Вкус страсти - Блейк Дженнифер - Страница 48

Подтверждение этого предположения успокоило бы ее, но она его так и не получила. Такой вопрос нельзя было громко задать Дэвиду во время бешеной скачки, а его озабоченность походными делами помешала ей подойти к нему во время кратковременных остановок на отдых. Пару раз она видела, как он разжигает огонь, пользуясь коробочкой с трутом, и подносит к нему листы пергамента, которые он доставал из мешочка на поясе. То, что ей удалось разглядеть, очень походило на карту с пометками и цифрами. Права она была или нет, но ей показалось, что каждый раз, когда он клал пергамент на место, у него был довольный вид.

Если они все верят, что Дэвиду удастся роль очередного претендента на трон, они должны были подготовить надежное место, нечто вроде цитадели, где можно будет укрыться. Если у этой цитадели есть башни и каменные стены, то отряд Дэвида сумел бы удержать ее, кто бы на них ни нападал, разве что удар будет массированным. Возможно, именно туда они теперь и направляются.

Маловероятно, что Дэвид мог сам позаботиться о подобном месте. А следовательно, убежище ему подготовил король. Но тогда возникает закономерный вопрос: насколько оно безопасно на самом деле?

Чем дольше они ехали, тем больше Маргарита размышляла, а чем больше размышляла, тем глубже в ее душе укоренялся ужас. Это просто безумие — позволить впутать себя в войну амбиций Ланкастера и Йорка. Дэвиду придется удерживать равновесие на лезвии ножа: он должен достаточно преуспеть, чтобы не дать претенденту Йорка достичь своей цели, но при этом его успехи ни в коем случае не должны угрожать стабильности правления Генриха. Он должен казаться достойным кандидатом на престол, истинным Плантагенетом, но простой люд ни в коем случае не должен считать его единственно достойным претендентом, ибо в таком случае он уже не сумеет отказаться от своих притязаний.

Ей пришлось отложить такие размышления на потом, поскольку к ней приблизилась Астрид, неловко подпрыгивающая на своем пони, — служанка вернулась после отправления естественных потребностей.

— Миледи! — звонко обратилась она к хозяйке, не успев перевести дух. — Вы видели, кто с нами едет?

Маргарита, отметив, что личико ее миниатюрной служанки раскраснелось от негодования, почувствовала, как напряглись ее нервы.

— И кто же?

— Тот французский граф со своей графиней. Можете себе такое представить?

— О боже! — вполголоса воскликнула Маргарита. Граф и графиня де Нев. Это уже чересчур, только этого им и не хватало!

— Какая муха их укусила, что им взбрело в голову сыграть в кости на стороне нашего Дэвида? — проворчала Астрид. — Неужели эта злобная кошка так сильно его хочет или тут дело в чем-то другом?

Маргарита повернулась в седле, чтобы посмотреть назад. Но она так и не увидела супругов, а это означало, что они ехали в хвосте колонны. Дэвид знал, что они там?

Ну конечно, как же иначе! Он ведь с самого начала ездил вдоль колонны, туда-сюда.

Астрид ударила пони пятками по бокам, заставив его еще ближе подойти к лошади Маргариты, и заметила, понизив голос:

— Как вы считаете, они верят тому, что сказал сэр Дэвид?

— О чем ты?

Карлица одарила ее язвительным взглядом.

— Ну вы же поняли!

Конечно, она поняла: слишком много уроков видела Астрид за прошедшие недели, чтобы не уразуметь, что к чему. Избегать разговора на эту тему было проявлением трусости, хотя именно так она и поступала.

— Должно быть, верят, иначе они остались бы с Генрихом. А ты, что ты думаешь?

— Мне не нравится, что они здесь, и мне вообще весь этот заговор не по душе. — Мрачное лицо Астрид еще больше исказил гнев. — Мужчины, которые хотят сесть на трон, умирают чаще, чем добиваются цели, особенно когда у них нет внушительной армии.

— А иногда они умирают, даже добившись цели, — резко кивнув, добавила Маргарита.

— Да. Выглядеть, как король, недостаточно. Возможно, недостаточно даже иметь королевскую кровь.

Это замечание было слишком верным, чтобы обсуждать его. Право, не подкрепленное силой, мало что значит.

Хотя после самопровозглашения Дэвида прошли считанные часы, Маргарита не могла не задаться вопросом: насколько вероятно, что Дэвид действительно является Эдуардом V? Да, он похож на короля и ведет себя соответственно. Это правда.

Могло ли случиться так, что он каким-то образом, позабыл о том, что его похитили из Тауэра и передали в женский монастырь, послуживший ему убежищем? Или же рассказ о том, что его воспитали монахини, — всего лишь удобная ложь?

— Было бы очень интересно посмотреть на Дэвида и этого Уорбека, стоящих рядом, — задумчиво произнесла Астрид.

— Согласна, хотя это ничего бы не доказало, за исключением того, что оба могут быть незаконнорожденными сыновьями Эдуарда IV.

Карлица склонила головку набок, как любопытный воробей.

— Вы так говорите, словно вас это обрадовало бы. Неужели вы не желаете увидеть, как наш Дэвид станет королем?

Нет, она не желала. Одно дело — представлять себе это, но совсем другое — считать, что возможен такой поворот событий. Она отказывалась верить в это, ведь тогда в будущем Дэвида не ждало бы ничего хорошего. Подавляющее большинство тех, кто заявлял о таких правах, умирали страшной смертью.

Кроме того, если его провозгласят законным королем, у него появятся королевские обязанности, которые навсегда заберут его у нее. Он будет занимать самое высокое положение в обществе, намного выше, чем она. Подходящей супругой для него сможет стать только принцесса королевской крови.

Она хотела, чтобы он принадлежал только ей. Он был ей нужен, потому что она любила его, любила еще с тех пор, когда они были парнем и девушкой и сидели рядышком на клеверном поле, с того самого момента, когда он опустился перед ней на колено и дал ей клятву — клятву настоящего рыцаря, отправляющегося в поход. Она любила его не за сходство с покойным монархом, а за железную силу воли, за то, что он превыше всего ставит честь, сверкавшую так ярко, за нежную привязанность, которую он прятал от всех, кроме нее одной. Она любила его, потому что он примчался ей на помощь, несмотря ни на что, не задумываясь об опасностях, потому что его сюзерен уважал его и доверял ему, и она знала — он это заслужил. Она любила его и хотела, чтобы его ценили так, как он того достоин, а не просто воспользовались им, а затем выбросили за ненадобностью.

Матерь Божия, она должна остановить это безумие, немедленно! Но перекроет ли ее желание волю короля? Если бы ей удалось убедить Дэвида отречься от клятвы, пусть и только сейчас, заберет ли он ее во Францию, где Йорк и Ланкастер не смогут дотянуться до них? Как она жаждала этого, как надеялась вернуть их прежние безмятежные дни, где не было места опасностям и страху.

Она боялась за него, так боялась! Она должна убедить его свернуть с этого пути, пусть при этом пострадает его честь. Должен же быть способ лишить его способности жестко контролировать себя, благодаря чему он держал свои желания в узде, обойти его стальную волю и заставить его взять ее. Все, что ей нужно сделать, — это найти такую возможность. Она обязана отыскать лазейку, пока не поздно.

День заявил о своих правах в полную силу: солнечный, ясный, ни единого облачка в небе. Птицы пели и порхали, радуясь летнему теплу, листья на деревьях шептали над трактом, по которому следовала колонна, а солнечные лучи так отражались от доспехов воинов, что казалось, будто они смазаны маслом. В канавах цвел шиповник вместе с колокольчиками, фиалками и дикой геранью. Но больше всего радовал глаз насыщенный зеленый цвет утёсника, чьи желто-золотые цветки походили на капли чистейшего света.

Ведя лошадь в поводу, чтобы сберечь ей силы, и разглядывая цветочки, Маргарита неожиданно уловила в них что-то знакомое, намек на что-то, но она не могла понять, на что. О, ну конечно же, они ей знакомы, разве она не видела их с младенческих лет? Однако с ними было связано нечто важное, и это не давало ей покоя, зудело у нее в голове. Но она не успела ухватиться за ускользающую мысль — ее окликнула Астрид, указывая ей на низко летящего сокола, и Маргарита тут же забыла, о чем думала.