Помолвка - Чиркова Вера Андреевна - Страница 14

И даже хорошо, что ему не суждено увидеть крушения их надежд… смотреть на такое со стороны слишком больно, а помочь им он не в силах. Видимо, не зря короли отвели свои войска, не желая впутываться в разборки магов.

Хотя сам он никогда не смог бы так поступить.

Грохот взрывающихся файерболов раздался почти над ухом Дорда, тугая волна воздуха стегнула герцога по лицу, осыпая песком и обдавая едким запахом гари. Он бездумно стряхнул ладонью пыль с лица и неверяще распахнул глаза, обнаружив, что тяжёлые, тугие кольца, мерзким холодком скользящие по телу, неожиданно исчезли, растворились, как дурной сон.

И обомлел от увиденного. За несколько секунд обстановка вокруг него изменилась кардинально.

Подданные ковена, ещё недавно с таким почтением внимавшие своему главе, чуть отступили, оставив Чеджерга в центре полукруга, а магистры обители замкнули этот круг с другой стороны.

И теперь общими усилиями сдирали с верховного магистра слои надежнейшей защиты. Словно огромные мыльные пузыри разнообразной структуры и цвета, щиты становились видимыми и сгорали один за другим, а маг всё держался, сосредоточенно крутя амулеты и яростно бормоча заклинания.

– Подчинитесь мне! Хайниведайтен! – снова и снова выкрикивал глава, пока наконец не сообразил: старинное ритуальное слово более не действует.

Только несколько сопровождавших главу магинь ещё защищали его своими телами и щитами, но натиск объединённого отряда был так силен, что они одна за другой выходили из боя, в изнеможении падая у ног своего повелителя.

Люди Вестура, гнавшиеся за защитниками, попытались было прорвать окруживший магов защитный купол, однако эта попытка окончилась полным провалом.

И не успели ещё подданные Совета сориентироваться в обстановке, как им стало не до Чеджерга. Несколько десятков новых порталов, вспыхнувших одновременно, окружили их плотным ожерельем, и вторая волна защитников обители со свежими силами ринулась в бой. Старшие ученики сражались наравне с метрами, бросая в противника все самые сильные из освоенных ими заклинаний. Не пренебрегая ничем из любимого арсенала, от сна и безмолвия до очарования.

А один из последних выскочивших из портала учеников, с развевающимися золотыми кудрями, бросил и вовсе нечто несусветное, от чего маги Вестура враз попадали ничком, как подкошенные, выделяясь на красноватом песке белыми пятнами незагорелых тел. Соратники шутника хохотали как сумасшедшие, а пришедшие с ними магини, возмущённо шипя и торопливо отводя в сторону взгляды, старались побыстрее отступить за спины мужчин.

Убедившись, что с войском Вестура почти покончено, Дорданд снова обернулся к посверкивающему отражёнными заклинаниями куполу. Там, похоже, битва тоже шла к завершению, маги, постепенно выведшие из строя кучку телохранительниц, старательно пеленали упорно сопротивляющегося главу в кокон переливающихся всеми цветами магических пут.

В какой-то момент Дорду показалось, будто Чеджергу пришёл конец, таким злым и обречённым стал его взгляд. Герцог даже отвернулся в сторону, не пристало благородным людям упиваться видом чужого поражения.

И тут его потрясённому взору открылось невероятное зрелище. Со стороны холмов к крепости лавиной неслись вооружённые всадники, трепетали на ветру походные знамёна всех союзных войск.

Чёрный с золотом и тёмной зеленью флаг Эквитании вился рядом с фиолетово-бело-оранжевым Имгантским, дальше развевались зелёно-жёлтые узкие вымпелы объединённых кагалов, синие с алым и золотым Гренессии, сине-бело-голубые Лурдении и даже его собственный, вишнёво-салатный с вязью золотых рун и гербов.

Только теперь, ошеломлённо разглядывая это многоцветье флагов и слитную лавину войск, Дорданд начинал понимать, что никакого предательства не было и в помине. Всё было подстроено специально, ради желания победить с наименьшими потерями. Маги умышленно заманивали Чеджерга в ловушку, а первая волна осаждённых нарочно уводила людей Вестура от шатров с запасами кристаллов и приготовленными на крайний случай порталами.

И значит, зря герцог играл в героя, напрасно не отправился на совещание, а полез в самое пекло.

Дорд вдруг вспомнил, как глава выжал из него никому не нужное признание в любви, и его уши вспыхнули огнём. Тьма, каким же он оказался простаком!

А уж столько наивных глупостей, сколько натворил за одно сегодняшнее утро, Дорд не совершил и за все последние годы. И зря он обижался на Милли за упорное нежелание смотреть в его сторону, теперь Дорду и самому невыносимо стыдно за своё ребяческое геройство. И Брант хорош, не мог объяснить или хотя бы намекнуть!

Да и Гиз тоже… бросил бы ему хоть на пару слов больше… а то – собери смекалку!

И вот сейчас прибежит с расспросами Райт, потом подъедет оскорблённый Дрезорт… насмешливо фыркнет дядя… и придётся всем им что-то объяснять и рассказывать… а Милли будет снисходительно посматривать со стороны…

Ну уж нет, всё что угодно, только не это.

Герцог торопливо зашарил за воротом рубашки, доставая выданный Гизом в крепости портальный амулет. Переполненный магией камень, ведущий, как сказал магистр, в очень надёжное место, ярко засветился, очутившись в его пальцах, и почти мгновенно окутал Дорда знакомой чернотой открытого пути.

Глава 8

Магам почти удалось связать воедино последние слои невероятно сложной ловушки, единственной, способной удержать верховного магистра.

Но только почти. Не зря охранные амулеты зачаровывали для главы самые сильные из магов, и не зря они отдавали Чеджергу самые мощные артефакты на протяжении более полутораста лет.

Глава считался их самым секретным оружием, их гарантией на победу, надеждой на помощь и поддержку в самых тяжёлых ситуациях. И потому маги сделали всё от них зависящее, чтобы он стал мощнее всех в ковене. Он и был теперь невероятно силен. Настолько, что для плетения на него ловушки понадобилась сила почти двух десятков магистров.

Гиз по тщательно продуманному магами плану в сотворении ловушки не должен был участвовать, магии огня не было места в этом сложном плетении. Потому-то его и оставили защищать королей и советников от возможной диверсии сообщников Чеджерга.

Побег Дорда, который Багрант с советниками наблюдал с холма, спутал все замыслы мага.

– Немедленно поймай его и верни! – Отданному слишком знакомым голосом приказу Гизелиус не осмелился перечить.

Дорда он поймал шутя, и сидеть бы герцогу под охраной королевских гвардейцев в тени шёлкового шатра, если бы метра не заставили нарушить приказ случайно подслушанные им эмоции Чеджерга.

Глава ковена был величайшим мастером иллюзий, они всегда удавались у него безукоризненными и вызывали у противников и зрителей полнейшее ощущение подлинности происходящего.

Гиз как-то раз сам видел, как один из прогневивших главу учеников захлёбывался несуществующей и не видимой окружающими водой до тех пор, пока Чеджерг не смилостивился над ним.

Ощутив полыхавшую в душе верховного мага неистовую ненависть, Гиз был так ошеломлён, что не сдержался и заглянул в верхний слой мыслей. Чеджерг этого даже не заметил в злорадном предвкушении какого-то особо жестокого наказания, которому собирался подвергнуть магов Эр-Маджара за игнорирование его приказов.

И именно эта страшная, полубезумная злоба заставила Гизелиуса моментально поменять все планы. И короля, и совета, и свои собственные.

Решение незаметно влиться в толпу и в решающий момент отвлечь на себя внимание Чеджерга, чтобы дать друзьям несколько минут для завершения ловушки, пришло спонтанно, и маг ни секунды не сомневался в его правильности.

Разумеется, Сарджабиз сразу же нашёл Гизу дело: вместе с ним прикрывать от главы ковена мысли и чувства соратников. Нельзя было ни в коем случае допустить, чтобы Юрхайт попытался обрушить на коллег доведённое до совершенства искусство иллюзиониста.

И снова Дорд спутал все его планы. Он очень удачно подставил свою отчаянную голову под гнев Чеджерга, жаль только, не догадался потянуть время ещё немного, всего какую-то минутку.