Драконы зимней ночи - Уэйс Маргарет - Страница 34

Руки Рейстлина так и тянулись к шару, но Танис заметил, что маг тщательно избегал прикосновения. Вот он принялся плести паутину колдовских слов, и Око окуталось едва заметным красноватым сиянием. Танис на всякий случай попятился.

— Не бойся, — прошептал Рейстлин, следя за тем, как угасали красноватые отблески. — Это мое заклинание. Между прочим, магия Ока все еще действует. Я полагал, что она может иссякнуть с уходом дракона, но этого не случилось. Око еще держит…

— Лорака?

— Нет, себя самого. Лорака оно отпустило.

— Это ты заставил его? — спросил Танис. — Ты победил его?

— Око не побеждено! — ответил Рейстлин резко. — Я сумел приструнить только дракона, да и то мне понадобилась помощь. Когда Око поняло, что Циан Кровавый Губитель мне не ровня, оно отослало его. Лорака же оно отпустило, потому что больше не может его использовать. Но оно все еще могущественно. Очень могущественно…

— Скажи, Рейстлин…

— Мне нечего больше сказать, Танис, — молодой маг закашлялся. — Мне тоже надо поберечь силы…

Таниса, однако, буквально распирали вопросы: откуда пришла помощь, о которой упомянул Рейстлин? И что еще было ему известно о «глазах дракона»? Полуэльф открыл было рот, но посмотрел в золотые глаза Рейстлина — и промолчал.

— Теперь мы можем освободить Лорака, — добавил тот. Подойдя к эльфийскому королю, он осторожно снял его руку с поверхности шара. Потом длинные, тонкие пальцы мага ощупали шею страдальца, ища биение жизни. — Он жив, — сказал Рейстлин. — Пока, по крайней мере. Сердце бьется, хотя и слабо. Подойди, если хочешь.

Но Танис, завороженный видом Ока, подойти не решился. Это позабавило Рейстлина. Он поманил Полуэльфа рукой, и тот, сделав над собой усилие, приблизился.

— Скажи мне только одно, — проговорил он. — Может ли Око еще быть нам полезно?

Рейстлин долго не произносил ни слова… Потом еле слышно ответил:

— Да. Если мы осмелимся…

В это время Лорак содрогнулся, втянул в себя воздух — и закричал. Тонкий, воющий крик был ужасен. Руки, костлявые руки живого скелета, судорожно царапали воздух. Он не открывал глаз. Танис попытался его успокоить, но безуспешно. Лорак кричал, пока в легких не кончился воздух, а затем продолжал кричать беззвучно.

— Отец!.. — услышали они голос Эльханы. Она вновь появилась в дверях зала и, оттолкнув Карамона, бросилась к Лораку. Подбежав, она схватила его исхудалые руки и, целуя их, с плачем стала умолять его:

— Отдохни, отец! — повторяла она снова и снова. — Кошмар кончился, дракона больше нет! Усни, отец!..

Но он кричал и кричал.

— Во имя Богов!.. — сказал подошедший Карамон. Он был бледен. — Эк его!..

— Отец… отец… — молила Эльхана. И постепенно любимый голос дочери пробился сквозь пелену колдовских снов, все еще туманивших разум Лорака. Мало-помалу его крики сменились всхлипыванием, исполненным ужаса. И вот наконец, как бы страшась того, что могло предстать его взгляду, он приподнял веки.

— Эльхана, дитя мое!.. Ты жива!.. — Он протянул трясущуюся руку и коснулся ее щеки. — Не может быть! Я видел, как ты умирала… Ты умирала передо мной сотни раз, и с каждым разом все мучительнее и страшнее… Он убивал тебя, Эльхана. Он хотел, чтобы я тебя убил. Но я не мог… Не мог, хотя мне приходилось убивать… — Тут он заметил Таниса, и глаза его широко распахнулись, вспыхнув ненавистью: — Ты!.. — зарычал Лорак и с трудом приподнялся, опираясь узловатыми руками о резные подлокотники трона: — Ты! Полуэльф! Я убил тебя… или по крайней мере пытался… Я должен был защитить Сильванести! Я убил тебя! И тех, что пришли с тобой… — Взгляд его переметнулся на Рейстлина, и ненависть уступила место страху, он отшатнулся от мага: — А тебя я убить никак не мог… — Ненависть и страх сменились полной растерянностью: — Нет, ты — не тот… Твои одежды не черны, как у него… Кто ты такой? — И он снова повернулся к Танису: — А ты кто? Так ты пришел не со злом? О, что же я наделал…

И он застонал.

— Не надо, отец, — умоляюще проговорила Эльхана, гладя его по щеке. — Отдохни. Кошмар кончился. Наша страна спасена…

Могучие руки Карамона легко подняли Лорака. Богатырь понес эльфийского короля в его покои, и Эльхана пошла рядом, не выпуская руки отца.

Да уж, спасена, подумал Танис, глядя в окошко на изуродованные деревья. Ничего себе спасена. Неупокоенные эльфийские воители более не бродили по лесу, но образы, созданные помраченным сознанием Лорака, и не думали исчезать. Деревья по-прежнему корчились в муках, роняя кровавые слезы. Кто же захочет теперь жить здесь, горестно спросил себя Танис. Эльфы сюда не вернутся. Скорее всего, в несчастных лесах заведется какое-нибудь зло, и страшный сон Лорака в самом деле станет реальностью…

Задумавшись о лесе с его ужасами, Танис внезапно вспомнил о своих спутниках. Где они? Что с ними? Что если они, как предостерегал Рейстлин, поверили в сон? Неужели они действительно умерли? Сердце полуэльфа упало: он знал, что ему предстояло вновь идти в обезумевший лес — на поиски…

Он попытался принудить измотанное тело слушаться… Но тут в тронный зал стали входить его друзья.

— Я убила его!.. — заметив Таниса, в голос заплакала Тика. В глазах девушки стояло горе. И ужас. — Нет! Не прикасайся ко мне, Танис! Ты не знаешь, что я натворила! Я убила Флинта! Но я не хотела, Танис, честное слово, я не хотела!.. — В это время вернулся Карамон, и Тика, рыдая, повернулась к нему: — Я убила Флинта! Не подходи ко мне, Карамон…

— Ну, ну, тихо, — Карамон бережно прижал девушку к широченной груди. — Это был сон. Тика. Рейст нам все объяснил. Гнома там и не было. Ну, ну, маленькая…

Он стал гладить рыжие кудри, потом поцеловал ее. Они прижимались друг к другу, ища утешения и тепла. Судорожные рыдания Тики постепенно затихли.

— Друг мой… — сказала Золотая Луна, заключая Таниса в объятия. Полуэльф крепко обнял ее в ответ. На лице ее лежала печать тяжкого переживания, и Танис бросил вопрошающий взгляд на Речного Ветра. Что приснилось этим двоим?.. Но варвар лишь покачал головой в ответ. Как и жена, он был бледен и горестно-задумчив.

Сообразив, что каждый прожил во сне нечто предназначенное только ему, Танис неожиданно вспомнил о Китиаре. Сколь реально было ее присутствие! И Лорана… Ее гибель… Танис закрыл глаза и прижался щекой к щеке Золотой Луны. Сильные руки Речного Ветра обняли их обоих. Танис почувствовал, как нисходит на него благословение их любви… Пережитый кошмар начал меркнуть, медленно отступая. Но почти сразу Танис снова вздрогнул от ужаса. Сон Лорака стал явью. А ИХ СНЫ?..

Рейстлин, стоявший около трона, закашлялся и, держась за грудь, без сил поник на каменные ступени. Карамон, все еще обнимавший Тику, обеспокоенно посмотрел на брата. Но Рейстлин не обратился к нему. Поплотнее запахнув одеяния, маг в полном изнеможении растянулся на холодном полу и закрыл глаза.

Карамон вздохнул и еще крепче прижал к себе Тику. В разбитые окна вливались лучи алой и серебряной лун: тени воина и девушки слились в одну.

Нам всем нужно выспаться, подумал Танис. Ему самому точно песку насыпали в глаза. Но как уснуть? Как мы вообще сможем после этого спать?..

12. «И МНЕ ТО ЖЕ ПРИСНИЛОСЬ!» Кончина Лорака

И все-таки наконец они сумели забыться сном — там же, на полу главного зала Звездной Башни, как можно теснее прижавшись друг к дружке. Они уснули… а вот другие, наоборот, пробудились — в чужедальних, холодных, неприветливых землях, далеко от Сильванести.

Вначале, вскрикнув, проснулась Лорана. В первый миг она не могла понять, что с ней такое и где это она. Потом выговорила всего одно слово:

— Сильванести!..

После нее, дрожа всем телом, проснулся Флинт. И с удивлением обнаружил, что пальцы его не потеряли способности двигаться, да и ноги болели не сильнее обычного.

Стурм проснулся от ужаса. Какое-то время он просто лежал, скорчившись, под одеялом и содрогался, не в силах перевести дух. Но вот за матерчатой стенкой палатки послышался какой-то звук, и Стурм, приподнявшись и держа меч наготове, прокрался вперед, чтобы резким движением откинуть входную занавеску.