Крылья (СИ) - Славина Ирена - Страница 45

«Скорее ко всему, что начинается на букву Ф...»

***

Кто-то снова свалился в бассейн. Брызги фонтаном, девчачий визг. Ида словно очнулась, оторвала от меня довольный взгляд и тут же рявкнула:

— Так вот! А теперь, пока на тебя не набросился какой-нибудь обезумевший от восторга красавчик, перейдём к делу! Эти духи, которые ты мне вчера отдала! Я была уверена, что это какое-то старческое уныние, которое Анна спихнула тебе перед отъездом за ненадобностью, а потом открыла флакон! Да это же роскошное сахарное варенье из личи и лепестков розы! Хоть бери на хлеб намазывай и ешь!

— Ну так чудесно! — пропела я.

— Да не могу я их взять! — рассердилась Ида. — И возвращаю их прямо сейчас, пока ты не успела придумать какую-то очередную отговорку.

Ида начала рыться в сумочке.

— Ида, да они мне тупо не нравятся!

— Ты ни черта не соображаешь, Вернер! Они просто созданы для тебя, как и это платье!

— Я выброшу их в первое попавшееся мусорное ведро.

— Не-а. Они не оставят тебе ни единого шанса, как только я...

— Чёрт! — взвизгнула я, отскакивая от мокрого облака, оседающего на груди и шее и задерживая дыхание. — Ну всё! Ты видимо забыла, чем я занимаюсь на тренировках три раза в неде...

Ида запищала и, отскочив от меня на метр, направила на меня распылитель флакона, как невидимый меч джедая.

— Подождите, ща я включу камеру и можете подергать друг дружку за волосы! — крякнула Алька. — Какая же вечеринка без потасовки...

— Или клади их в сумку и торжественно клянись, что не выбросишь. Или сейчас будет новый ПШИК.

— Ну уж нет! — я прыгнула вперед, но прежде чем удалось схватить Идку в охапку, ее палец успел два раза прыгнуть по кнопке распылителя, метнув в меня еще два влажных едких облака. Я закашляла и завизжала, пока Ида гомерически хохотала, а Алька подбадривающе улюлюкала. Мы начали бороться за флакон, чуть не грохнулись на траву и наконец, красные и растрёпанные, схваченные Алькой в ее железобетонные объятия, утихомирились.

— Я тебе этого не прощу, — злорадно предупредила я.

— Или наоборот скажешь спасибо. Нет, ну правда, неужели совсем не нравится?

Только сейчас, перестав подпрыгивать и размахивать руками, я наконец сделала осторожный вдох. Безусловно, это был один из самых спелых, законченных и провоцирующих ароматов, которые когда-либо посещали мой нос. Однако в нём не было ни наглости, ни крика, ни удушающей химозности, только согревающее тепло, только нежность белых цветов, только глубина весенней ночи, в которой нет места спешке и расставанию...

— Сейчас выветрятся первые ноты и примерно через час начнется симфония истинной красоты.

— Да, да, он прекрасен. Я уже слышу, — буркнула я.

— Слава те господи, — выдохнула Алька и разжала железные объятия. — Неужели мы наконец можем пойти и чего-нибудь выпить? Вы меня утомили.

Я уложила флакон в сумочку, как ребёнка в колыбель. Я устала бороться. Не столько с Идой, сколько с собой.

«Хорошо. Я сдаюсь. Если судьбе угодно, чтобы это принадлежало мне, постоянно напоминая мне о нём, то пусть будет так...»

— Балалаева успела доложить, что самый вкусный коктейль — клубничный, — объявила Алька. — И прямо сейчас я собираюсь выдуть большой стакан.

— Присоединяюсь! — сказала Ида.

— Гренкин сказал, что клубничный... А-а-а, ладно... Присоединяюсь.

***

Мы нырнули в тёплый, тёмный, наполненный музыкой и светом дом. Ида тут же очутилась в объятиях своего парня, Алька утонула в кучке одноклассниц, которым не терпелось поглазеть на её новую татуировку, а мне навстречу с напором крейсера шагнула тёмная фигура в чёрном пиджаке.

— Потанцуем? Обалденно выглядишь, Вернер, — сказал Чижов и чмокнул меня в щёку.

— Я не против, если потом Мерцалова не разукрасит мне лицо, — хмыкнула я, опуская ему руки на плечи.

— Кажется, у нас всё, — сник Чижов.

— То есть совсем?

— То есть совсем всё.

— Ты должен что-то делать. Ты не представляешь, как это важно — бороться и не опускать руки, — сказала я решительно, а сердце болезненно сжалось.

Как бы я хотела, чтобы кто-нибудь дал такой же совет тому, кто когда-нибудь будет любить меня, но не отважится бороться.

— Именно этим в данный момент я и занимаюсь, — довольно сказал Чижик и прижал меня к себе покрепче.

— В смысле? — нахмурилась я.

— Когда Светик увидит меня с тобой, я надеюсь, её хоть немного встряхнет. Потому что она всегда недолюбливала тебя и потому что сейчас ты самая красивая девушка на этой вечеринке.

— Ха. Я надеюсь, что у «самой красивой девушки» останется хотя бы чуть-чуть волос на голове, после того, как Мерцалову «встряхнет».

Медляк закончился, а мы все еще стояли рядом и перебрасывались смешками.

— Я буду начеку, — покровительственно сказал Чижов.

— Начинай прямо сейчас, — шепотом сказала я, внезапно приметив в толпе Мерцалову. Она стояла в ярко освещенном углу гостиной в сопровождении своей верной своры и таращилась прямо на меня. Мне казалось, если бы сейчас вдруг погасли лампочки, то здесь не стало бы ни на люкс темней, потому что ее глаза полыхали, как два прожектора. Расталкивая локтями пеструю толпу, она быстро, как хищная рыбина, стала грести в нашу сторону. Витёк тут же повернулся ко мне:

— Может, заставишь ее слегка поревновать?

— Каким образом? Поцеловать тебя взасос?

— Ха-ха. Боюсь, после такого Света мне точно не светит, — рассмеялся он собственному каламбуру. — Но ты можешь просто улыбаться мне и смотреть на меня влюблёнными глазами.

— Нет, Витёк, прости не могу, — успела проговорить я, прежде чем ко мне подлетела загорелая фурия в умопомрачительном, похожем на чешую, платье и ласково забулькала:

— Ли-и-ка, привет! А можно тебя на пару слов?

— Я слушаю, — расплылась я в фальшивой улыбке.

— Не хочешь выйти на улицу? — вскинула брови Мерцалова, не удостоив Чижова ни единым взглядом.

— Не хочу, — весело ответила я, слишком отчетливо представляя себе, как её подруженьки рвут моё платье и треплют за шкирку. Потом я их конечно раскидаю в стороны, испорчу наряды и, может быть, даже кому-нибудь что-нибудь сломаю, прости господи. Если их будет не слишком много... Но праздник будет спущен коту под хвост. А ведь Гренкин так старался.

— Ну ладно, — пожала плечами Мерцалова. — Я просто хотела кое-что спросить.

Странное спокойствие в ее голосе насторожило меня. Да и придворной свиты рядом почему-то не было.

— Может пойдём выпьем чего-нибудь? — снова спросила она таким умоляющим голосом, что я чуть не поперхнулась.

— Эммм... — ошарашенно ответила я. — Ну если твоя свора не будет ошиваться слишком близко...

— А-а... Динка и Ленка? Да, я знаю. Они выглядят ужасно. Эти шмотки уже по второму разу надевают. Конечно, с одной стороны, я на их фоне лучше выгляжу, но, с другой стороны, они мне просто портят настроение своим тряпьем, — запричитала Мерцалова, вцепившись в мою руку своими хищными накладными когтями и увлекая меня к столику с напитками.

«Да она чокнутая...»

— А вот у тебя, кстати, платье супер. Это что? Донна Каран? Версаче? Кажется, в последней коллекции весна-лето я что-то такое видела...

— Это Фе-лис из ЦУМа, — насмешливо выдала я, наслаждаясь ее реакцией.

— Фе-лис? — поморщилась Мерцалова, прищурив глаза. — Ах да! Фелис! Что-то очень знакомое...

Отчего-то мне стало противно. Когда же пустое бессмысленное поклонение тряпкам и косметике успело стать смыслом ее жизни? Ведь ей всего семнадцать...

— Зато кулон наверняка стоит кучу денег? — затараторила она, припадая губами к стакану с ром-колой и ощупывая взглядом серебристого ангела у меня на шее. — Это он его подарил?

— Нет. Чижов мне ничего не дарил.

— Да я не этого дурачка имею в виду, — махнула рукой Светка. — А того, на ауди.

Моё едкое веселье враз испарилось. Феликс был последним, о ком бы я могла спокойно поболтать с этой говорящей куклой.