Сбежавший жених - Малиновская Елена Михайловна - Страница 21

Лицо Ульрики исказилось от ужаса. Она прижала ладонь ко рту, словно сдерживая испуганный возглас. Затем опять закивала, показывая, что поняла угрозу.

Тотчас же Седрик щелкнул пальцами, и сияние, все еще сохранявшееся вокруг Ульрики, окончательно исчезло. Фея немедля взмыла к потолку, проверяя, вернулась ли к ней свобода действий. Сделала несколько кругов по комнате, но, удивительное дело, жаловаться не торопилась. Даже ни одного ругательства не позволила себе в адрес Седрика. Видать, его суровое предупреждение заставило ее задуматься о собственном поведении.

«Жаль, что это вряд ли продлится долго, — угрюмо подумала я. — День, другой — и Ульрика вновь вернется к своему прежнему образу жизни. А скорее всего, это произойдет и того раньше. Стоит Седрику отвлечься на что-нибудь иное, как Ульрика немедля примется опять пакостничать и вредить нам».

— Ну?! — устав от всех этих мельтешений, грозно прикрикнул на фею некромант. — Что сказать-то хотела?

Ульрика опасливо покосилась в сторону закрытой двери, затем плюхнулась на кровать и выдохнула драматическим шепотом:

— Девица, которая только что была здесь, — черная драконица!

После чего обвела нас победоносным взглядом.

Наверное, стоило потрясенно ахнуть и воскликнуть что-нибудь вроде:

— Да не может этого быть!

Но почему-то я совершенно не удивилась. Что-то в этом роде я и ожидала. Селестина была слишком хороша для обычного человека. Правда, все равно не понимаю, как она умудрилась так замаскировать свою тень.

— Да не может этого быть! — вместо меня воскликнул положенные слова Фрей. Судя по всему, приятель действительно удивился. Он округлил глаза и потрясенно прикрыл рот ладонью.

А вот Седрик, как и я, не выглядел особенно изумленным. Он тоже, в свою очередь, посмотрел на дверь, затем прищелкнул пальцами — и по стенам комнаты поползли ветвистые всполохи нового заклинания.

— У драконов очень хороший слух, — проговорил он в воздух, объясняя свои действия. Вздохнул и недовольно качнул головой: — Так что пусть будет. На всякий случай.

— Раньше надо было это сделать, — недовольно фыркнула Ульрика. — Если Селестина — сообщница Дани, то она наверняка уже услышала все самое интересное и помчалась ему докладывать.

— Будь так, она бы не сунулась к нам. — Я несогласно покачала головой. — Зачем привлекать к себе внимание? Нет, если бы наш маскарад оказался раскрыт, то Селестина была бы уже далеко от постоялого двора. Но все-таки, почему у нее тень человека?

— Потому что она очень хорошо умеет маскировать свою истинную сущность, — ответила Ульрика с таким высокомерным видом, что мне немедленно захотелось врезать ей чем-нибудь тяжелым. Ишь, как на меня свысока поглядывает. Словно удивляется, что надо объяснять настолько очевидные вещи. А фея уже продолжила: — Видишь ли, Мика, многие теневые создания способны к маскировке. Вспомни хотя бы свою мать, которая так хорошо научилась прятать тень, что даже твой отец, прожив с ней бок о бок столько лет, не подозревал, какую змею, то бишь паучиху, пригрел на груди. Да что там твой отец! Даже Арчер далеко не сразу понял, с кем имеет дело. А черные драконы дадут сто очков форы арахниям. Полагаю, Селестина намного старше, чем желает выглядеть. Если она достигла таких высот в маскировке, то ей должно быть много, очень много лет.

— Вот как, — протянул Седрик, и в его тоне слишком явственно прозвучало разочарование.

Я внимательно посмотрела на некроманта, но он уже опустил голову, пряча в тени выражение своего лица. Однако что-то мне подсказывало, что он испытывает досаду из-за откровений феи. Неужели Селестина ему действительно настолько понравилась? И теперь он понял, что нет никакой надежды на начало отношений между ними. Некромант и драконица. Причем последняя старше его на целую вечность. Из них получилась бы слишком необычная пара.

— А как ты поняла, что она драконица? — спросила я у Ульрики, не испытывая ни малейшего желания углубляться в настолько деликатную тему чужих взаимоотношений. В конце концов, симпатии некроманта к другим представительницам женского пола меня ни капли не касаются.

— Я же фея! — Ульрика с превосходством надула губки. — И почти всю жизнь провела рядом с родом Ульер, являясь его хранительницей. А сумеречные драконы очень похожи на черных, хотя и сочли бы это за оскорбление. Поэтому я с легкостью определю дракона, какими бы чарами, отводящими глаза, он ни воспользовался.

— Почему сумеречные драконы сочли бы за оскорбление сравнение с черными? — поинтересовалась я, немало удивленная этой фразой.

— Ой, не все ли равно! — Ульрика раздраженно отмахнулась, видимо, уже устав давать объяснения. — Истоки этой вражды уходят в такую толщу веков, что я потрачу целый вечер, если примусь тебе об этом рассказывать. К тому же даже я не знаю всех подробностей. Если действительно интересуешься этим — то спроси у нейна Ильриса при случае. Вроде как именно его дед, нейн Шерион, в чьем убийстве ты приняла непосредственное участие, имел отношение к началу этой необъявленной войны.

Я устало опустилась на краешек кровати и потерла чуть дрожащей рукой лоб. Стало быть, черные драконы ненавидят сумеречных и наоборот. Но Дани назвал Моргана братишкой, тогда как последнего воспитывал именно род Ульер! Что это значило? Было ли просто насмешкой, попыткой подчеркнуть глубину различий между ними? Да нет, у меня такое чувство, будто Дани искренне обрадовался, увидев Моргана, и в его восклицании прозвучала настоящая радость, а не яд ненависти. Но какое отношение Морган может иметь к черным драконам? Он ведь обычный человек, в этом не может быть никаких сомнений!

— Ничего не понимаю, — пробормотала я, почувствовав, что еще немного — и моя голова просто взорвется от всех этих предположений и догадок.

— А я, в свою очередь, поспешу напомнить вам, что мы в небе видели трех черных драконов, — пробасил Фрей. — Предположим, двоих мы знаем: Дани и эта самая Селестина. Но кто тогда третий?

Я уставилась на окно, за которым вновь принялся накрапывать унылый осенний дождик. Пока у нас одни вопросы и ни одного ответа. Интересно, не совершили ли мы величайшую ошибку в нашей жизни, явившись в самое логово черных драконов. Потому как тогда она рискует стать последней в нашей жизни.

Я лениво ковырялась ложкой в тарелке с кашей, не ощущая никакого аппетита. И это было удивительно для меня. Обычно я сметала все, что мне предлагали, и потом еще просила добавки, вызывая массу вопросов у окружающих, поскольку количество съеденного никак не отражалось на моей фигуре. Как говорится, спасибо мамочке, наделившей меня тенью арахнии.

Но после исчезновения Моргана все изменилось. Я узнала о таких вещах, которые прежде казались мне лишь придумками изнеженных барышень. Бессонница, отвращение к еде… Что последует дальше? Если поиски Моргана затянутся, то я рискую превратиться в тень прежней себя. Недаром Фрей уже пару раз грозился накормить меня насильно.

Я поднесла было полную ложку ко рту, но тут же скривилась и бросила ее обратно в тарелку.

— Вам не нравится или вы не голодны?

От вкрадчивого вопроса, заданного мне прямо на ухо, я подскочила на месте, с трудом удержавшись от испуганного вскрика. Повернулась и заметила, что ко мне незаметно подсела Селестина. Фрей и Седрик мгновенно перестали беседовать о каких-то пустяках, уставившись на незваную гостью во все глаза.

— Извините, что позволила себе присоединиться к вашей славной компании. — Селестина обворожительно улыбнулась. — Но не хотелось есть в одиночестве.

Я невольно кивнула, подтверждая правоту слов девушки. Действительно, общий обеденный зал в этот час был пуст. Как говорится, для ужина еще рано, для обеда уже поздно. Наверное, дремоту на постояльцев навела и пасмурная погода: не так давно опять пошел дождь. Я помню, как приятно спать под его умиротворяющий шум, когда твое сердце не гложет никакая тревога. Жаль, что это наслаждение пока мне недоступно.