Эпизод III: Месть ситхов - Стовер Мэтью Вудринг - Страница 12

Но человек таких принципов, такого происхождения не опускается до владения мусорной кучей, не становится повелителем орды мусорщиков, дерущихся из-за объедка посвежее. Республику граф иначе и не рассматривал.

Вместо тривиального захвата власти он пустил семейное богатство и растущее влияние на очистку Галактики от мерзости так называемой демократии.

Он стал воплощением Сепаратистов, их лицом и глашатаем. Для Конфедерации неприсоединившихся систем он — то, что Палпатин для Республики. Живой символ справедливости и обоснованности существования.

Такова официальная история.

Такова история, в которую сам Дуку иногда почти верит в минуты слабости.

Истина сложнее.

Дуку… другой.

Он не слишком отчетливо помнит, когда обнаружилось различие; может быть, в детстве, когда его, юного падавана, предал другой ученик, назвавшись его другом. Дориан Нод сказал ему прямо в лицо: «Ты понятия не имеешь, что такое дружба».

Он и не отрицал.

Разумеется, он разозлился; пришел в ярость от того, что его репутацию посмели подвергнуть сомнению и риску. На себя злился тоже — за то, что так крупно ошибся в суждении. Он доверился тому, кто на самом деле оказался врагом. Самым ошеломительным ударом было то, что, наябедничав старшим, второй мальчик ждал, что Дуку поддержит его ложь во имя так называемой «дружбы».

Это было настолько абсурдно, что Дуку не знал, как отреагировать.

Вообще-то он никогда не бывает на сто процентов уверен, что имеется в виду, когда речь идет о дружбе. Любовь, ненависть, радость, злость… Дуку ощущает энергию чувств у остальных, у прочих, но все ощущения сводились к другого рода эмоциям.

Тем, которые имели смысл.

Ревность — понятна, и — одержимость; Дуку гневается, когда кто-нибудь покушается на его собственность.

Нетерпимость: к трудновоспитуемой вселенной и ее недисциплинированным обитателям.

Злоба — есть отдохновение, свежесть, восстановление сил. Граф получает удовольствие от страданий своих врагов.

Гордость — достоинство аристократа, негодование — неотъемлемое право, когда кто-то оспаривает его честь или право стоять на верхней ступеньке естественной иерархии власти.

И мораль ярости имеет для него смысл, когда непоправимо запутавшиеся в повседневных делах низшие существа не желают признавать явную очевидность истины о том, Как Должно Быть Устроено Общество.

Дуку способен справиться с чувствами, которые к нему питают окружающие. Графа заботит лишь то, что для него могут сделать. Или ему.

Вполне вероятно, он то, что он есть, потому что прочие существа всего-навсего… не интересны.

Или даже в каком-то смысле нереальны.

Граф Дуку видит окружающих как абстракции, простые наброски, которые делятся на две категории. Первая — АКТИВ. Существа, которых можно использовать для достижения различных целей. Таковыми, к примеру, являлись (большую часть его жизни и в некоторой степени сейчас) те же джедаи, в частности Мейс Винду и Йода, которые столько времени считали его своим другом, что не видели, чем он занят. А ныне, разумеется, Торговая федерация, Межгалактический банковский клан, ТехноСоюз, Корпоративный альянс и торговцы оружием с Геонозиса. И остальной плебс Галактики, который существовал в основном для того, чтобы внимать и аплодировать.

Вторая группа — УГРОЗА. К ней относились все те, кого нельзя было включить в первую группу.

Категории номер три не существовало.

Когда-нибудь исчезнет вторая; если Дуку называет тебя угрозой, то выносит тем смертный приговор. Который, между прочим, граф планирует вынести кое-кому из союзников — главам уже упомянутых Торговой федерации, Корпоративного альянса и оружейников с Геонозиса. Путь ситхов — предательство.

Граф Дуку наблюдал за миниатюрными голограммами с клиническим отвращением. Джедаи увязли в смехотворном фарсе с погоней, дроиды-разрушители гоняли доблестных рыцарей по кабинам турболифтов, которые ездили вверх, вниз и даже вбок.

— Стыдно будет сдаваться ему в плен, — медленно и задумчиво, как будто бы сам с собой, заговорил граф Дуку.

Голос, который ответил ему, был настолько знаком, что порой собственные мысли джедая-отщепенца озвучивались им же.

— Стыд ты переживешь, Дарт Тиранус. В конце концов, разве не он — величайший из ныне живущих джедаев, а? И разве мы не постарались, чтобы вся Галактика разделяла наше мнение о нем?

— Именно так, учитель. Именно так.

Граф снова вздохнул. Сегодня он ощущал каждый час из восьмидесяти трех прожитых лет.

— Утомительно изображать так долго злодея, учитель. Я надеюсь на почетное взятие в плен.

Плен, который позволит ему с комфортом пересидеть остаток войны; плен, который позволит ему отречься от бывших союзников, убедительно разоблачить преступления Сепаратистов против цивилизации и связать себя с новым правительством. Репутация идеалиста и честного человека останется незапятнанной.

Новое правительство…

Все эти долгие годы оно было их путеводной звездой. Никаких шумных свар ради невежественных плебеев и недочеловеков, из-за которых граф презирал Республику. Правительство, которому он будет служить, станет воплощением Власти.

Человеческой власти.

И совсем не случайно, что в Конфедерацию входят неймодианцы, скакоанны, куаррены, мууны и госсамы, сай миртианы, кооривары и геонозианцы. В конце войны не-людей раздавят, лишат собственности, их миры и богатства передадут в руки тех, кому их можно доверить.

То есть — людям.

Дуку будет служить Империи Человека.

И будет служить ей так, как умеет. Он для этого родился. Он уничтожит Орден, чтобы создать его заново: не закованный в кандалы продажными самовлюбленными недоносками, гордо именующими себя политиками, но свободный, несущий Галактике истинный порядок и мир. Галактика столь остро нуждается в них обоих.

Орден, который не будет пускаться в переговоры. Не примется размышлять.

Орден, который станет силой.

Выжившие джедаи пополнят армию ситхов.

Станут кулаком Империи.

А сам Кулак — мощью, недоступной джедаям даже в самых сумрачных снах. Не одни лишь джедаи в Галактике пользуются Великой силой. От Хапоса до Харуун Кэла, от Киффу до Датомира восприимчивые к Силе люди и почти люди отказывались жертвовать своих детей Храму, отдавать их на службу длиной в жизнь. Ситхам они не откажут.