Малыш, который живет под крышей (СИ) - Волкова Дарья - Страница 15

— Затем что мы едем покупать мне диван.

— Мы?! Тебе диван?! Я тут при чем?! — от возмущения она снова села.

— Мне одному скучно.

— МалЫш… Макс… Максимушка… — растерянно и даже будто бы жалобно. — А у тебя разве нет мамы? Тети? Сердобольной соседки? Подружки, на худой конец? Чтобы с ней съездить за диваном?

— Никого нет! — довольно отрапортовал Макс, широко улыбаясь. Вот как на «Максимушке» наползла улыбка на лицо, так и не слезала. — Мама далеко. Тетя на даче. Соседка старенькая иходит с палочкой. Подружек всех извел. Есть Драгин, но он меня за неделю достал. Я брошенный всеми несчастный МалЫш. Карлсон… ты же мой самый лучший друг?

— Гад, — получилось беззлобно.

— Я потом угощу тебя кофе и пирожными.

— Кому нужны эти ваши пирожные. Я люблю мясо.

— Будут тебе пирожные с мясом.

— Таких не бывает, — уже вполне миролюбиво.

— А вот увидишь. Ну? Успеешь к десяти собраться?

— Я сама приеду. К одиннадцати. Скажи, куда.

— Я тебе адрес скину. Только давай в половину одиннадцатого?

— Давай. Но я приеду к одиннадцати.

Макс рассмеялся.

— Капризная какая.

— Не любо — не кушай. Все, до встречи. Я в душ.

На последних словах у него неожиданно включилась фантазия. Волосы от воды совсем черные. Ресницы собрались треугольниками. Губы в каплях воды. А потом эти капли стекают вниз, по подбородку, шее, дальше… А дальше надо пойти и поотжиматься. Как-то после Яночки личная жизнь стала со временем совсем пробуксовывать. Каждый раз новое лицо, а точнее, новое тело — раздражало. Завязывать постоянные отношения — не хотелось. А еще ему было почему-то неловко приводить кого-то в съемную квартиру, в которой он и сам-то чувствовал себя не очень комфортно. А уж сексом заниматься… Где те благословенные времена, когда ему было все равно — где и с кем? А теперь все не то, не так, не эдак. Старость. Вот что это такое.

Макс усмехнулся и пошел отжиматься. Раз есть время, пока ее бухарское ханство капризничать изволят.

Три посещенных мебельных центра. Десятки замученных до изжоги продавцов-консультантов. И сотни осмотренных и ощупанных диванов. На одном из которых Кира и валялась, вытянув ноги. Пока неутомимый МАлыш терзал очередную жертву — крепко сбитого, лучезарно улыбающегося паренька-продавца. Правда, теперь его улыбка несколько поблекла — МАлыш донимал его вопросами уже минут десять.

— Ваша невеста, наверно, устала? — консультант слегка вымученно улыбнулся, наблюдая за тем, как Макс листает каталог.

Макс посмотрел на Киру, демонстративно разглядывающую сплетение труб и коммуникаций высоко над головой. Потом перевел взгляд на продавца.

— Ой, простите, — смутился вдруг тот. — Я не хотел… То есть, не имел в виду…

— Устала, да, — усмехнулся Макс. — Невеста… — задумчиво. — Спасибо! — вернул каталог. — Я подумаю еще.

— Да пожалуйста! — с облегчением выдохнул продавец. — Приходите еще.

— Непременно, — кивнул Макс и направился к валяющейся на диване «невесте». Пара «конверсов» остановилась по обе стороны от пары красных сандалий. У Киры узкие ступни, пальцы на ногах аккуратные. С черным лаком. Протянул руку. — Пошли. Буду тебя кормить.

— Хочу на ручки! — Кира Артуровна вошла в роль. — Я устала!

— На ручки не обещаю, — Макс с задумчивым видом наклонил голову. — А вот на плечо могу попробовать закинуть…

— Нет уж, увольте, — Кира протянула руку, и он крепко перехватил ее за запястье. Дернул на себя и немного не рассчитал — она впечаталась в него. На секунду буквально. Но и этого хватило. Им обоим.

— Это не пирожные! — бухарское ханство обжилось в роли капризной принцессы окончательно. — Это пирожки!

— С мясом?

— С мясом.

— Ну и все. Какие претензии?

Кира не нашлась с ответом и впилась зубами в слоеный пирожок с курицей. В общем-то, Макс прав. Хорош уже — повыпендривалась и хватит.

МАлыш напротив уминал как раз пирожное — что-то слоями: желе, бисквит, крем, взбитые сливки и листочек мяты сверху. Аккуратно отламывал десертной ложечкой — ну чисто выпускница Смольного института!

— Слушай, МалЫш, — Кира вытерла пальцы и губы салфеткой. — А ты все… вот так делаешь?

— Как — так?

— Так… основательно. Это всего лишь диван. Диван! Мы потратили три часа. И в итоге ничего не купили.

— Нууу… — Макс взъерошил волосы на затылке. — Зато я определился концептуально. Видимо, звать тебя выбирать светильники не стоит?

— Лучше пристрели сразу! — а потом Кира улыбнулась. — Ой! Я представила, как ты… — и она рассмеялась.

— Что ты представила?

— Как ты будешь подходить к вопросу… эээ… — Кира подняла указательный палец. — К вопросу зачатия ребенка. Это же не диван. Это целый ребенок! Боже, МалЫш! Мне жаль твою будущую жену. Ты ж ее за… Замучаешь, вот! Своим подходом к делу.

— Смейся-смейся. Но любой копеечный просчет на этапе проектирования, — тут Макс зеркальным жестом поднял палец. — Оборачивается миллионными издержками на этапе воплощения проекта в жизнь. Так что все надо делать сразу правильно. Хотя проекты «Жена» и «Ребенок» генпланом на ближайшую пятилетку не предусмотрены.

— Ты даже не зануда. Ты…

— … архитектор.

— Теперь это будет ругательным словом!

Макс хмыкнул и принялся снова за пирожное.

— Макс, а почему твои родители живут в Варшаве, а ты нет?

Он ответил ей изумленным взглядом.

— Ты рассказывал в «Бориске»! — Кира ткнула его ногой под столом в носок кеда. — После сегодняшнего… после всей этой мебельной порнографии с диваном ты просто обязан мне рассказать что-то интересное! Не о диванах. Расскажи о своих родителях. Почему ты не живешь с ними? Или… тебе неприятна эта тема? — Кира вдруг почувствовала неловкость. А вдруг там какая-то семейная трагедия? — Извини, я не…

— Нет, все нормально. Просто в двух словах не расскажешь.

— Отлично. Я как раз созрела еще до одной чашки кофе и пирожного. Хочу такое же, как у тебя.

Ниночка Смирнова познакомилась с красавцем Валерианом Малышем во время Московской Олимпиады, где Ниночка была в числе волонтеров, а Валериан оказывал поддержку делегации польских спортсменов. Роман случился бурный и яркий. И короткий. Потом она уехала обратно в Ленинград. Потом он приезжал к ней. Потом… а потом они вынуждены были расписаться, потому что Нина забеременела. Их брак по документам продлился около года. По факту они никогда не жили вместе.

Они оказались слишком разными — вдумчивый и серьезный, тихий, спокойный Валериан Малыш. И Нина Смирнова — горячая, прямолинейная, нетерпеливая. Их взаимное чувство загорелось ярко и быстро, но так же быстро и погасло. А сколько обидных слов они успели наговорить друг другу…

С отцом Макс познакомился, когда ему исполнилось десять. Именно тогда Валериан Малыш неожиданно появился в их квартире, после десяти лет присутствия в жизни сына только в виде алиментов — весьма щедрых, надо отдать должное.

Пан МАлыш предложил Нине с сыном уехать с ним в Варшаву — в Польше умер его собственный отец, и Валериан решил оставить дипломатическую службу и вернуться на родину. Нет, он не предложил ей снова жить вместе. Он лишь пообещал помочь с обучением языку, получением гражданства, работой. И единственное, чего хотел — чтобы сын был рядом, в одной стране с ним.

Ниночка, точнее, к тому моменту уже Нина Федоровна МАлыш, учительница русского языка и литературы обычной питерской школы, в одиночку воспитывавшая в течение десяти лет сына… Она отказалась. Гордая. И слишком обиженная.

Валериан МАлыш уехал в Варшаву один. Но из жизни сына больше не исчезал. Он писал Максу письма, звонил, присылал подарки. В тринадцать Макс в первый раз оказался за границей — приехал в гости к отцу.

Макс тогда, да и после не задумывался — почему отца не было в его жизни так долго. Он был ребенком, который сильно нуждался в папе. И Макс просто принял отца, запоздало появившегося в его жизни. Но ведь появился же? Это было самым главным.