Обещание - Стил Даниэла - Страница 74

Майкл молча кивнул.

— Так вот, Майкл, я хочу, чтобы ты знал: я не отбивал у тебя Венди. Когда мы сблизились, вы с ней уже перестали встречаться. Кроме того, я… я всегда был к ней неравнодушен.

— Я подумал об этом еще тогда, когда ты только взял ее на работу. Венди славная девушка, Бен. По правде говоря, она много лучше, чем я заслуживаю… — Майкл снова улыбнулся. — Впрочем, ты тоже не подарок. — В его глазах сверкнул озорной огонек. — А может, у тебя серьезные намерения?

Бен кивнул:

— Самые серьезные.

— Господи Иисусе, Бен! Ты и вправду решил жениться?!

Майкл был просто потрясен. Где же он был все это время? Как умудрился ничего не заметить? Правда, Бен отсутствовал почти целый месяц, но… А впрочем, вот уже почти два года подобные проблемы не вызывали у него ни малейшего интереса.

— Будь я проклят! — пробормотал Майкл. — Бен Эйвери — семейный человек… Просто в голове не укладывается. Ты… уверен, Бен?

— Я этого не говорил, но мы думаем об этом. Оба думаем. Скорее всего мы действительно поженимся. А что, у тебя есть какие-то возражения?

Этот вопрос прозвучал почти агрессивно, но оба знали, что Бен просто шутит. Неловкость происшедшего между ними объяснения осталась позади.

— Никаких возражений у меня, разумеется, нет. — Майкл выпрямился в кресле и задумчиво покачал головой. — Знаешь, — сказал он с грустной улыбкой, — у меня такое ощущение, что я читал книгу, в которой недоставало страниц, но я умудрился этого не заметить. И вот теперь ты восполняешь мне эти пробелы. Довольно странное ощущение. Как будто я и не жил… Или вы так ловко скрывали от меня вашу интрижку?

— Нет, совсем нет. Просто ты все это время был чертовски занят. Разумеется, я понимаю, что только работа, настоящая работа способна сделать тебя богатым и знаменитым, однако сплетни и слухи, которых полно в любом офисе, в любой конторе, неизменно ускользали от твоего внимания. А ведь это так сладостно — посплетничать, поболтать о том о сем в одиннадцатичасовой перерыв!..

За шутливыми словами Бена скрывался упрек, и Майкл прекрасно понимал это.

— Мог бы и поделиться со мной, тоже, друг называется! — буркнул он.

— Ты прав, и я сожалею, что не сделал этого своевременно. Когда у меня что-нибудь определится с женитьбой, я обязательно проинформирую тебя. Возможно, даже в письменной форме. Кстати, мне хотелось бы, чтобы ты был моим…

Бен неожиданно замолчал. Он готов был откусить себе язык, но, пожалуй, было уже поздно. Роковое слово так и не сорвалось с его губ, но Майкл понял, что подразумевал его друг. Бен был — должен был быть — его свидетелем на той несостоявшейся свадьбе, а теперь он чуть было не пригласил Майкла к себе на свадьбу — и в том же качестве.

— Ладно, не обращай внимания. И вообще, времени у нас еще много, — ответил Майкл и, тяжело поднявшись, шагнул к столу Бена, чтобы пожать ему руку, но в глазах его снова появилось что-то мрачное, темное — то, что обычно было запрятано очень глубоко и лишь изредка показывалось на поверхности. — Прими мои поздравления, старина! — Улыбка Майкла была искренней, но такой же неподдельной была и боль в глазах. — Ну а эта фотохудожница из Сан-Франциско пусть тебя не беспокоит. Если она действительно так хороша, как ты говоришь, мы предложим ей такой выгодный контракт, что она непременно клюнет. Вот увидишь. Все это только игра…

— Надеюсь, что ты прав.

— Конечно, я прав.

Майкл кивнул на прощание и исчез так же незаметно, как и появился, а Бен остался размышлять над тем, что он только что услышал. Теперь, когда он знал, что Майкл в курсе их с Венди отношений, ему стало значительно легче на душе. О чем Бен действительно жалел, так это о той бестактности, которая чуть было не сорвалась у него с языка. Впрочем, если бы он даже сказал то, что хотел, вряд ли вышло бы хуже.

Несмотря на то, что с того трагического майского дня прошло уже много времени, любое, даже косвенное, упоминание о Нэнси по-прежнему заставляло Майкла страдать, и Бен старался никогда не заговаривать с ним на эту тему. По той же самой причине он никогда не спрашивал Майкла, почему тот ни разу не был на могиле Нэнси. Бен слышал, что Марион распорядилась оплатить похороны, но где находится могила, он не знал, и ему оставалось только догадываться, почему Майкл так и не съездил туда. Должно быть, он не хотел, упорно не хотел прощаться с Нэнси…

Взгляд его снова упал на часы, и, досадливо тряхнув головой, Бен вернулся к работе. До совещания с участием Марион Хиллард оставалось что-то около часа, а он еще не рассортировал все бумаги. Впрочем, ни в них, ни в конспекте доклада, который он на всякий случай набросал в самолете, не было особенной нужды. Что бы он ни говорил Мари, память у Бена была достаточно хорошей. Во всяком случае, он вполне способен был удержать в голове те несколько пунктов, по которым ему предстояло отчитываться.

Прошло, казалось, всего несколько минут, и в дверь кабинета кто-то постучал. Потом дверь приоткрылась, и внутрь заглянула Венди. Улыбнувшись, она поманила его пальцем:

— Идем, Бен. Мы должны быть у Марион через пять минут!

— Как? Уже?! — Бен испуганно подскочил. Увлекшись работой, он совсем позабыл о времени.

— Уже. — Венди снова улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ. Именно о такой девушке Бен мечтал всю жизнь, и теперь его мечта была близка к осуществлению.

— Между прочим, — сказал он, торопливо собирая со стола нужные и ненужные бумаги, — я все рассказал Майклу.

Он выглядел очень довольным собой, но Венди не сразу поняла, о чем идет речь.

— О чем ты ему рассказал? — уточнила она, думая о строительстве медицинского центра во Фриско и о предстоящем совещании. Каждая встреча с Марион — с этой громомечущей богиней современной архитектуры — пугала Венди чуть не до икоты.

— Я рассказал ему о нас, глупенькая. И знаешь, мне показалось, что он был рад.

— Я тоже рада.

На самом деле Венди было все равно, но она знала, что для Бена слишком важно мнение Майкла. Ей самой уже давно было наплевать на Майкла Хилларда. Он оказался бесчувственным, холодным эгоистом, способным в самые интимные минуты унестись мыслями к своим драгоценным проектам и контрактам. Порой Майкл и вовсе держался с ней так, словно между ними никогда ничего не было.