Инь-ян - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 47

Сергей был несколько смущен этими восхвалениями – глупо остаться в памяти людей только лишь изобретателем трусов. Впрочем, все равно ему было приятно. Доброе слово и кошка любит, а уж что говорить про мужчину в женском теле?

Вообще-то Сергей старался отслеживать, не влияет ли на «соображалку» то обстоятельство, что его разум перемещается по миру в женском теле. Вдруг он начинает превращаться в какого-нибудь трансвестита? Что будет, если женское естество возобладает и его потянет на мужчин?

Одна эта мысль приводила его в дрожь – мужские руки, бродящие по телу… брррр! Не раз и не два он с трудом пытался себе представить, что оказался в постели с мужчиной, но как только картина действа всплывала в мозгу, его едва не колотило от неконтролируемого чувства отвращения. Что это было? Вбитая в голову гомофобия? Нет. Сергей никогда не был гомофобом. У него никогда не возникало желания ударить или еще как-то унизить тех, кто почему-то мечтает о людях своего пола. А лесбиянки так вообще вызывали у Сергея живой интерес. Ему всегда думалось, что, если бы на заре сексуальной жизни несчастной лесбиянке попался настоящий мужик, эта самая «розовая» девица тут же «переквалифицировалась» бы в настоящую женщину, для которой секс с мужчиной – самое желанное из всех желанных удовольствие.

Захар по этому поводу говорил, что если лесбиянку правильно зафиксировать, то она ничем не будет отличаться от обычной женщины.

После того как Сергей вдруг очнулся в женском теле, он задумался над проблемой в свете последних полученных данных и пришел к выводу: гомосексуалисты суть сбой некой компьютерной программы, если можно ее так назвать. Колесо Жизни дало сбой, переселив не ту душу не в то тело, а еще в случае Сергея и не стерев прошлую память, если, конечно, этот случай не был допущен нарочно, по извращенной воле Мироздания.

Если бы память стерли, Сергей был бы обычной лесбиянкой или, скорее, бисексуалкой. Жил бы «Сараной» и не догадывался о том, что еще недавно разъезжал на метро и пил виски, закусывая его соленым огурцом. Ну да, да – нормальный мужик! А чем еще закусывать? Шоколадкой, что ли? Или вообще не закусывать? ТАК пусть пьет загнивающая буржуазия в странах – носителях Зла! – так обычно говорил Захар, хряпнув стакан коричневой жидкости и, как всегда, посетовав: «Самогон! Настоящий самогон! Только пиндосский! Злая бабка варила, мать ее!»

– Госпожа, ты любишь женщин… – портниха внимательно посмотрела в лицо Сергея, внимательно следившего за нагнувшейся к полу молоденькой швеей, и усмехнулась, удовлетворительно кивнув головой. – Точно. Уверена. Ты на мужчин, что пришли с тобой, даже не смотрела. А когда я поцеловала Реса, отвернулась.

– А что, мне нужно было смотреть, как вы милуетесь? – холодно спросил Сергей, завязывая шнурок рубашки.

– Нет, извини, я не то хотела сказать… просто я чувствую такие штуки… ты ведь не из клана Эорн, так ведь? Нет? А я вот оттуда. Смотри!

Портниха подняла рукав, и на ее плече обнаружилась татуировка. Она изображала солнце, перечеркнутое двумя мечами.

– Видишь? Когда-то я была одной из «Бессмертных». Насмотрелась на наших женщин и сразу определяю – кто любит мужчин, кто женщин… а кому все равно, с кем кувыркаться. Нет-нет, не подумай чего плохого – я совсем не осуждаю! Каждый выбирает свою судьбу, свою жизнь, выбирает, кого любить и как любить! Это я так – к слову пришлось. Ты красивая, к твоим ногам мужики падали бы штабелями… и у нас в клане – тоже. Тем более что в клане дурацкое… хмм… поверье, обычай – должны быть боевые подруги. А раз боевые подруги – значит, нужна постель! Какие подруги без постели?! Любовницы лучше берегут друг друга, мстят за погибшую подругу. А я не хочу кувыркаться с бабой! Я мужиков люблю! В конце концов все мне надоело, я оттуда и свалила. А здееесь! Женщина с фигурой всегда найдет себе счастье – если это настоящая женщина, конечно… ой, прости, госпожа! Я не то хотела…

– Да ладно… – отмахнулся Сергей. – Ты права. Я люблю женщин. И мне нужно было бы родиться в этом мире мужчиной. Кстати, а что за бессмертные такие?

– Ты не знаешь?! – удивилась портниха. – Это элитная гвардия главы клана. Нас с детства учили убивать, сражаться всеми видами оружия. Без хвастовства – ни один из этих мужчин не смог бы простоять против меня и минуты! Если только Рес… впрочем, он тоже бы сдался – стянул штаны и улегся в готовности… хе-хе-хе… Эй, мокрощелки, хватит ржать! Тащите сюда инбурский шелк – голубой и серебристый, я госпоже покажу! И на моего Реса не заглядывайтесь, а то я ваши головы вам в щелки-то и засуну, а потом скажу, что так и было! Вот хохотушки! – улыбнулась портниха, следя за тем, как швеи унеслись в кладовую, хихикая на ходу и придерживая подолы развевающихся платьев. – Сироты. Родители погибли во время беспорядков три года назад. Помнишь, когда подожгли рынок? Ну тогда еще рыночного надзирателя растерзали? Их родители там лавку держали, а когда начали громить, отец вышел с мечом в руках… ну, ему башку и оторвали. Дурак. Надо было семью спасать, а не развлекаться с железяками. Нужно понимать, когда драться, когда ноги в руки и бежать!

– Хорошенькое развлечение! – невольно фыркнул Сергей. – А чего ты замуж не вышла? Если столько мужиков на тебя западает?

– А зачем? – портниха хитро улыбнулась, потягиваясь, как огромная кошка-львица. – Погуляю еще! Я довольно молода, свободна, деньги есть – чего мне связывать судьбу с каким-то одним мужчиной? Родить всегда успею, времени у меня хватает. Муж – это обязательства, грязные штаны и подай-принеси! Нет уж, попозже… или никогда.

– Что-то я не представляю, как это ты, да «подай-принеси»! – снова фыркнул Сергей. – Скорее муж у тебя будет «подай-принеси»!

– Нет! – хохотнула портниха. – Я люблю сильных мужчин, с характером, чтобы искры летели! Чтобы каждый раз, как в бою, до изнеможения, до скрежета зубовного! А слабаки мне не нужны. Такой уж меня воспитали. Тебя Серг звать, госпожа? Странное имя… нездешнее какое-то. Ты с севера?

– Можно сказать и так, – Сергей кивнул и постарался перевести разговор с опасной темы на деловые рельсы. – Про эту ткань ты мне говорила?

– Не про эту, но она будет смотреться на тебе хорошо. А скажи, зачем тебе еще черные одежды? Серые? У нас в них рядились только «Вестники смерти»! Ты… не из них? Девочки, ну-ка, выйдите, мне поговорить с госпожой нужно. Идите, подлейте мужчинам сока и печенек принесите. Ну, быстро, птенцы!

Морна села напротив Сергея и уперла в бедра здоровенные кулаки, напоминающие по размеру небольшие дыни:

– Если тебя прислали по мою душу, так я уже сказала – не вернусь! А если ты попробуешь меня завалить… тоже не советую. Те, кто тебя послал, должны знать, что я никогда не сдаюсь! И биться умею!

Сергей удивленно поднял брови – перед ним сидела уже не добродушная пухлая, мягкая, как воск, портниха, тающая в руках мужчин, а воин, с острым, пронизывающим взглядом и жестким, будто выточенным из гранита лицом. Плечи, обещавшие мужчинам крепкие, сладкие объятия, взбугрились могучими мышцами, и Сергей подумал, что Морна сейчас похожа на разъяренную медведицу, предупреждающую чужака, забредшего на ее территорию.

– Никто меня не посылал, – пожал плечами Сергей, внимательно следя за движениями портнихи. Мало ли что! Свернет башку – только шея хрустнет! – Ты же видела – у меня нет никаких татуировок. Я мало что знаю про ваш клан, а уж чтобы быть карающим посланцем… в дурном сне не приснится. Кстати, а почему ты не стала воином? Ну, здесь? Получала бы хорошие деньги, почет, уважение. Почему?

– Не хочу, – все еще настороженно ответила женщина. – А почему ты думаешь, что у хорошей портнихи мало почета и уважения? И денег? Я больше не хочу крови. Не хочу смертей. Но если понадобится – уничтожу всех, кто попытается мешать мне быть счастливой!

– Не сомневаюсь, – с уважением кивнул Сергей. – А хочешь, я набросаю тебе еще несколько рисунков платьев, которые будут пользоваться спросом у местных женщин?

– Ну… попробуй… – хмыкнула Морна, снова становясь доброй, пухлой любительницей мужчин. – Ты уже мне кое-что нарисовала, я обязательно это использую. В этом году мода на какие-то дурацкие подушечки на задницу и еще более глупые банты. Хорошо, что ты не увлекаешься этими глупостями.