. — Выбор простой. А ты чего у нас, новенькая?

— Господь с тобой! — испуганно открестилась я. — Я тут так, проездом. Сестра я Иркина.

— Ааа, — протянула она.

На кухню зашла прехорошенькая татарочка в ночнушке — явно Гульчитайка. Маленькая, пухленькая, с длинными черными волосами и огромными глазищами.

— Новенькая, что ли? — с порога спросила она у меня.

— Сестра мамкина! — ответила за меня Окси.

Гульчитайка тут же потеряла всякий интерес.

— А сама мать где? — тревожно спросила она.

— В газету говорят уехала, — понизив голос ответила Окси. — Скоро будет, так что давай бегом собираться. Ленка, сучка, уже и ванну приняла, и накрасилась, и причесон сделала, а нам с тобой сейчас опять от матери влетит.

— Ох, — передернула Гульчитайка плечами. — Тогда я в ванну!

— Давай, только по-быстрому, а не как всегда на пару часиков.

— Да уж понятно! — Гульчитайка бросила тревожный взгляд на часы и скрылась в дверях.

Жизнь в этом притоне кипела. А я сидела, смотрела на все это и ловила себя на мысли — а ведь я не вижу ничего ужасно развратного. Если честно — я боялась, что тут дым коромыслом, по углам трахающиеся парочки, наглые и опасные мужики так и норовят погубить случайно забредшую душу. А тут все как — то очень по — семейному.

В дверь позвонили, Ленка понеслась открывать, и вскоре на кухне появился еще один персонаж — ушастый блондин простецкого вида лет тридцати пяти.

— Новенькая? — осведомился он.

— Старенькая, — буркнула я.

— Материна сеструха, отстань! — строго прикрикнула на него Окси.

— Понял, не дурак, — кивнул персонаж.

— Это Серега, наш водитель, — пояснила Окси и принялась дальше прорисовывать линию губ.

— А чё, где мать? — поинтересовался водитель, наливая себе чай.

— Скоро будет, — ответила Окси и поморщилась — карандаш дернулся и нарисовал на верхней губе зигзаг.

Тут в дверях послышался скрежет открываемого замка, вошла Ирка и с порога строго спросила:

— Елки! Все готовы?

— Готовы! — мрачно ответила за всех Окси.

— А Гульчитайка в ванной все еще! — наябедничала Ленка.

Окси отставила в сторону карандаш и хреновым голосом осведомилась:

— Ленка! У тебя давно несчастные случаи были?

— А чего? — настороженно спросила та!

— А ничего! — рявкнула Окси. — Гульчитайка будет через пять минут готова, а тебе за ябедничество я сама лично сейчас навешаю.

— Тихо! — спокойно, но веско сказала Ирка. — Гульчитайка!

— Тута! — отозвалась она из глубины квартиры.

— Личико покажи! — велела Ирка.

Гульчитайка приплелась на зов с мокрыми волосами и одним накрашенным глазом.

— Времени — сколько? — осведомилась Ирка.

— Гульчитайка обиженно ткнула в часы на стене и возопила:

— Так ведь без пяти шесть!!! Имейте совесть, у меня еще пять минут!

— Хорошо, — кивнула Ирка. — Я не зверь, через пять минут покажешься.

Гульчитайку как ветром снесло.

Ирка устало села на стул, а я озадаченно спросила:

— Ты чего зверствуешь, а?

— Ой, ну ты ж не знаешь всего, — поморщилась она. — Я когда не зверствовала — мы работать заполночь начинали. Чего, Окси, не так?

— Так, — хмуро отозвалась она и опять чертыхнулась — карандаш снова уехал вбок.

— Тьфу на тебя! — рассердилась я. — Иди сюда, косорукая, нарисую я тебе губки!

— Я не косорукая! — возмутилась она.

— А ты с моей подругой не спорь, — прикрикнула на нее Ирка. — Радуйся, дурища — Машка стилист — визажист в дорогущем московском салоне, тебе по-доброму неделю работать на один визит к ней!!!

Я метнула на нее изумленный взгляд, но тут же взяла себя в руки.

Легенда, и еще раз легенда! Я сейчас на нелегальном положении!

— И в каком салоне вы работаете? — с некоторой робостью спросила Окси.

— Тебе какая разница, — снова подала голос Ирка. — У нее Пугачева в клиентках, а ты еще вопросы задаешь.

Окси молча передала мне карандаш и подобострастно заглянула в глазки:

— А Ветлицкая тоже к вам ходит?

— Ага, — не моргнув соврала я. — Голову ей мою и челку подстригаю.

— Так это вы ей прическу делаете? — всплеснула она руками.

— Ну, — кивнула я и подумала — а не завралась ли я?

— Страшная она с этой прямой челкой, — вздохнула Окси. — Вы уж мне такую не делайте, ладно?

— Не буду, — пряча улыбку, поклялась я и ловко нарисовала ей контур губ. После чего нанесла помаду и отправила глядеться в зеркало.

Через секунду раздался ее рев.

— Ой, Господи — ну как же я с такими губами пойду — то? — она чуть не рыдала.

— А чего они тебе не нравятся? — недоуменно переглянулись мы с Иркой.

— Так здоровые, как у шлюхи! — топнула она ногой.

— А ты кто есть — то? — спокойно сказала Ирка.

— Тихо! — укоризненно посмотрела я на нее. — Окси — посмотри на меня — тебе мои губы нравятся?

Окси посмотрела и кивнула.

— Ага! Так у тебя форма от природы хорошая — губки пухленькие и полные.

— Наивная! — я достала платочек, смочила тоником и стерла помаду, — а теперь видишь? У нас с тобой у обоих тоненькие и невыразительные губки! Так что чего ты разнервничалась — не понимаю.

Тут в кухню сунула нос Гульчитайка.

— Мать! Я готова, только волосы чуть не досохли, — отрапортовалась она.

— Гульчитайка! — возопила Окси. — Как тебе мои губки?

— Ни хрена себе, — присвистнула Гульчитайка, внимательно изучив Окси.

Та, скривив мордочку, тут же схватила мой платок и принялась яростно тереть лицо, бросая в мою сторону укоризненные взоры.

— Ты чего, совсем? — покрутила у виска Гульчитайка. — Классно ж было. Я тоже так хочу.

— Ну так иди сюда, Машка тебе нарисует, — ласково пригласила Ирка.

Окси замерла, недоверчиво глядя на Гульчитайку. А та уже уселась передо мной, вытянула мордочку кверху, закрыла глазки и замерла в ожидании. Я стерла ей старую помаду, затонировала кожу, взяла карандаш и принялась выводить контур — губы у Гульчитайки тоже были как по заказу — тоненькой плоской ниточкой.

— Понимаешь, Окси, — по пути вещала я. — Ты просто не привыкла к новым нарисованным губкам, и потому не смогла понять — плохо это или хорошо.

— Ну ничего себе — губищи на пол-лица, — хмуро сказала Окси.

Я закончила с Гульчитайкой и повернула ее к Окси.

— А теперь смотри со стороны — как тебе?

— Класс! — искренне сказала Окси.

— Учитесь, пока я жива, — заявила я.

— Не, — помотала головой Окси, — ты лучше нас научито уедешь скоро — кто нас красить будет?

Тут зазвонил телефон.

Ирка схватилась за трубку и приняла заказ. Народ тут же притих, внимательно прислушиваясь к диалогу.