Недосказанное (ЛП) - Бреннан Сара Риз - Страница 17

— Я расскажу, — сказала мама, переплетая пальцы дрожащих рук и прижимая костяшки ко лбу. — Я собиралась, — добавила она. Она посмотрела на Кэми, бледная, не уверенная, что ей поверят, а потом посмотрела на папу. — Когда мы были детьми, я думала, что ты слышал те же истории, что и я. Никто не распространялся о Линбернах. Просто про них знали.

— Что именно знала ты? — спросил папа. — Что, Клэри?

— Они были чародеями, — прошептала мама. — Это они убили твоего отца, Джона.

— Моего отца? — недоверчивым голосом произнес папа.

— Я думала ты знал, а когда поняла, что это не так... я так сильно тебя любила, — сказала мама. — Я так любила Разочарованный дол. Я хотела, чтобы город изменился; мне хотелось, чтобы эти истории стерлись из памяти города. Мне хотелось, чтобы город был таким, каким ты его видел. Я не знала, как рассказать тебе правду, но я так же надеялась, что мне не придется никогда этого делать. Власть Линбернов была свергнута еще до нашего рождения. Они больше не убивали людей. Я думала, что смогу забыть предания, что они станут неважны.

Кэми не могла прочитать выражение своего отца. Он видел Разочарованный дол именно таким, как и сказала мама: предельно ясным. Он выглядел так, будто не знал, что должен чувствовать и как сделать так, чтобы не чувствовать ничего вообще.

— Но Линберны все еще пугали меня, — сказала мама. — Они тогда никого не убивали, но я не хотела их видеть поблизости. Ни около себя. Ни около меня. Так что, когда Розалинда Линберн пригрозила, что придет за тобой, я сказала, что сделаю все, чего бы она не пожелала: я сказала, что подвергнусь заклинанию. Я не знала, никогда не думала, что это может навредить малышу.

Папа посмотрел на Кэми и, с любовью и страхом, произнес её имя.

— Я в порядке, — тут же выпалила им обоим Кэми. — Я в полном порядке.

Её мать и Розалинда создали волшебную связь между ними, с тем, чтобы Розалинда все еще могла видеть, что происходит в Разочарованном доле ,после своего отъезда. Эта связь превратилась в совершенно иную между их детьми. Она повлияла на Кэми, она понимала это: девочка, пялящаяся в никуда, девочка, болтающая с пустотой. Но её не контролировал чародей-Линберн, как считала её мать. Это был Джаред, которого она знала лучше, чем кого-либо.

Папа испытующе посмотрел на Кэми и, видимо успокоенный увиденным, повернулся к маме.

— Заклинанием? — повторил он. После всего, что случилось, папа еще не до конца поверил маме. Кэми видела это.

Мама тоже это видела. Страдальческое выражение её лица сменилось подобием безумной эйфории. Она лгала папе с тех самых пор, когда они были еще подростками, а теперь ложь между ними наконец-то исчезла.

— Что ж, пойдем со мной. Я тебе покажу.

Когда её родители вышли из дому, Кэми осталась со своими братьями. Ее мать вела отца, будто того недавно поразила слепотой, и он спотыкался при ходьбе в этом незнакомом мире.

Сидя на родительской смятой пастели у открытого чемодана, Кэми позвонила, чтобы понять, сможет ли она поговорить с кем-нибудь по телефону. Она почувствовала облегчение, обнаружив, что может.

Анджела рассказала, что Ржавый попытался позвонить их родителям. Она не стала развивать эту тему. А Кэми не стала расспрашивать.

— Значит, теперь все поняли, что никакой помощи из вне ждать не стоит, — задумчиво произнесла Кэми. — А это означает, что люди бросятся бежать. Или к Робу, или к Лиллиан.

Анджела помолчала.

— К Лиллиан пришли несколько человек, — сказала она протяжно. — Она была права, когда сказала, что люди обратятся за помощью в Ауример. Мэр здесь.

Кэми выглянула в окно, посмотрев туда, где стоял Ауример, золотые башни на фоне бледной дымки морозного неба.

— Ты сказала несколько человек? — уточнила Кэми. — А сколько именно?

— Меньше десятка, — ответила Анджела, и они обе притихли на мгновение.

Кэми отчаянно желала быть там, чтобы увидеть собственными глазами. Это впервые на её памяти горожане приходят в Ауример, чтобы держать совет с их чародеем. Даже несмотря на то, что их была лишь горстка, ей хотелось быть среди них. Она взглянула на Томо, уткнувшегося в неё, и Тена, сидевшего у её ног. Она никак не могла их оставить.

— А где Джаред и Эш?

— Эш сказал, что ему надо провести кое-какие исследования, — сообщила Анджела. — Думаю, Джаред отправился с ним. Я уже давненько никого из них не видела, но не думаю, что кто-то из них смылся из города.

Кэми была рада, что Джаред, по крайней мере, вернулся в Ауример.

— Ладно. Позвони, если будут какие-нибудь новости, договорились? И завтра мы встречаемся в качалке у Ржавого. Лиллиан не хочет нашего участия? Хорошо, тогда мы сами.

Кэми повесила трубку, а потом набрала номер Джареда, и получила тут же ответ автоответчика, что его телефон выключен. Кэми очень постаралась не чертыхнуться перед двумя младшими братьями. Как бы ей хотелось быть занятой сейчас, хоть чем-нибудь.

Тен откашлялся подобно взрослому на деловом совещание, и сказал:

— Может быть ты объяснишь мне эту фигню?

У Кэми была одна идея.

— Может быть сделаем, как в твоих энциклопедиях, я напишу тебе, а ты прочтешь и поймешь? — спросила Кэми.

Тен склонил голову, и она увидела, что до него дошло.

— Как одну из твоих статей в газете.

— Да, именно.

— Я не читаю! — полу-истерично объявил Тен, будто это стало последней каплей. — Никогда.

— Я объясню это тебе, — предложил Тен. Когда Кэми поднялась, приподнимая вес Томо, как можно аккуратнее, Тен потянулся и схватил Томо за руку.

Они пошли в кабинет отца, потому что Кэми поняла, что Тен будет чувствовать там себя наиболее спокойно. Повсюду грудами валялись папины вещи. Фоновым изображением на его компьютере была их фотография с прошлого Хэллоуина, когда Кэми нарядилась в голубую футболку с S на груди, в очки, прихватив блокнот, чтобы изобразить суперпупер дочь-репортера Супермена и Лоис Лейн. Тен был Альбертом Эйнштейном с копной ватных волос, а Томо пожарным.

Кэми открыла пустой документ и начала печатать. Томо сидел у неё на коленях, Тен уперся своим острым подбородком ей в плечо.

Из окна кабинета, Кэми был виден огонь, все еще полыхавший на поле Хоуэллов, который окашивал облака над городом адовым заревом. Когда напуганные люди выглядывали из окон, бесполезно пытаясь звать на помощь, они видели, что их дома немедленно занимался огнем.

Кэми осознала, что до сего момента, воображала, будто жизнь каким-то образом вернется в нормальное русло. Она считала, что секреты должны быть озвучены, но не не учла их цену. Теперь их речи были изменены так, что они никого не могли позвать на помощь. И откуда им знать, что еще уготовил им Роб, чтобы удостоверится, что никто из них не сбежит? Кэми всегда считала Разочарованный дол слегка изолированным, ей всегда хотелось вырваться за его границы в большой мир. Теперь же их городок (от леса до скал) и был всем их мирком: никому не дано пройти через его рубежи. Все рассказы сбылись. Все секреты вскрыты и теперь гоняются за ними, будто монстры по улицам. Их город изменился, благодаря, наводящей ужас, алхимии. Был золотым, а стал чем-то темным. Все изменилось.

— Вам меня не заткнуть, — громко сказала Кэми и принялась писать.

Глава Девятая 

В ожидании ответа

— Хотелось бы мне, чтобы у всех чародеев на белом свете было лишь одно горло, — объявила Анджела. — Чтобы я смогла заехать им туда.

Холли оторвала взгляд от своих рук, на которые она смотрела уже несколько минут.

Они всё сидели в Ауримере, и это было ужасно непривычно. Разумеется, Ржавого, который очевидно спал красной софе со странным балдахином, или Энджи — это сидение ничуть не беспокоило. Она сидела в углу софы и рассматривала всех присутствующих своим сверхмощным взглядом.

В комнате находилось немного людей. Здесь был мэр Фэирчайлд и его жена, и Лилиан Линберн даже не вела себя с ними любезно: они не были чародеями, поэтому она разговаривала с ними как с детьми. Было еще несколько человек, которых Холли считала чародеями: дама, работающая в банке; Мэвис, которая училась на два класса старше Холли; два брата Хоуп, которым принадлежала большая ферма Хоуп. И еще несколько людей, которых она знала только в лицо. В общей сложности, восемь вероятных чародеев.