Имя Звезды - Джонсон Морин - Страница 62

Седоволосый тихо прикрыл дверь и подошел к кровати со стороны окна — оттуда ему было видно и Стивена, и меня.

— Меня зовут мистер Торп, я сотрудник Службы безопасности ее величества. Мой коллега представляет правительство Соединенных Штатов. Простите нас за вторжение. Как я понял, у вас вчера был нелегкий вечер.

Неназванный американец скрестил руки на груди.

— Что происходит? — спросила я у Стивена.

— Все в порядке, — ответил он.

— Нам нужно кое-что закончить, чтобы поставить точку в этом деле, — продолжал Торп. — Вы должны подтвердить, что все завершилось.

— Завершилось, — ответил Стивен.

— Вы уверены, мистер Дин? Вы лично при этом присутствовали?

— Присутствовала Рори.

— Мисс Дево, можете ли вы безоговорочно утверждать, что… лица… именовавшего себя Потрошителем, более не существует?

— Его нет, — сказала я.

— Вы убеждены?

— Убеждена, — ответила я. — Все случилось у меня на глазах. Джо взяла терминус, и…

— И что дальше?

Я посмотрела на Стивена.

— Оба исчезли, — сказала я.

— Оба? — переспросил мистер Торп.

— Еще одна… она с нами работала.

— Одна из них? — спросил мистер Торп.

Произнес он это так, что я его сразу возненавидела.

— Угроза нейтрализована, — ровным тоном проговорил Стивен.

Около минуты мистер Торп сверлил нас взглядом. Раньше такой персонаж перепугал бы меня до полусмерти. А теперь он был пустым местом. Просто мужик в костюме, живой, ничего особенного.

— Вам необходимо уяснить… — Мистер Торп наклонился, ибо говорил со мной. С мятной резинкой он явно переборщил. — Что обсуждать события сегодняшней ночи с посторонними не в ваших интересах. Собственно, мы настаиваем, чтобы вы этого не делали. Ни с друзьями, ни с родными, ни с представителями религиозных культов, ни с психотерапевтами. Беседы с последними могут вам особенно навредить, так как ваши рассказы сочтут признаком умственного расстройства. Помимо этого, вы оказались вовлечены в работу организации, относящейся к категории Государственной Тайны. Закон обязывает вас хранить молчание. Мы полагаем, что в ближайшее время вам не следует покидать пределов Великобритании, по крайней мере до завершения всех действий, связанных с этим делом. Если же вы решите вернуться в Соединенные Штаты, вы и там обязаны вести себя в соответствии с этим законом, ибо между нашими государствами существует соответствующее официальное соглашение.

Мистер Торп посмотрел на стоявшего в дверях, тот кивнул.

— Надеюсь, вы понимаете, что, если об этом болтать, всем будет только хуже, — добавил мистер Торп, слегка смягчив тон — сразу видно, что специально. — Лучшее, что вы можете сделать, это вернуться в школу и продолжать жить прежней жизнью.

Человек в коричневом костюме достал из кармана телефон и стал набирать какой-то текст. Он так и вышел из комнаты за этим занятием.

— Констебль Дин, — сказал мистер Торп, выпрямляясь, — с вами мы, разумеется, будем держать связь. Ваше руководство весьма довольно тем, как вы проявили себя в этом деле. Правительство ее величества благодарит вас обоих.

Тратить время на расшаркивания он не стал. Исчез так же быстро, как и появился.

— Что это было? — поинтересовалась я.

Стивен пододвинул к кровати стул и сел.

— Начинается зачистка. Нужно изобрести приемлемую версию случившегося. Погасить панику. Связать все ниточки.

— И я никогда никому не смогу рассказать?..

— Это условие нашей работы… никому не рассказывать. Нас просто сочтут сумасшедшими.

Почему-то именно это меня и доконало. Именно в этот момент все ужасы последних дней и последних часов прорвались наружу. Я всхлипнула. Так громко и неожиданно, что Стивен вздрогнул и вскочил. Я зарыдала, не сдерживаясь, содрогаясь. Поначалу он не знал, что делать, я застала его врасплох.

— Все будет хорошо, — сказал он, опуская ладонь мне на руку и слегка ее сжимая. — Все закончилось. Все позади.

Мои завывания привлекли внимание медсестры — она отдернула штору.

— Порядок? — осведомилась она.

— Вы ее можете как-нибудь успокоить? — спросил Стивен.

— Вы покончили со своими расспросами?

— Все закончено, — сказал он.

— Дозу ей ввели четыре часа назад, так что можно следующую. Дайте-ка.

Сестра вышла и тут же вернулась со шприцем. Впрыснула содержимое в трубку, тянувшуюся от капельницы. Я почувствовала, как по вене прошел холодок. Только глотнув еще воды, поперхнувшись и закашлявшись, я наконец превратилась в более или менее нормального человека.

— Скверная рана, — тихо сказала медсестра. — Надеюсь, вы поймаете этого негодника.

— Уже поймали, — утешил ее Стивен.

Через пару минут я почувствовала, что успокаиваюсь, очень хотелось закрыть глаза. Слезы все струились по лицу, но я примолкла. Стивен так и не снял ладонь с моей руки.

Тут я услышала, что дверь отворяется снова. Я подумала, что вернулась сестра, но тут Каллум поздоровался со Стивеном и спросил, как я. Я с усилием вытащила себя из вязкой трясины наркотического сна. Каллум толкал кресло, в котором сидела Бу. Едва они одолели порог, Бу перехватила инициативу, сама подкатилась к кровати и перепрыгнула на нее. Глаза у нее были совсем красные, лицо перемазано остатками косметики. Она схватила меня за руку.

— Я не думала, что ты выйдешь оттуда живой, — сказала она.

— А я тебя удивила, — ответила я.

— Когда тебя увезли, я добралась до туалета. Увидела зеркала и окна. Почувствовала запах. А Джо…

— Мне тоже ее очень жаль, — сказала я.

— Я сказала ей, где ты, — продолжала Бу, пытаясь унять дрожь в голосе. — Я видела, как она туда проникла. Такой уж она была по натуре, да?

Из глаз ее выкатились две тяжелые слезы. Мы помолчали в память о Джо. Каллум положил руку Бу на плечо. Мне кажется, он в тот момент думал, что он единственный из всех нас не пострадал. Стивен едва держится на ногах, Бу не в состоянии ходить, я валяюсь на больничной койке. И при этом ему, возможно, больнее всех.

— Терминус мы тоже нашли, — наконец проговорил Каллум. — Бу успела его выхватить, прежде чем его уволокли с другими вещественными доказательствами. Он больше не работает. Я пробовал. Дело не только в аккумуляторе. С ним что-то случилось.

Он порылся в кармане, достал оттуда бриллиант. Тот сделался каким-то тусклым, как перегоревшая лампочка.

— На один терминус меньше, — сказал Каллум. — Бедная Персефона.

— А где остальные? — спросил Стивен, протирая глаза. — Господи, а я и забыл…

Я тоже. Они ведь еще не знали самого страшного.

— Он выбросил их в реку, — сказала я.

Два крошечных бриллианта на дне Темзы. Один крошечный бриллиант, утративший блеск.

— Теперь нам конец, — тихо произнес Каллум.

— Вот и нет! — возразила Бу, снова усаживаясь в кресло. Оно чуть не откатилось в сторону, но Каллум успел его поймать.

— Без терминусов? — спросил он. — Какой от нас прок?

— Наш отряд существовал и до терминусов, — ответил Стивен. — Будет существовать и после. Потрошителя нет, а мы все живы.

Наркотик опять начал заползать в мои мысли, но теперь он был куда теплее и приятнее. Все вокруг словно замедлилось и слилось воедино. Трубки стали частью руки. Одеяло — частью моего тела. И все же мне кажется, это совсем не из-за наркотика. Я вдруг подумала, что теперь и я — часть этого «мы».

37

Когда я проснулась снова, был уже день. Было неуютно. Живот чесался.

— Ты все пыталась расчесать швы, — сказал кто-то. Знакомый голос, американский выговор.

Я открыла глаза и обнаружила, что Стивен, Каллум и Бу ушли. На их месте сидела мама.

— Ты все пыталась расчесать швы, — повторила она. Она держала меня за руку.

— А где остальные? — спросила я. — Ты их видела?

— Остальные? Кто, лапушка? Тут только мы. Приехали первым поездом. Сидим здесь с самого утра.

— А который сейчас час?

— Около двух часов дня.