Четыре кольца для невесты - Стивенс Сьюзен - Страница 18

Оптимизм Люси стал угасать. Калил говорил так уверенно, как будто знал Эдварда всю его жизнь, а она была посторонней.

– Я желаю видеть его сейчас же, – настаивала Люси, ее голос срывался, – прежде чем переоденусь. – Она остановилась, видя, как глаза Калила становятся холодными.

– Ты думаешь, что я украл его, в то время как ты спала?

Люси покраснела: ей действительно пришло в голову нечто подобное.

– Не волнуйся, Люси, – монотонно сказал Калил, будто читал книгу. – Я никогда так не поступлю. Что бы я ни сделал с моим сыном, это ни для кого не станет тайной. У всех будет возможность узнать об этом и обсудить. – Калил взял ее руки в свои и заглянул ей глубоко в глаза. – Ведь ты совсем не знаешь меня, не так ли? С Эдвардом все будет хорошо. Сафия прекрасно заботится о нем, как я тебе и обещал. И когда ты выйдешь к ленчу, убедишься в этом сама.

У нее защипало в глазах. Калил опять диктовал ей, когда она может и когда не может видеть Эдварда. Ее побег потерпел неудачу, и этим все только осложнилось…

Калил притянул Люси к себе. Нет, он не собирается целовать ее. Просто защитить, вот и все…

Люси Бенсон стала его наваждением, понял Калил. Он хотел своего сына больше всего на свете, но Люси он хотел тоже. Законы Абадана обеспечат ему первое, а второго придется добиваться.

Но он сделает и то, и другое.

Возможность обладания ею вскружила ему голову. Он нежно прижимал ее к себе и тихо бормотал что-то на своем языке, пока она не успокоилась и не начала оттаивать. Люси медленно подняла лицо в ожидании поцелуя.

Калил мечтал видеть ее в кровати, ожидая, что будет доставлять ей наслаждение, ночь за ночью… пока полностью не утолит ею свой голод.

Ему придется пересмотреть свои планы об отношениях с Люси. Для того чтобы Эдвард стал законным наследником, необходимо выполнить обычаи королевства: Калил должен жениться на его матери. И он женится. На время. Пожалуй – на полгода.

В этом он не видел никакой проблемы, чувствуя, как Люси жаждет его. Она согласится на все, что он предложит ей. И то, что брак будет непродолжительным, для нее тоже будет иметь свои плюсы, так как она стремится сделать карьеру. И к тому же Люси будет чрезвычайно польщена тем, что он пожелал поднять ее выше простой любовницы. Она получит все: деньги, престиж, трон Абадана для сына. Что еще может желать женщина?

А любовь?

Калил едва не рассмеялся, когда это слово вдруг пришло ему в голову. Он видел ложь, которая царила во многих королевских семьях. Трон, благосостояние и титул – вот все, что требуется для того, чтобы даже самая циничная женщина поверила в то, что она влюблена.

Но сейчас Люси отвечала на его ласки мягкими, глубокими стонами, и Калил нахмурился, отодвинувшись на мгновение. В этот момент она казалась слишком доверчивой, слишком беззащитной.

Любовь?

Он снова поцеловал ее, неистово, крепко, смакуя то, как она таяла от его ласк. Это не любовь это вожделение, с торжеством перебил он свой внутренний голос.

Поцелуй становился все более и более настойчивым. Калил сгорал от желания. Он хотел потеряться в объятиях Люси, раствориться в аромате ее кожи и утонуть в пучине наслаждений.

– Ленч, – мягко напомнила ему Люси, как только смогла говорить.

– Чуть позже, – прорычал он и подхватил ее на руки.

Они слились, едва успев дойти до кровати. От удовольствия Люси издавала глухие стоны, что еще больше возбуждало Калила.

– Я никогда не обижу тебя. Если ты хочешь, чтобы я остановился…

– Нет! – отчаянно воскликнула она.

Наверное, он считает меня распущенной, подумала Люси. Эта мысль тенью проскользнула в сознании и тут же исчезла. Калил понимал ее, знал, чего ей хочется, умел доставить ей максимум удовольствия… Внезапно она исторгла радостный крик, а вслед за этим застонал Калил, и они воспарили вместе, стремительно уносясь вверх по бесконечному туннелю пульсирующих ощущений.

– А теперь ленч, – произнес Калил, когда она успокоилась. – Прими душ, моя ванная в твоем распоряжении.

Его голос опять стал таким холодным и сухим, как будто с нею говорил совершенно другой человек.

– Разве ты тоже не хочешь принять душ? – спросила она.

– У меня есть вторая ванная. И не возись долго. Не забудь, у нас дела, ты помнишь?

Помнит? Как будто она могла забыть об их ленче с Эдвардом! Люси выругалась вполголоса, но Калил уже ушел.

Новости, что прибыл принц, распространились среди его соплеменников как степной пожар, и шанс обсудить будущее Эдварда во время тихого семейного ленча стал невозможной мечтой, поняла Люси, когда вышла из женского шатра и увидела толпы людей. Теперь это превратится в церемонию.

Жестокая жара значительно спала к тому времени, когда Люси несла Эдварда по деревянным ступеням к возвышению, на котором они должны были разместиться. Не переставая удивляться, Люси осмотрелась вокруг. Шелковые подушки образовывали что-то наподобие дивана. Балдахин, нависающий над ними, сотканный из золотисто-белого шелка, бросал тень на изящно сервированный стол. Шелковые занавеси по бокам колыхались от небольшого ветерка. Спереди шатер был открыт, и можно было видеть, что перед ним собрались все кочевники королевства Абадан.

Сафия, которая сопровождала их, подумала было принести игрушки для Эдварда, но малыш вцепился в перчатку принца и отверг все остальное.

Не было никакого намека на присутствие Калила, хотя Люси предположила, что он, наверное, находится в толпе. Ища его глазами среди массы собравшихся людей, она была удивлена, увидев, как много грузовиков припарковано рядом с верблюдами.

– Теперь пустыня вся изрезана дорогами, – пояснила ей Сафия. – Бензин в Абадане более доступен, чем вода.

Наконец Люси увидела Калила. Он стоял в центре толпы, на голову возвышаясь над всеми, и разглядывал жеребцов, привезенных ему на экспертизу.

Как будто почувствовав на себе взгляд Люси, Калил повернулся, и сердце ее подпрыгнуло в груди, когда их глаза встретились. Независимо от того, что он думает о ней, она никогда еще не чувствовала большей гордости за Калила. Он выглядел как настоящий принц Абадана. С нежностью посмотрев на Эдварда, он снова вернулся к разговору с соплеменниками, полностью поглощенный тем, что они говорили ему.

Напоминая себе, что обязанности принца имеют приоритет над его личной жизнью, Калил искоса наблюдал за Люси. Ее сходство с фотографиями в королевском семейном архиве никогда не поражало его прежде, но оно было почти невероятным. Он считал, что в этом виноваты ее одежда, то, каким образом она убрала свои длинные белокурые волосы, завязав их в хвост, а также отсутствие косметики на лице – разве что немного блеска для губ.

Для ленча Люси выбрала ту одежду, в которой уехала из дворца: простые хлопковые брюки и рубашку с закатанными до локтей рукавами. Она работающая женщина, мать, и у нет никакого намерения наряжаться так, чтобы доставить удовольствие принцу пустыни. Калил должен принять ее такой, какая она на самом деле; здесь не должно быть никаких компромиссов.

Калил был великолепен, весь его вид выдавал в нем будущего правителя Абадана. Широкими шагами он направился к помосту.

Когда Эдвард увидел своего отца, идущего к ним по песку, он запрыгал от восторга.

Не говоря ни слова, Калил взял сына и, подняв его высоко над своей головой, показал мальчика тысячам собравшихся перед ними людей.

Соплеменники взметнули кулаки и издали вопль одобрения, от которого по спине у Люси пробежали мурашки. Эдвард был признан одним из них, поняла она, чувствуя смесь гордости и страха. Теперь не могло быть и речи о возвращении.