Вкус страсти - Блейк Дженнифер - Страница 47

— Наши источники говорят, что он гак и сделал — как, очевидно, и твои. Однако мы не можем позволить тебе узурпировать наше королевское право вершить суд. Более того, мы подумали и решили, что ты чересчур уж похож на Плантагенета, чтобы мы могли спать спокойно.

Дэвид уставился на короля. Кожа вокруг его рта побелела.

— Вы обвиняете меня в измене, сир?

Святый Боже! Вот он, тот самый момент, ради которого проводились все эти уроки, все приготовления. Он настал раньше, чем ожидалось. Однако со стороны короля было весьма разумно воспользоваться смертью Галливела, чтобы приступить к осуществлению плана.

Холодно… Маргарита ощутила смертельный холод, как только к ней пришло понимание. Мельком она отметила, что графиня стоит у нее за спиной. Француженка ахнула, а затем возбужденно зашептала что-то супругу.

— Плантагенет всегда остается йоркистом, — твердо заявил Генрих. — Все, что ему требуется, — это подходящие обстоятельства, и тогда правда вылезает наружу.

— Это ошибка.

— Что ж, время покажет. Ступай! Уходи немедленно, пока мы не приказали заковать тебя в цепи до конца нашего путешествия и не бросили в Тауэр по его окончании.

— А как же леди Маргарита?

Она внутренне сжалась, когда на нее снова воззрились все присутствующие в зале. В горле она ощутила ком. Столь многое зависело теперь от ответа на вопрос, столь многое…

Генрих был мрачным, его взгляд — обвиняющим.

— Похоже, она сделала свой выбор за прошедшие дни, как и сегодня вечером. Забирай ее. Возможно, тебе и удастся приручить ведьму, если она все же окажется таковой.

Дэвид устремил на нее жаркий взгляд. Она посмотрела на него и прочитала в его глазах страх, и предупреждение, и мольбу. Медленно, словно сомневаясь в ее ответе, он протянул ей руку.

Она могла пойти с ним, но могла и остаться. Какой бы путь она сейчас ни избрала, ее жизнь никогда больше не будет прежней. Генрих сказал, что она уже сделала свой выбор, но он ошибался. Выбор ей пришлось делать сейчас, в это самое мгновение.

Двигаясь словно во сне, Маргарита протянула руку и вложила ее в сильную, теплую ладонь Дэвида. Его пальцы решительно сомкнулись. Он привлек даму к себе, и они бок о бок двинулись к дверям.

— Стойте, миледи! Подождите меня!

Кричала Астрид: она толкалась, скользила, ползла между ног тех, кто загораживал ей путь. Полотно на ее волосах едва держалось, лицо раскраснелось, в глазах стояли слезы разочарования, гнева и чего-то еще, пожалуй, невыносимого горя. Задыхаясь от быстрого бега, она подскочила к Маргарите и повернулась лицом к остальным: нижняя губка оттопырена, ручки крепко сжаты в крошечные кулачки.

Маргарита опустила руку на плечо Астрид. Она внезапно почувствовала себя менее одинокой, и собственное положение показалось ей не таким уж безвыходным. Втроем они снова двинулись к дверям, но леди беспрестанно разглядывала толпу, ища в ней кого-то одного — Оливера. Разумеется, он не позволит Дэвиду уйти без него, не так ли?

Он исчез. Снова и снова окидывая толпу взглядом, она так и не заметила его распутного, лукавого лица.

Вот они уже подошли к дверям. Внезапно Дэвид остановился. Он развернулся, и его взгляд скрестился с взглядом Генриха VII, стоявшего на противоположном конце зала, заполненного огнем ламп и вечерними тенями.

— Вы пожалеете о своем решении, сир, — сказал Дэвид, и его голос прозвенел в напряженной тишине. — Я бы служил вам верой и правдой до конца своих дней. Теперь, раз вы отправляете меня в изгнание, я объявляю о своем праве по рождению.

— Какое еще право по рождению? — с издевкой спросил его Генрих. — Всем известно, что ты ублюдок.

— Вовсе нет. Я — Эдуард V, некогда — будущий король, хотя меня лишили короны и бросили в застенки Тауэра. Я — Эдуард, и вы захватили то, что принадлежит мне. Ни вы, ни претендент, утверждающий, что является моим братом, не сможете запретить мне занять свое место. Я — Эдуард, законный наследник трона, законный король Англии!

Астрид ахнула и что-то пробормотала, но ее слова утонули в испуганном перешептывании. Гул нарастал, заполняя большой сводчатый зал, а мужчины стали лихорадочно переглядываться. Потрясенная возникшим хаосом, Маргарита повернула голову и посмотрела на человека, который стоял так близко к ней и крепко держал ее за руку. Сердце у нее отчаянно колотилось, в горле стоял ком, а глаза жгли непролитые слезы.

Эдуард Плантагенет, наследник трона Англии, или Дэвид?

Он стоял — такой высокий и прекрасный, в золотом ореоле от пламени факелов, словно притягивая к себе каждый слабый луч в просторном помещении. Он высоко поднял голову, расправил широкие плечи, и его ясные голубые глаза излучали гордость — естественную, как дыхание. Он казался неукротимым, неодолимым, неподвластным смерти или страху перед ней.

Каждый дюйм его тела говорил, что перед Маргаритой — истинный принц, обладающий Богом данным правом быть королем.

Ужас, подобного которому она не ведала, пронзил ее сердце, как копье. Дэвид объявил себя претендентом на трон под именем Эдуарда V, и теперь каждый человек в королевстве будет против него. Генрих и Ланкастер, получивший власть благодаря тому, что Генрих взошел на трон, не могли позволить ему остаться в живых. Уорбек тоже станет искать его смерти, как и те, кто поддерживал претендента. На Дэвида будет объявлена охота на всей территории Англии. Нигде он не будет считать себя в безопасности. Каждый наемник в пределах тысячи миль станет оспаривать право получить награду за его голову. Он никого не сможет считать другом, никому не сможет полностью доверять.

Как же ему выжить?

Она скорее почувствовала, чем увидела, что он глубоко вздохнул. Затем выпустил ее руку, хотя и не отстранился. Подняв правую руку в приветствии и с вызовом, он обратился к тем, кто стоял перед ним.

— Я — Эдуард, законный король Англии! Кто со мной? Я — Эдуард Английский! Следуйте за мной!

Словно очнувшись от оцепенения, люди из его отряда, около пяти десятков сильных мужчин, вышли вперед. К ним присоединилось немалое количество людей короля. Крича и смеясь, они окружили Дэвида и Маргариту, идя вместе с ними. Они лавиной спустились по широкой каменной лестнице дома, вылились во внутренний двор.

Когда они побежали дальше, со стороны конюшен, невидимых во мраке, к ним подскакал всадник. Он вел в поводу двух лошадей и пони.

Оливер! Это был Оливер.

Итальянец резко натянул поводья, останавливая коня, и спрыгнул на землю. Подхватив Астрид под мышки, он забросил ее в седло пони. Тем временем Дэвид помог Маргарите сесть на лошадь, после чего одним плавным движением взлетел в седло своего боевого коня. За спиной у них возникла жуткая суматоха: его только что обретенные сторонники заполонили конюшни. Оливер, должно быть, предупредил конюхов, поскольку многие лошади уже были оседланы.

Уже через пару минут все были на конях, вылетели за ворота и помчались по тракту, ровной линией лежавшему перед ними. Они ехали в ночь, Маргарита не знала куда и не могла предположить, сколько им придется ехать. Но это для нее было неважно. Для нее теперь вообще ничего не имело значения — кроме того, что Дэвид рядом с ней.

Из глубины ее души на волю рванулось что-то дикое и свободное: именно оно теперь заставляло быстрее биться ее сердце, воспламеняло ее ум. Хотя слезы жгли ей глаза и стекали назад, увлажняя волосы и полотно, она отказывалась думать о том, что будет завтра, или послезавтра, или в любой последующий день. Она была свободна, и до нее не мог дотянуться ни один мужчина в мире.

Она сделала свой выбор и будет верна ему, а там — будь что будет. Что произойдет, когда все закончится, она не знала. Но этот вечер, этот миг принадлежали ей, и ничто не могло этого у нее отнять.

ГЛАВА 13

Эйфория длилась недолго.

По мере того как утомительные мили следовали одна за другой, а темнота уходила, сменяясь утренним светом, мысли Маргариты все чаще возвращались к тому, что случилось в большом зале. Она не сомневалась, что ссора между Дэвидом и Генрихом была спланирована, хоть и произошла без подготовки, и представляла собой часть маневра, направленного на то, чтобы помешать Уорбеку выиграть состязание за корону. В чем еще могла быть причина?