Город падших ангелов - Клэр Кассандра - Страница 45

Не в силах читать дальше, Саймон тяжело опустился на табурет. Он узнал Морин: ее радужные варежки и идиотскую розовую футболку. Хотелось сказать: «Господи… боже мой…», но слова не шли на язык.

– В записке говорилось, – вспомнил Джордан, – что, если ты не явишься по указанному адресу, твоей девушке перережут горло. Вроде так?

– Нет, – прошептал Саймон. – Быть не может. Нет…

В памяти всплыли слова: «Подружка кузины Эрика. Как там ее? Она по Саймону сохнет. Приходит на все наши концерты и говорит, типа, она его подружка».

Вспомнился ее телефон: розовый, весь в наклеечках. Морин фотографировалась с Саймоном. Положила руку ему на плечо, такую легкую, невесомую, словно бабочка. Ей было всего четырнадцать… Саймон перехватил себя руками поперек груди и сжался. Будто надеясь уменьшиться и стать невидимым.

14

К чему приводят сны

С тяжелым сердцем Джейс опустился на койку в отведенной ему келье. Неизвестно, где ночуют Братья молчания, и вряд ли тайна когда-то раскроется, но Джейсу выделили комнату под Городом, где обычно держат пленников. Дабы не смущать гостя, монахи оставили дверь открытой.

Воздух в келье был плотный и горячий. Сняв футболку, Джейс улегся на кровать поверх одеяла, в одних джинсах. И все равно вспотел. Прямо над изголовьем на серой каменной стене кто-то вырезал буквы «Д» и «Г». Зачем бы? Из убранства, кроме ложа, имелись треснутое зеркало, в котором Джейс видел собственное искаженное отражение, и мойка.

Стоит ли говорить, какие воспоминания навеяла обстановка?

Ночью выжатого как лимон Джейса много раз посещали мысли о Братьях молчания: они такие скрытные, не скажут, есть прогресс или нет. Приняли Джейса без особой радости. Да и когда они вообще радовались?

Настоящим испытанием для него станет ночь. Что она принесет?

Перевернувшись на живот, Джейс зарылся лицом в согнутые руки. Еще одного кошмара об убийстве Клэри он не перенесет. От одной мысли о сумасшествии бросало в дрожь. Умереть не так страшно, как сойти с ума. Однако спать надо. И Джейс заставил себя уснуть.

Пришел сон, а вместе с ним и грезы.

Он перенесся в долину, где сражался с Себастьяном и чуть не погиб. Была осень, не позднее лето, как в прошлый раз. Листья окрасились желтым, бурым, оранжевым и красным. Джейс стоял на берегу речушки, даже скорее ручья, разделяющего долину напополам. Вдалеке показалась чья-то фигура. Некто уверенной походкой шел прямо к Джейсу.

Себастьян? Нет, он был высок, выше Джейса, а этот человек ниже на две головы и худ: узкие детские плечики, из-под коротких не по размеру рукавов рубашки торчат костлявые запястья.

Макс.

Джейс упал на колени как от удара. Боли не почувствовал, во сне все иначе. Макс посмотрел на него привычным взглядом взрослеющего ребенка… который уже никогда не вырастет.

– Макс. Макс, мне так жаль.

– Джейс. – Он остановился. Ветерок смахнул каштановую челку с очень серьезных глаз. – Я пришел не по своей воле и не за тем, чтобы взывать к твой совести.

«Правильно, – подсказал внутренний голос. – Макс тебя любил, брал пример, считая тебя прекрасным человеком».

– Твои сны – послания.

– От демона, – ответил Джейс. – Братья молчания говорят…

– Они ошибаются, – быстро перебил его Макс. – Братьев осталось очень мало, их сила ослабла. Сны говорят с тобой, только ты их не понимаешь. Они не велят вредить Клэри. Ты уже вредишь ей.

Джейс медленно покачал головой:

– Не понимаю.

– Ангелы прислали меня, потому что я тебя знаю, – сказал Макс чистым, ясным голоском. – Знаю, как ты относишься к любимым… и что ты никогда не причинишь им вред. Но ты не уничтожил в себе наследие Валентина, в твоем разуме звучит шепот его воли. Сны говорят: пока не убьешь в себе ту часть, что слушается Валентина, с Клэри тебе не быть.

– Тогда я уничтожу ее, сделаю все, что от меня требуется. Только скажи как.

Макс светло улыбнулся и… протянул Джейсу кинжал с серебряной рукояткой, оружие Стивена Эрондейла. Джейс моментально признал его.

– Возьми. Часть тебя в этом сне должна умереть. Та часть, что проснется, очистится.

Джейс принял клинок, и Макс вновь улыбнулся:

– Отлично. По эту сторону бытия много тех, кто беспокоится о тебе. И твой отец здесь.

– Только не Валентин…

– Твой родной отец. Он просил отдать тебе кинжал, лезвие которого вырежет из твоей души все гнилое.

Макс ангельски улыбнулся, и Джейс направил острие кинжала себе в сердце. В последнюю секунду он передумал: слишком похоже на то, как убил его Валентин. Мечом в грудь. Развернув кинжал, Джейс провел лезвием вдоль предплечья, от локтя до запястья. И совсем не больно. Перехватив кинжал другой рукой, он надрезал второе предплечье. Хлынула кровь. Нереально яркая, рубиновая, она полилась на траву.

Тихонько вздохнув, Макс окунул в нее пальцы правой руки, и они стали алыми. Макс шагнул к Джейсу и принялся вырисовывать у него на груди, над самым сердцем руну, какой Джейс прежде не видел: углы внахлест, странные изгибы граней… Вблизи Джейс разглядел лицо Макса: чистая детская кожа, почти прозрачные веки, глаза… какие-то темные. Странно.

Закончив, мелкий отошел. Наклонил голову набок и оценивающе, словно художник, посмотрел на свою работу. Внезапно грудь пронзило копье боли. Кожа горела. Поигрывая пальцами окровавленной руки, Макс смотрел на Джейса и улыбался.

– Больно, Джейс Лайтвуд? – спросил он не своим голосом, хрипловатым и очень знакомым.

– Макс, – прошептал Джейс.

– Ты причинял боль, так познай ее сам, – произнес Макс, лицо которого, замерцав, стало меняться. – Ты причинял горе, так познай его сам. Теперь ты мой, Джейс Лайтвуд. Мой.

Ничего не видя, Джейс впал в агонию. Хватаясь за грудь, он нагнулся вперед и ухнул во тьму.

Спрятав лицо в ладони, Саймон сидел на кровати. Разум гудел.

– Это я виноват. Проще было сразу убить Морин, выпить ее досуха. Она из-за меня погибла.

Джордан развалился в кресле напротив. Одетый в джинсы и зеленую футболку поверх терморубашки, он просунул большие пальцы в отверстия на рукавах и беспокойно теребил манжеты. На шее у него поблескивала золотой медальон Волчьего стража.

– Брось, ты ничего не знал заранее. Я посадил Морин в такси, живую и здоровую. Ее перехватили по пути домой.

Голова закружилась.

– Я ее укусил. Морин не воскресить? Вампиром она не станет?

– Нет, Саймон, ты не хуже меня знаешь: Морин следовало напоить твоей кровью, вот тогда она воскресла бы, а мы торчали бы на кладбище с лопатами наготове. Должен бы помнить.

В горле ощущался привкус прокисшей крови.

– Морин приняли за мою подружку. Пригрозили, что, если я не приду, ей перережут горло. Я не пришел, и ее убили. Она, бедная, поди, ждала меня весь день, надеялась…

Живот скрутило, и Саймон согнулся пополам. Задыхаясь, он боролся с тошнотой.

– Да, – кивнул Джордан. – Вопрос: кто ее похитил? – Он исподлобья посмотрел на Саймона. – Думаю, пора просить о помощи Институт. Охотники мне не нравятся, но у них, я слышал, обширные архивы. Может, отыщем что-нибудь про адрес из записки?

Саймон не спешил соглашаться.

– Давай, – подбодрил его Джордан. – Ты работал на них, пусть проявят благодарность.

Пожав плечами, Саймон направился в спальню, забрать телефон. Уже в гостиной набил номер Джейса. После второго гудка трубку взяла Изабель: