Полное погружение - Корсакова Татьяна Викторовна - Страница 31

Сима улыбнулась двум роскошным девицам, отражающимся в огромном напольном зеркале. Одна, блондинка в длинном фисташковом платье, то и дело поправляла уложенную забавными перышками прическу. Это Инка.

Вторая – брюнетка. Это, по всей вероятности, она сама. Хотя представить, что с ее заурядной внешностью могли произойти такие сказочные метаморфозы, было нелегко.

Платье – тускло мерцающий багрянцем атлас, оставляющий открытыми плечи и спину, плотно обтягивающий грудь, талию, бедра и мягкими складками стекающий до самого пола. Волосы уложены в высокую прическу. Дерзкие, словно случайно выбивающиеся из стройной композиции локоны небрежно спадают на плечи, щекочут шею. И чужое лицо… У нее никогда не было таких вызывающе ярких и чувственных губ, таких длинных ресниц, таких глаз… Стилист подчеркнул их цвет и прозрачность, то есть все то, что сама она долгие годы пыталась скрыть. В результате непонятно каких ухищрений мастера, ее радужка приобрела золотистый оттенок. В целом все получилось очень даже неплохо.

Девушка из Зазеркалья посмотрела на Симу изучающим, слегка ироничным взглядом.

Ну, конечно! А какой еще может быть взгляд у женщины, уверенной в своей привлекательности?

«Тебе хорошо там, в зеркале, – мысленно вздохнула Сима, – тебе не нужно ни о чем волноваться. Ты выглядишь как супермодель».

«Это ты выглядишь как супермодель, и прекрати, наконец, комплексовать!» – Девушка из Зазеркалья сердито сощурила золотистые глаза.

– …Чего-то не хватает, – послышался голос Инки.

– Чего? – Сима перевела взгляд со своего отражения на Инкино.

– Драгоценностей, – сказало Инкино отражение и кокетливо поправило бриллиантовое колье. – Давай я тебе что-нибудь одолжу.

– Не нужно.

– Зря, на подобных мероприятиях женщина без украшений выглядит почти голой.

– Ну и ладно. Голой, значит, голой.

– Сима, ты меня пугаешь.

– Не бойся, Инна. Все будет хорошо…

14

Они появились на вечеринке с опозданием. На этом настояла Инка.

«Если придем вовремя, то рискуем затеряться в толпе таких же расфуфыренных баб. А мне хочется быть замеченной и оцененной по достоинству».

Быть замеченной раньше времени Симе как раз и не хотелось. Ей нужна была фора, чтобы осмотреться и собраться с силами. Но легче остановить потерявший управление грузовик, чем отговорить Инку от принятого решения.

И они опоздали. На самую малость, недостаточную, чтобы считать это серьезной провинностью, но достаточную, чтобы привлечь к себе внимание.

Сима в нерешительности застыла на пороге огромного банкетного зала. Подобное великолепие она видела только в американских фильмах, где жизнь легка, как пузырьки шампанского, мужчины благородны и галантны, а дамы прекрасны и нежны. Где звон хрустальных бокалов и приглушенная, обязательно «живая» музыка. Где легкий смех и шуршание шелка. Где ароматы дорогих духов смешиваются с запахом гавайский сигар. Где на столах, уставленных экзотическими блюдами, медленно тают ледяные скульптуры. Где гости преисполнены чувством собственной значимости. Где каждый знает себе цену, и цена эта очень высока.

Что же она делает на этом празднике роскоши?! Она, девушка без украшений, в платье не от Диора и не от Армани, а собственноручно сшитом за три бессонных ночи…

– Выше голову, грудь вперед. Нас уже заметили, – прошептала Инка, ослепительно улыбаясь.

– Я не могу.

– Поздно, милочка. Да расслабься ты! – Инка незаметно ткнула ее локтем.

Сима сделала глубокий вдох. Вспомнила девушку из Зазеркалья, красивую и яркую, с ироничным прищуром золотистых глаз. Она, та девушка, выглядела ничуть не хуже, а может, и лучше многих присутствующих здесь дам.

Она – это я!

Весьма конструктивная мысль, а главное – своевременная.

Сима гордо вздернула подбородок, окинула почтенную публику слегка заинтересованным взглядом и шагнула в новый для себя мир.

Оказалось, это легко. Новый мир не пытался ее обидеть. Наоборот, он принял ее как родную. И воздух, напоенный дорогими ароматами, не жег ей легкие. И блеск чужих драгоценностей не ослеплял. И слегка подтаявший ледяной медведь смотрел ободряюще.

Да что там медведь…

Она попала в сеть мужских взглядов – заинтересованных, оценивающих, восхищенных…

Сима перевела дух. Ильи в зале не было. Она почему-то была в том совершенно уверена. Значит, есть еще время. Теперь можно подумать, что она ему скажет при встрече. Если эта встреча состоится.

– Дети, мы уже не чаяли вас увидеть! – Виталий Борисович Шелест, главный редактор «Хозяина жизни», раскрыл им свои объятья.

– Папуля, мы опоздали только на самую малость, – Инка чмокнула отца в щеку. – Тем более что раньше тебе все равно было бы не до нас. Я смотрю, тут гости ого-го какие!

– Чтобы поздороваться со своими девочками, я бы выкроил минутку. Сима, позволь сделать тебе комплимент! – Виталий Борисович посмотрел на нее со смесью удивления и восхищения. – Ты выглядишь просто великолепно! И не нужно смущаться. Чует мое сердце, что сегодня вечером тебе предстоит выслушать еще очень много комплементов, так что готовься.

– Спасибо, дядя Виталя, – она кокетливо улыбнулась.

– А своей дочке ты что-нибудь приятное скажешь? – спросила Инка.

– Разумеется! Ты само совершенство, только с очень вредным характером.

– Так это у меня фамильное.

– Ни секунды в этом не сомневался, – согласился Виталий Борисович. – Ладно, дети, развлекайтесь, но имейте в виду: мы с мамой за вами присматриваем.

– «Развлекайтесь, дети!» – фыркнула Инка возмущенно. – Мы что, на новогодний утренник пришли? Кстати, а где мама?

– Мама беседует с супругой министра печати.

– Надо же! С супругой самого министра! – Инка восторженно закатила глаза. – Ох, нелегкая доля у моих родителей!

– Да, забот хватает, – усмехнулся Виталий Борисович. – Извините, но я должен вернуться к своим обязанностям. Развлекайтесь.

– Сима, ты как? – спросила Инка, когда ее отец растворился в толпе гостей.

– Я хорошо.

– Тогда, может, я тебя оставлю ненадолго?

– Это так необходимо?

– Да, понимаешь, я тут заприметила парочку особей, у которых неплохо было бы взять интервью.

– И ты собираешься прямо сейчас приступить к профессиональным обязанностям? – с легким сарказмом поинтересовалась Сима.

– Нет, я лишь собираюсь получить их согласие на интервью. Действовать нужно быстро, пока они еще трезвые и вменяемые.

– А на таких серьезных мероприятиях бывают пьяные? – удивилась Сима.

– Ну ты, мать, даешь! Всякие бывают. Вон, посмотри, сколько выпивки. Так могу я тебя оставить?

– Можешь. Только как мы потом друг друга отыщем в этой толпе?

– Ай, как-нибудь отыщем! Не бери в голову, – легкомысленно отмахнулась Инка. – Все, я исчезаю, а ты не скучай. Вот, выпей шампанского. – Она подхватила два бокала с серебряного подноса. – За нас! – Инка залпом осушила свой бокал. – Держи хвост пистолетом. Если увижу Северина, сразу сообщу.

Сима с легкой досадой посмотрела вслед стремительно удаляющейся подруге. Профессия для Инки всегда была на первом месте. С этим нужно смириться.

Она задумчиво покрутила почти полный бокал. Что же ей теперь делать?

– Такой красивой девушке нельзя грустить в одиночестве, – послышался за ее спиной могучий бас.

От неожиданности Сима вздрогнула и чуть не пролила шампанское.

Высокий худой мужчина смотрел на нее цепким, изучающим взглядом.

– Простите? – Сима огляделась вокруг в поисках обладателя баса.

– Нет, это вы простите. Я вас напугал, – прогудел незнакомец. – Разрешите представиться – Глеб Великогора. – Он поправил бабочку и склонил лысеющую голову в поклоне.

– Очень приятно. Сима. – Она постаралась скрыть за ослепительной улыбкой свое смущение. Сочетание тщедушного тела, громового голоса и звучной фамилии было, мягко говоря, неожиданным.

– Сима – это псевдоним? – спросил мужчина.