Сыграем (ЛП) - Скотт Кайли - Страница 52

— Ты собираешься пойти выше? — желание наполнило его голос.

— Со временем, — я намылила руки и отложила кусочек мыла в сторону. — А что?

— Да так, ничего.

Это его «ничего» стояло прямо перед моим лицом, такое огромное и требовательное. Одной рукой я отодвинула его в сторону, а другой скользнула между его ног. Его твердый член согревал мою ладонь. Женщина с большей терпимостью не стала бы обхватывать его рукой и крепко сжимать. Я же была просто отстойной по части терпения.

У Мала перехватило дыхание, его шестикубиковый пресс резко напрягся.

— Мне нравится твоя задница, — сказала я, водя по ней мыльными пальцами, прежде чем перейти к его мошонке. Каждая его частичка была грандиозной, будь то тело или душа. Хорошей, плохой и сложной. Порой мне хотелось, чтобы он был серьезнее, и временами у меня не было ни единой догадки, к чему он клонил. Он всегда заставлял меня желать большего, но и в тоже время быть глубоко благодарной за то, что у меня уже было.

Потому что он был моим, это было написано прямо там, в его глазах.

— Без понятия, почему мне так посчастливилось, — я уткнулась носом в его бедренную кость, скользя пальцами по гладкой коже его члена.

— Так сильно любишь мою задницу?

— Нет, это скорее из-за всего тебя.

Я еще раз сжала член, и его взгляд изменился, стал затуманенным, именно так, как мне больше всего нравилось. Между моих ног определенно было влажно, но сейчас все внимание уделялось ему. Подушечки его пальцев ласкали мое лицо; он касался меня нежно, с благоговением.

Хватит валять дурака.

Я обхватила головку его члена губами и взяла его в рот. Его руки зарылись в мои влажные волосы, крепко удерживая на месте. Языком я легонько ударила по его головке, поддразнивая чувствительный ободок, прежде чем пойти ниже, чтобы потереться о сладкое место. Я взяла его глубже, посасывая сильнее, снова и снова. Его бедра двинулись, прижимаясь ближе к моему рту. Я никогда особо не ценила искусство заглатывания, уж извините. Но из-за Мала я хотела этому научиться. Что-то подсказывало мне, что он не будет против нескольких практических занятий. Одной рукой я массировала его яички. Второй продолжала обхватывать основание его пениса, удерживая его от того, чтобы самой не подавиться. Но я брала его глубоко, как только могла, скользила вверх по его стволу, чтобы наградить вниманием своего языка. Провести им по налившимся венам и поиграть с головкой.

Пальцы в волосах сжались сильнее, боль немного обжигала кожу головы. Но ничего страшного. Все было отлично. Мне охренеть как нравилось, что я способна довести его до такого состояния.

Я втянула его глубже и посасывала, доводя до исступления. Он кончил с криком, прямо в мой рот, как только я убрала руку с его члена. Я сглотнула.

И кто сказал, что романтика вымерла.

Он стоял, тяжело дыша, свесив руки по бокам и с закрытыми глазами. Черт, он был прекрасен. Я медленно встала, мои онемевшие коленки трясло. После орального секса, кажется, всегда наступал некий момент застенчивости. Может, я должна была вести себя самодовольнее, сказать что-нибудь развязное. Вот только душ для этого был не совсем подходящим местом.

Мал открыл глаза и уставился на меня, его руки легли на мои плечи. Он притянул меня к себе, оставляя нежные поцелуи на моем лице.

— Спасибо, — сказал он, слово вышло приглушенным из-за того, что он уткнулся в мою кожу.

— Пожалуйста.

— Мне жаль насчет твоих родителей, Тыковка. Охренеть, как жаль.

Мои пальцы непреднамеренно вжались в его бедра. Однажды я перестану так реагировать и оставлю это позади.

— Мне жаль насчет твоей мамы.

— Да, — он, подбадривая, провел по моим рукам, чмокнул меня в макушку. — Нам нужно думать о позитивном. И заказать дохренища бекона и яиц. И вафель. Ты любишь вафли?

— Кто же не любит вафли?

— Вот именно. Каждого, кто не любит вафли, нужно отправить в карательно-исправительные учреждения. Закрыть их там и выбросить ключ.

— Совершенно точно.

— На сегодня хватит о грустном, — сказал он хрипловатым голосом.

Он взял мыло и стал намыливать меня, уделяя особое внимание груди.

— Есть еще кое-что, о чем, думаю, нам стоит поговорить, — сказала я, пока он с усердием оттирал воображаемое грязное место на левом соске. По правде говоря, это было приятно.

— О чем? — спросил он.

— Ну, о том, что ты сказал прошлой ночью, когда мы вернулись в отель. О том, чтобы создать семью.

Его рука замерла на правой груди.

— Создать семью?

— Да. Ты сказал, что в этом плане ты серьезно настроен. Даже выбросил в окно все презервативы и смыл в туалете мои противозачаточные таблетки.

— Это действительно чертовски серьезно. Мы перепихнулись?

Я захлопала ресницами и посмотрела на него невинным, в некоторой степени даже злым взглядом.

— Нет. Конечно же, нет.

У него загорелись глаза.

— Боже... ты чуть не довела меня до сердечного приступа.

— Прости, — я оставила поцелуй на его груди. — Ты выбросил в окно презервативы, да. Но не смог найти, где я держала свои таблетки. Затем ты лег и начал придумывать имена нашим детям.

— Всем?

— Полагаю, мы могли остановиться на выводке детишек со счастливым числом тринадцать?

Он изогнул брови.

— Блин. Эм, наверное, нет, ха-х?

— И это, наверное, к лучшему. Троих из них ты собирался назвать Дэвидом. Что вызвало бы путаницу.

— Чисто из любопытства, как много дерьма я вчера наговорил?

— Не так много. Ты пару раз падал с кровати, когда пытался лизнуть мои пальцы на ногах, и потом уснул.

Он смыл с рук пену и взял шампунь, чтобы втереть его в мои волосы.

— Ауч, — ахнула я. — Нежнее.

— Что не так?

— А ты не помнишь?

Он слегка повернул голову и искоса посмотрел на меня.

— Что еще?

— Ну, возможно, ты случайно немного заехал мне по голове, когда упал с табуретки у барабанной установки.

— Ох, нет. Блин, Энн...

— Ты не причинил вреда. Просто небольшой ушиб.

С напряженным лицом он осторожно смыл шампунь с волос, и начал наносить кондиционер. Он продолжать качать головой, при этом сильно хмурясь.

— Эй, — сказала я, касаясь его подбородка. — Все хорошо. Правда.

— Я заглажу свою вину.

— Ты уже это сделал, — я прижала руку к его сердцу, ладошкой чувствуя, как оно бьется. — Ты выслушал мою историю, не осуждая меня. Рассказал, что тебя гложет. А это и так много, Мал. Правда. У нас все хорошо.

— Я заглажу вину еще лучше. Этого больше никогда, черт возьми, не повторится.

— Хорошо.

— Я серьезно.

— Я знаю.

Он бросил на меня недовольный взгляд и затем неожиданно улыбнулся.

— Я знаю, что подарю тебе. Уже довольно долго раздумываю над этим.

— Не нужно мне ничего дарить. Хотя вафли были бы очень даже кстати, я умираю с голоду.

Я закончила ополаскивать волосы и была готова выходить их душа.

— Ты получишь больше, чем вафли, — стоя сзади, он обхватил меня руками; его ладонь скользнула вниз, между моих ног. Легонько он начал водить пальцами туда-обратно по моим половым губам. — Для начала тебе тоже нужно кончить.

— Ладно.

Он усмехнулся, говоря мне на ухо:

— Так снисходительна, когда дело касается твоих оргазмов. Мне это нравится.

Я обернула руки вокруг его шеи и крепко ухватилась. Он поднес руку ко рту, смочил несколько пальцев. Затем один палец скользнул в мою промежность, дразня меня. По мне с головы до ног пробежались мурашки. Он медленно проник немного глубже, после чего вышел из меня и обвел контур входа, увлажняя половые губы. Он завел меня, как нечего делать, мое дыхание стало быстрым и поверхностным. Я выгнулась навстречу его руке.

— Энн, тебе нужно стоять ровно, — проворчал он на меня, положив руку мне на живот. Два пальца проскользнули внутрь, потирая какое-то место, вызывая восхитительные ощущения. — Ну, давай, ты ведь даже не пытаешься.

— Не могу.

— Придется. Я не смогу этого сделать, если ты будешь дергаться.