Кыся-2 - Кунин Владимир Владимирович - Страница 26

И у этого мужика была какая-то особая Кошка, вывезенная из Египта. Наступила весна -- Кошке приспичило. Она уже все персидские ковры в доме на заднице изъездила, орет -- житья нету, а приведут ей Кота -- не дает, и все! Ну, не сволочь ли?! Отшила она Котов семь-восемь, а сама вопит, дорогие ковры пачкает, мебель красного дерева и карельской березы исцарапала, шелковую французскую обивку в клочья измочалила...

Этот мужик моего Шуру случайно где-то встретил, пожаловался. "Я бы, говорит, эту кошку выбросил на хер, но боюсь -- жена на меня так наедет, что меня потом по чертежам не соберут...". Шура ему и говорит -- "Есть у меня кот Мартын, он любую Кошку в три минуты "развязывает". А мужик отвечает: "Куда там! Знаешь, какие ухари за мою брались?! Всем отскечь дала...". А Шура был поддавший. И говорит этому мужику: "Спорим на сто баксов, что мой Мартын твою "египтянку" за раз оприходует?" А мужик говорит -- "Спорим!". Он же не знал, что у моего Плоткина отродясь ста баксов не было...

Шура наутро проспался, рассказывает мне об этом споре, кается, просит прощения.

-- Да ладно тебе убиваться, -- говорю. -- Не боись!

Звонит этот мужик. Присылает за нами машину с охраной -- два таких бычка в кожаных курточках. Оружием от них за версту разит. Едем в Репино по Приморскому шоссе. Бычки всю дорогу молчат, словно говна в рот набрали. А может, служба у них такая...

Приехали. Стоит в лесу домина в три этажа за каменным забором и просто лопается от денег! Уж на что я ни хрена в этом не понимаю, а вижу, что все тут шелковое, плюшевое и золотое. И мебель вся старинная, но разная. По запахам -- только-только отреставрированная. Богатство невиданное прет из каждого уголка. На столиках журналы иностранные, бутылки с яркими наклейками. А книжки -- ни одной! Зачем ему был университет, думаю?.. И все пропахло этой Кошкой. Ну все, стерва, изгадила. В самом прямом смысле этого слова.

Приводят ее. Вот, говорят, знакомьтесь -- Египетская Миу. Бешеных бабок, говорят, стоила!.. Но я вам скажу -- ничего особенного. Рядовой вариантик. Только уши гораздо больше, чем у наших. И вся пышет злобой.

Короче, прихватил я ее за шкирятник, придавил ее египетскую морду к персидскому ковру и оттрахал за милую душу по самое некуда!.. Она, правда, лезла потом лизаться и всякое такое, но мне это уже все было "до фени", как обычно говорит Шура Плоткин.

Мужик с Шурой на радостях треснули по несколько рюмашей чего-то заграничного, получили мы сотню долларов, и нас уже без охраны, только с одним шофером, повезли домой в Петербург. Мы с Шурой потом так смеялись!..

Так вот я вам скажу -- тот трехэтажный домина нашего русского миллионера, упиханный хрусталем, старинной мебелью, картинами в золотых рамах, обоссаными персидскими коврами, воняющий Кошачьим дерьмом, тот дом и в подметки не годился удивительному дому Фридриха фон Тифенбаха!

Подкатили мы к дому, но в гараж заезжать не стали. Остановились у самой веранды.

Тут нас, ну точно как в одном кино, все выскочили встречать! И шофер-секретарь, и садовник -- за все про все, и кухарка-консерватор, и польская девушка для домашней чистоты и половых упражнений.

-- Вылезай, Кыся, -- прекрасно произнося мое имя, говорит фон Тифенбах. -Сейчас я тебе всех представлю.

-- Да не надо, Фридрих, -- говорю. -- Не трудись. Я и сам допер -- кто есть кто.

Но тут Фридрих очень твердо говорит:

-- Я тоже, вроде вас с Шурой, проповедую некоторые принципы. Я спокойно могу наплевать в физиономию равного себе или стоящего выше. В чем меня постоянно и упрекает так называемая "элита". Я для них -- некий "Enfant terrible" -- позор высокородной фамилии. Однако в отношении людей, стоящих ниже или по каким-либо причинам зависящих от меня -- я обязан соблюдать все правила приличия. Поэтому, Кыся, будь любезен вылезти из машины и принять участие в маленькой торжественной церемонии.

-- Нет проблем, -- сказал я и выпрыгнул из машины.

Фридрих остался у дверцы "Роллс-Ройса", стоит, улыбается. Я вспрыгнул на капот, уселся, грею хвост и задницу, разглядываю стоящих передо мной.

-- Боже! -- восклицает кухарка. -- Это же он!!! Тот котик из телевизора!..

-- Точно!.. Это я о нем читал в "Абендцайтунг"... -- удивился шофер-секретарь.

-- Дорогие друзья! -- гордо и торжественно произносит фон Тифенбах. -- Я хочу представить вам нового обитателя этого дома -- русского Кота с удивительной биографией. Имя его -- КЫСЯ. Я знаю, что для нас, немцев, это достаточно сложнопроизносимое имя. Однако я надеюсь, что со временем вы научитесь называть его правильно. А теперь, с вашего разрешения, я представлю вас Коту Кысе. Фрау Ингрид Розенмайер -- шеф кухни и страж здоровья наших желудков...

Фрау Розенмайер -- тетка лет сорока пяти, совершенно серьезно сделала передо мной книксен и поклонилась мне. Я чуть не поклонился ей в ответ, да во время спохватился. А про "книксен" я от Шуры слышал. Он одной нашей девке показывал, а я был рядом...

-- Фрау Барбара Ковальска, -- слегка иронично представил мне Фридрих молоденькую и жутко фигуристую польку. -- Надеюсь, она не очень огорчится, когда узнает, что за тобой ничего не надо будет убирать! Как у меня записано, -- фон Тифенбах вынул из кармана куртки блокнот и заглянул в него: -- Кыся все свои дела совершает только на свежем воздухе. Даже в петербургские морозы! Фрау Ковальска сегодня же сочинит для Кыси хорошую временную постель, а завтра мы поедем в одну из лучших фирм Кошачье-Собачьей атрибутики и закажем там все, что нужно. Самого высшего качества.

Посмотрел я на эту гиперсексапильную (по Человеческим параметрам) польку и вдруг увидел, как она мне нахально, по-блядски подмигнула. А вслух сказала:

-- Ничего!.. Мы сним оба славяне -- договоримся. Да, Кыся?..

Надо отдать этой Баське должное: "Кыся" она произнесла безошибочно. Очень симпатичная девка! Была бы она Кошкой, я б ее... Тьфу, черт!.. Что за бредятина в голову лезет?!

Фон Тифенбах вдруг удивленно посмотрел на меня и даже головой помотал, будто хотел стряхнуть с себя какое-то наваждение.

Неужели он понял, что я подумал о Баське?! Вот это да... Мамочки родные! Тут надо держать ушки на макушке! Такой восприимчивости я еще никогда не встречал. Это доступно только Коту, и только с очень высоко развитой нервной организацией!

А может быть, Фридрих фон Тифенбах в ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ был Котом? Шура же говорил, что существует такая теория -- любое Живое Существо когда-то, до своего рождения, уже имело ПРОШЛУЮ ЖИЗНЬ, в которой было совсем другим Живым Существом. Но время от времени во ВТОРОЙ ЖИЗНИ этого Существа проявляются признаки его ПЕРВОЙ ЖИЗНИ...

К счастью, Фридрих не поверил в то, что ему померещилось, и продолжил представление:

-- Герр Эгон Лемке -- человек с золотыми руками, Кыся! Именно он сделает для тебя маленькие окошечки внизу всех выходных дверей, включая гаражные ворота, чтобы ты мог входить в дом и выходить из дому тогда, когда это будет тебе необходимо.

-- Сегодня же и займусь, -- улыбнулся мне этот Лемке и я, не скрою, сразу же почувствовал к нему тепло и расположение. На что Фридрих, черт его побери, мгновенно отреагировал:

-- Убежден, что вы подружитесь, -- сказал он слегка тревожно, будто чувствовал, что насильно вторгается в чье-то сознание. Но взял себя в руки и широким жестом указал на хорошо одетого человека лет пятидесяти:

-- Ну, и герр Франц Мозер -- мой секретарь, шофер, мой добрый поверенный и спутник во всех поездках. За редким исключением, вроде моего сегодняшнего выезда. Герр Мозер очень не любит, когда я сам сажусь за руль. Он служит в этом доме уже двадцать лет...

-- Двадцать один год, -- негромко уточнил герр Мозер.

-- Прошу прощения! -- улыбнулся Фридрих. -- Двадцать один год, и считает себя целиком ответственным за мою жизнь и мое благополучие.