Бремя императора. Навстречу судьбе - Эльтеррус Иар - Страница 69

Все больше и больше взглядов упиралось в невозмутимого Урагана. Вряд ли на Большом Сходе присутствовал кто-нибудь, способный составить конкуренцию этому железному старику. Разве что его старший сын, но тот не пойдет против отца. Попадать под власть кагана никому не хотелось – легенды племен сохранили память о жестокости последнего кагана, Черного Тура. А Ураган еще хлеще будет, это последнему ослу ясно. Глаза ханов самых сильных племен горели с трудом сдерживаемой яростью. Ни один, правда, не сказал ни слова – лучше подождать до официального объявления.

– Дети вольной Степи! – выступил вперед Белый Бык, с головы до ног увешанный пучками перьев. – Круг шаманов наказал мне сообщить вам о важном для всех нас. И первое, что я обязан сказать – на народ Степи пал долг Жизни.

– Долг Жизни? – ошеломленно переспросил кто-то.

Остальные ханы негромко загудели – страшную новость сообщил им верховный шаман, очень страшную. Долг пал на весь народ?! Степняки обязаны кому-то неизвестному своими жизнями? Но им ничего не угрожало! Что за чушь?

Негромким голосом Белый Бык принялся рассказывать о случившемся два месяца назад в Оршаонской пустыне. О Пожирателе, пророчестве Пятерых и гибели императора Марана, ценой собственной жизни задержавшего чудовище.

– Круг шаманов проверил слова имперского посла, проведя камлание на месте гибели императора, – продолжил он. – Все подтвердилось! Если бы Маран не отдал свою жизнь, присоединившись к заклинанию своих убийц, в нашем мире не осталось бы никого живого. Вечная слава герою!

Подвергать сомнению слова верховного шамана не решился никто из ханов. Ссориться с шаманами – себе дороже. Объявят проклятым предками – и все, даже собственные дети отвернутся, собаками затравят, как безродного. Ханы начали один за другим вставать, каждый прикладывал руку к сердцу и кланялся, признавая тем самым долг Жизни. Они пока еще не понимали, что этот долг значит, насколько он изменит жизнь народа Степи, и пребывали в растерянности. Оказаться обязанными жизнью тому, кого испокон веков считали врагом? Нелегко это.

– Но Маран мертв! – нашелся хан Красных Койотов.

– Да, мертв, – согласился Белый Бык. – Но у него остался сын. Ты считаешь, Койот, что мы ничем не обязаны сыну героя?

– Нет… – смущенно буркнул тот, отступая за спины других. – Не считаю…

– Вот именно! – в глазах шамана горела мрачная решимость. – Но есть еще одно. Итор ар Маран – личный ученик императора Сантиара!

По толпе ханов пробежал шум. Каждый сразу понял, что это значит, и степнякам стало не по себе. Это что же получается, с этого момента их верность принадлежит императору? Да, так и получается, и никуда от этого долга не денешься. Древний обычай, освященный Небом и сотнями поколений предков.

– Готовы ли вы выслушать императора Сантиара?

Проклятый колдун уже здесь?! Ханы переглядывались, многие осеняли себя знаками, защищающими от злых духов. Шаман снял с пояса отполированную до блеска человеческую берцовую кость и провел по ней рукой, активируя заранее наложенное заклинание. Вскоре неподалеку от него потемнел воздух, и в шатер шагнул высокий человек в темно-сером плаще со скрытым туманом лицом. Как выглядит повелитель Элиана, знали даже в Великой Степи, и ханы потрясенно загудели, с затаенным страхом глядя на императора.

– Приветствую народ Степи! – поклонился Его величество. – Когда мне сообщили, что долг Жизни по вашим обычаям переходит на моего ученика, я удивился не меньше вашего. Мы издавна были врагами, но все изменилось. Видимо, пришло иное время. Я буду рад, если народ Элиана и народ Степи станут друзьями, нам много чего есть предложить друг другу.

– И чего же? – недовольно буркнул хан Желтых Собак, досадливо морщась.

– Для начала – множество добычи в Карвене. Для меня не проблема открыть портал для ваших воинов. Мы уже вышвырнули святош со своей земли и вскоре начнем давить их прямо у них дома. И зовем вас присоединиться. Добычи будет много!

Ханы возбужденно загудели, в глазах многих загорелся жадный огонек – император нашел слово, способное достучаться до них. Добыча! Давно уже степным племенам не выпадало случая пограбить всласть. Император дает такую возможность? Превосходно! Все равно их верность принадлежит ему по долгу Жизни. И пусть! Победоносному вождю можно и послужить. А Сантиар – победоносен! За два месяца растер в порошок огромные армии вторжения, слухи об этом успели докатиться до Степи и теперь гуляли по стойбищам, обрастая по дороге бесчисленными выдумками.

Император долго отвечал на вопросы ханов, рассказывал о богатстве карвенских городов, слабости их обороны и многом другом. Ураган, внимательно наблюдавший за ним, одобрительно кивал. Белый Бык прятал усмешку в седых усах. Степной Ветер казался скалой, настолько он был невозмутим. Постепенно большинство ханов начало склоняться к мысли, что пограбить Карвен совсем даже неплохо. А если еще и будет возможность неожиданно появляться на территории врага и так же неожиданно уходить – еще лучше. Однако сразу соглашаться степняки не спешили, предстояло еще думать и думать.

– Но это не все! – снова заговорил Белый Бык после того, как император скрылся в портале.

– А чего еще? – покосился на белую кошму хан Ночных Лошадей.

– Все четверо верховных шаманов Стойбища Паука прошлой ночью видели один и тот же сон. Предки повелели нам возвести на белую кошму великого кагана Степи! Пришло время нашему народу стать единым. Впереди великие испытания!

– Испытания? – встревоженно переспросил кто-то.

– Предки, увы, не сообщали, что за беды падут на нас, – тяжело вздохнул Белый Бык. – Сказали только, что выдержать их сможет только народ, ставший единым.

Шаман поднял с пола пучок тонких гибких прутьев. Сломал несколько поодиночке, а затем попробовал сломать весь пучок. Ничего не вышло.

– Видите? – негромко сказал он. – Видите, как легко ломать прутья по одному, а как трудно, когда они вместе? Так и мы, как эти прутья, должны стать едины, чтобы ничто не смогло нас сломать. Предки сказали, что если мы не сделаем этого, то вскоре даже ветер забудет о народе Степи…

Несколько удивленные ханы задумались над словами шамана. А ведь прав он, если разобраться. Если дела обстоят таким образом, то пусть будет каган. Никому, конечно, не хотелось попадать под чужую власть, но с предками не поспоришь – им с неба виднее. Вопрос только: кто станет каганом? Каждый считал достойным именно себя. Но на кого укажет Великое Небо? Трудно сказать.

Верховные шаманы расставили в центре шатра чаши из человеческих черепов, зажгли в каждой ароматическую смолу, затем взяли в руки бубны и начали камлание. Ханы напряженно следили за ними, сжимая кулаки и нервно ежась. На самом ли деле предки высказали свою волю шаманам, или те лгут? Вслух, конечно, высказать свои подозрения не решился никто, такого живущие в Стойбище Паука не прощали. А их влияние слишком велико. Шаманы бесновались, кружились, били в бубны

– Волей Великого Неба! – провозгласил Белый Бык, внезапно остановившись напротив хана Алых Всадников. – Предки назвали твое имя, Ураган, сын Весеннего Ветра! Ты отныне каган!

Четыре верховных шамана подняли с пола белую кошму и с поклоном положили ее у ног военного вождя, нараспев читая древние молитвы Небу. Однако не успели они закончить, как ханы самых сильных племен взорвались гневными воплями. Но не все – многие предпочли промолчать и поклонились великому кагану, приложив руку к сердцу. Признали.

Степной Ветер покосился на отца. Тот, заметив взгляд сына, на мгновение опустил веки, приказывая действовать. Заранее было ясно, что часть ханов не примет провозглашение Урагана великим каганом. Потому шатер еще до начала Большого Схода окружили горные мастера из степняков. Оппозицию придется давить сразу и на корню, иначе Ураган не удержится на белой кошме – слишком много желающих взгромоздить на нее собственный зад.

– Есть ли несогласные в с волей предков? – снова заговорил Белый Бык.