Малыш, который живет под крышей (СИ) - Волкова Дарья - Страница 25

— А потому что мне все равно — с кем и зачем переспать, — медленно и тихо произнесла Кира, глядя перед собой. — Потому что я грязь и шваль. И это для меня в самый раз дельце.

И чего он с ней разговаривает? Логики в словах Киры — ноль целых, ноль десятых. Да и вообще — какой спрос пьяной в дым женщины? Нееет. Кира Артуровна сейчас положительно недееспособна, за свои слова и поступки не отвечает, а поэтому…

— У тебя что-то осталось в ресторане? — он оглядел ее внимательно. Плащ на ней, сумочка при ней. По идее, все важное должно быть там. — Телефон, кошелек, документы — все с собой? Что-то нужное осталось там, в «Бориске»?

— Угу. Тирамису. Я люблююю тирамисууу… — вдруг замурлыкала Кира. И продолжила неожиданно. — Майонеееезом поливааать…

— КИРА!

— Влад заказал мне десерт, — она послушно перестала петь.

— К черту тирамису! Пошли, — он снова отобрал у нее сигарету и взял за руку. Потянул за собой. — Давай, трогайся с места, Кирюша. Включай первую передачу и медленно отпускай сцепление.

Она вдруг улыбнулась. И пошла. Но недолго. На полпути к машине Кира Артуровна заупрямилась.

— Максим, куда мы идем?

— Куда надо — туда и идем! — Макс понял, что разговаривать с Кирой в таком состоянии малоэффективно. В таком состоянии с человеком надо изъясняться языком простых команд.

— Не пойду! — вдруг выкрикнула Кира. И, едва Макс набрал в грудь побольше воздуха, чтобы уже начать орать, шагнула к нему, прижалась лбом ко лбу — только тут Макс сообразил, что на каблуках она одного роста с ним — и прошептала. — Не пойду к нему. Не хочу. Максимка… — вцепилась ему двумя руками в полочки рубашки. — Забери меня отсюда… Пожалуйста…

— А я что делаю?! — все-таки взорвался он. — Забираю! А ты не идешь!

— Не отдавай меня ему, Максим, пожалуйста. Не хочу… — теперь она прижималась щекой к его щеке и зашептала отчаянно. — Не отдавай. Не отдавай…

— Не отдам, — устало вздохнул Макс. Снова положил руки ей на плечи, чуть отодвинул, чтобы посмотреть в лицо. — Пойдем в машину, а, Кирюш?

— И ты меня увезешь?

— Увезу.

— Хорошо.

До машины они дошли без приключений. Хорошо, что электронный ключ был в кармане брюк, и «вольво» приветливо щелкнуло центральным замком, едва Макс положил ладонь на ручку двери.

— Давай, Кира Артуровна, садись в машину.

— А ты куда? — в Кире проснулась пьяная подозрительность.

— Мне нужно вернуться, — Макс медленно выдохнул. — Расплатиться. Взять вещи.

— А ты вернешься?

— Обязательно.

— Обещаешь? — она снова взяла его за полочку рубашки. — Ты, правда, вернешься? Обещаешь?

Это было бы так смешно. Если бы ее близость на него так не действовала. Вопреки всему и неправильно — действовала.

— Обещаю, — вздохнул Макс. — А теперь, Кирюша, будь хорошей девочкой и садись в машину.

Она доверчиво кивнула и отпустила его рубашку. Садясь в машину, не вписалась макушкой, но, кажется, не заметила. Макс наклонился к дверце.

— Сидеть тихо и ждать меня. Телефон отключить. Задача ясна?

— Так точно! — радостно кивнула Кира. — Ты только приходи быстрее, ладно?

Какая-то детская вера в ее глазах просто сбивала с ног. Макс резко кивнул и хлопнул дверью.

В ресторане первым делом нашел взглядом стол Козикова. Влад так и разговаривал по телефону. Вот и славно. Макс прошел к барной стойке и попросил счет. Все складывается удачно. Еще бы Кира Артуровна и в самом деле побыла немного хорошей и послушной девочкой.

Кира старательно исполняла роль хорошей девочки примерно треть дороги. А потом вдруг выдала:

— Мне плохо.

— В каком смысле? — Макс на секунду оторвался от дороги. — Как — плохо?

— Сильно плохо, — прохрипела Кира. — Сейчас стошнит.

Взвизгнув тормозами, золотисто-бежевое «вольво» прижалось к обочине. Резко открылась пассажирская дверь. Макс понял, что успел. Хотя… Как на это посмотреть. Сквозь лобовое стекло на него укоризненно взирал лес колоннады Казанского. Чуть ближе была остановка. А в ней — люди, которые тоже с неодобрением смотрели на то, как из остановившейся машины прямо на поребрик тошнит девушку. «А еще называемся культурной столицей» — явственно читалось на лице пожилой женщины с большим пакетом. Ну а что делать — если так обстоятельства сложились? Макс уперся лбом в руль, чтобы не смотреть на укоризненный Казанский. В голову пришла парадоксальная мысль, что, если бы Кира уехала с Владом, сейчас это была бы его головная боль. И секс бы Козикову вряд ли обломился. Мысль показалась Максу не очень-то благородной, и он прогнал ее прочь. И тут снова стукнула дверь.

— Ты все? — он повернул голову. Кира была бледной. Тыльной стороной ладони вытирала губы и молчала. Черт! Салфетки.

Он перегнулся, открыл бардачок и протянул ей пачку влажных салфеток.

— Держи.

Она принялась вытирать — лицо, руки, яростно, с остервенением. Замялась, не зная, куда деть использованные салфетки.

— На пол бросай. В ноги. Потом уберу.

— Хорошо. — Кира вздохнула. — Спасибо. Извини.

— Ничего. Ты как? Не тошнит больше?

— Не знаю, — Кира вздохнула. — Голова кружится.

Макс вспомнил вдруг, что Янку иногда укачивало в машине. И что она какой-то спрей возила, чтобы не мутило дорогой.

— Погоди, — он снова полез в бардачок. Пошарил там. — Ага! Есть. Держи.

— Что это?

— Спрей. Надо побрызгать, — Макс наглядно пшикнул в сторону. — От тошноты помогает. Какие-то эфирные масла там, что ли.

В салоне запахло приятно и свежо — цветущим лугом. Кира потянула носом.

— Клаааассс…

— Держи, — он втиснул ей в ладонь маленький баллончик. — Если что — брызгай. Я поеду. Медленно. Чтобы тебя не сильно укачивало. Хорошо?

— Хорошо, — и еще раз повторила. — Извини.

Ехал он действительно медленно. И к тому моменту, когда они добрались до «Суоменлахти», Кира Артуровна вовсю сопела, не выпуская из рук спасительный баллончик сзаконсервированным ароматом цветущего луга. На легкое потряхивание за плечо никак не отреагировала. А кто обещал, что будет легко?

Нет, на самом деле, было довольно легко — потому что Кира избытком массы не страдала. Но пока они доехали до двадцать четвертого этажа, руки у Макса уже порядком затекли. И это счастье, что лифт работал — иначе ночевать бы им в машине!

Открыть дверь с девушкой на руках оказалось совершенно нереально, поэтому пришлось спустить Киру на пол. Стоять самостоятельно она отказалась наотрез, поэтому Макс вынужден был придерживать ее одной рукой, другой сражаясь с замком. Не очень аккуратно и уж точно совершенно неэстетично они ввалились в квартиру.

— Тебя больше не тошнит? — Макс прислонил Киру к стенке.

Она отрицательно помотала головой.

— В туалет хочешь?

Еще одно мотание головой.

— А чего хочешь?

— Спать.

Пришлось снова брать бухарскую принцессу на руки и тащить до кровати, чтобы там, наконец-то, складировать сокровище, добытое в неравном бою с Козиковым и текилой.

Кира лежала на спине, раскинув руки. В туфлях и плаще — на чистой постели. Безобразие. Макс стянул омерзительно пошлые шпильки с ее ног и отнес их к входной двери. С плащом пришлось повозиться. Кира никак не помогала и не мешала. Вообще не участвовала в процессе. Как кукла. Развезло, а потом и сморило ее на полную катушку.

Макс перекинул плащ через руку и тут заметил. В процессе ворочания тушки Киры Артуровны платье сбилось. Одна тонкая лямка сползла с плеча, темная ткань ушла вбок. И обнажился сосок. Часть его. Треть. Или половина. Значит, снова без бюстгальтера. Макс долго смотрел на эту часть тела Киры — ту, что всегда была прикрыта одеждой, ту, которую видел впервые. Часть розово-бежевого кружка. Протянул руку, палец его скользнул под гладкую темную ткань. Он позволил себе погладить бархатистую кожу а потом… А потом натянул обратно на плечо лямку. Он гребанный джентльмен.

Макс повесил плащ на плечики и принялся медленно расстегивать пуговицы на рубашке. Надо же переодеться в домашнее. Но при этом не сводил взгляда с девушки на кровати. И почему-то как-то глупо и неправильно ждал — совершенно необоснованно — что она сейчас откроет глаза. И оценит его пресс, плечи, бицепс и ягодицы — зря он, что ли, почти каждый вечер то на велотренажере, то на беговой дорожке, то со штангой приседает. Ни-фи-га. Не проснулась. Впрочем, странно и наивно было бы надеться на это. Макс вздохнул и стал натягивать спортивные штаны. В ближайшие часы он предоставлен сам себе. Придется самому себя развлекать. Но для начала на всякий случай принес и поставил у кровати красный пластмассовый таз. И бутылку минеральной воды.