Вторжение в особняк - Стаут Рекс - Страница 6

— Возможно. Стеббинс перевернул страничку. — А вы, сэр?

— Пол Ханна. С двумя «н». — Он стоял за стулом Тамми с чашкой кофе в руках. Стоя, Ханна казался даже моложе, чем сидя. — Я репетирую в спектакле «По долгу совести», который пойдет в театре «Гриб» следующего месяца. Надеюсь, что пойдет.

— Сколько вы уже здесь живете?

— С сентября. Четыре месяца.

— Где вы были сегодня в одиннадцать утра?

— Я гулял.

— Где именно?

— Я шел отсюда на Боуи-стрит. В театр.

— До Боуи-стрит отсюда три мили. Неплохая прогулка.

— Да, я часто хожу в театр пешком. Что ни говори — тренировка, да и деньги на автобус сберегаю.

— С вами кто-нибудь был?

— Нет.

Пэрли повернул голову дальше.

— И наконец, вы, сэр?

Рэймонд Делл провел ладонью по пышной седовласой гриве и гулко прокашлялся.

— Все во мне противится вам отвечать, — провозгласил он. — Вы нарочно оставили меня напоследок.

Отвечу я лишь для того, чтобы ускорить ваш уход.

Меня зовут Рэймонд Делл. Известное имя, да? Живу я здесь уже четыре года. В настоящее время не сцене и на съемках не занят.

— Вы актер, мистер Делл? — бесцеремонно осведомился Стеббинс.

Глубоко посаженные серо-голубые глаза Делла переместились влево, потом вправо.

— Актер я? — требовательно спросил он.

Все закивали. Феррис сказал:

— О да!

— Где вы были сегодня в одиннадцать часов утра?

— Я ел апельсин, — пробасил Делл.

— Где?

— В своей комнате, она у вас прямо над головой. Я никогда не выхожу из дому до полудня. Я читал «Царя Эдипа» Софокла. Я всегда читаю Софокла в январе.

— Вы были один?

— Разумеется!

Стеббинс обвел глазами присутствующих.

— Здесь вас пятеро, — продемонстрировал он свою наблюдательность. — Есть ли в доме еще кто-нибудь? Другие постояльцы?

Тамми Бакстер ответила, что нет.

— А были в недавнее время? Недели две назад, скажем?

— Нет.

— Известно ли кому-либо из вас, были ли у Хетти Эннис враги? Кто-нибудь, кто способен… Эй, куда ты?

Последнее относилось уже ко мне. Я встал и двинулся к двери. Обернувшись, бросил:

— В гостиную. Свистни, если понадоблюсь.

И был таков. В гостиную я и в самом деле зашел, забрал пальто со шляпой и осторожно, стараясь не привлекать ничьего внимания, выбрался на улицу.

Снегопад усилился, и тротуар был устлан белым ковром. Не подумайте — я вовсе не бежал с поля боя, просто, посмотрев на часы, я увидел, что уже десять минут седьмого. Вулф уже спустился из оранжереи, а пиво покажется ему вкуснее, если я позвоню и сообщу, что задерживаюсь. Девятая авеню была от меня ближе Восьмой, поэтому я прошагал туда, заглянул в первый попавшийся бар и позвонил домой. Меня подстерегала неожиданность. Обычно в мое отсутствие к телефону подходит Фриц, но на сей раз трубку снял сам Вулф.

— Резиденция Ниро Вулфа.

— Это я. Я тут малость подзастрял…

— Где ты?

— На Сорок седьмой улице. Я уже…

Сколько тебе нужно времени, чтобы сюда добраться?

— Семнадцать минут. А в чем дело?

В гостиной ждет незнакомый мужчина. Фриц впустил его из-за того, что на улице снег. Немедленно приезжай.

Вам это может показаться ребячеством, но я так не считал. Годы работы с Вулфом приучили меня к тому, что лучше мне присутствовать при его разговорах с незнакомцами. Я отважился спросить:

— Как его фамилия?

— Лич. Он показал Фрицу свое удостоверение. Он сотрудник секретной службы Главного налогового управления.

— Ясно. Ладно, бегу.

Я повесил трубку, чувствуя, что позвонил не зря.

Не каждый день нас посещает налоговая полиция.

Глава 3

Направляясь к центру в переполненном автобусе, я мысленно похвалил себя за то, что не оставил сверток под диваном в гостиной. Если то, что я слышал об агентах фискальных служб, соответствовало действительности, то Лич вполне мог его унюхать. В остальном рассчитывать ему было не на что. Впрочем, тут мне оставалось только строить догадки, чем я, за неимением лучшего времяпрепровождения, и занялся. Так и не придумав ничего мало-мальски вдохновляющего, я слез с автобуса на Тридцать четвертой улице и, преодолев полтора квартала до нашего дома, отпер своим ключом дверь, повесил пальто со шляпой и вошел в кабинет.

Вулф высился у глобуса, что-то в нем высматривая — должно быть, место для моей ссылки. Он покосился на меня, невнятно хрюкнул и снова уткнулся в глобус.

Молчание нарушил я.

— Он пришел к вам или ко мне?

— К обоим. Узнай, что ему надо.

Вместо того чтобы воспользоваться смежной дверью, я выбрался в прихожую и вошел в гостиную из нее. Фискал при моем появлении встал с кресла у окна — невысокий сутуловатый человечек с залысинами.

— Сидите, сидите, — великодушно махнул рукой я. — Меня зовут Арчи Гудвин. Извините, что заставил вас ждать.

Прошагав к дивану, я уселся. Лич выудил из кармана удостоверение в кожаных корочках и протянул мне.

Я всмотрелся. Звали Лича Альберт. Я кивнул:

— Все в порядке. Чем могу служить своей стране?

— Я хотел бы побеседовать с вами и с Вулфом, — начал он. — Сразу с обоими.

— Можете начать с меня. Мистер Вулф занят.

Тогда я подожду, пока он освободится, — проскрипел Лич и, подойдя к креслу, уселся.

— Это может затянуться, — заметил я. — А вот я здесь и готов поболтать с вами.

— Нет, я подожду, — отрезал Лич. — Передайте Вулфу, что я наслышан о его привычках и категорически осуждаю их.

Вот ведь непробиваемый тип! Скажи я ему даже, что Вулф освободится не раньше завтрашнего вечера, он бы и тогда ответил: «Я подожду». Поэтому сказал я вот что:

— Значит, ему придется с ними расстаться. И почему вы только раньше не приходили? Пойду передам ему.

Я снова прошел через прихожую и застал Вулфа за Прежним занятием у глобуса.

— Упрям, как мул, — сказал я. — Говорить желает только с нами обоими. У нас есть три альтернативы: вышвырнуть его вон, впустить сюда или запереть и дождаться, пока он настолько проголодается, что удерет через окно. И еще: ваши привычки он категорически осуждает.

— Что ему нужно?

— Понятия не имею. Он выглядит довольно щуплым. Я его в два счета вышвырну.

— Проклятье! Приведи его.

Я встал, распахнул смежную дверь и провозгласил:

— Ваша взяла, Лич! Идите сюда.

Он вошел и, остановившись посреди кабинета, осмотрелся. Потом прошагал к краснокожему креслу у края стола Вулфа и уселся в него. Вулф, полюбовавшись напоследок на глобус, неторопливо протопал мимо него и взгромоздился в собственное кресло. Я уже почти достиг своего вращающегося стула, когда Лич заговорил:

— Раз уж вы так заняты, Вулф, то я вам сразу скажу, что секретная служба Федерального налогового управления это не ваша нью-йоркская полиция. Я о вас наслышан прекрасно, знаю ваши штучки. Так вот, с нами они не пройдут, ясно? Я хочу, чтобы вы зарубили это себе на носу.

Уголок рта Вулфа еле заметно дернулся. Я понял, что босс взбешен.

— Твою записную книжку, Арчи. Запиши это изречение. Повторите, пожалуйста, все, что вы сказали, сэр.

Альберт Лич и ухом не повел. Воистину парень был закован в железную броню.

— Я сказал все по делу, — заявил он. — А имел я в виду вашу привычку утаивать от полиции важные сведения. Критиковать полицию я не стану, но предупреждаю: мы ваших фокусов не потерпим. Отвечать будете в соответствии с федеральным законом.

— Арчи?

— Да, сэр. — Я извлек записную книжку и взял ручку наизготовку. — Я записываю.

— Следует ли считать ваши слова риторическими, мистер Лич, или вы имели в виду что-то определенное?

— Да, имел. У меня есть основания полагать, что вы располагаете сведениями об операции, связанной с подделкой денег, а именно — с фальшивыми американскими банкнотами. Эти сведения вы получили сегодня утром от мисс Хетти Эннис. Я хочу знать, что именно она вам сказала, все, что она вам сказала. Я также спрашиваю, показала ли она вам фальшивые деньги? Еще меня интересует, не оставила ли она фальшивые деньги у вас, и если да, то где они? Наконец, я хочу знать, почему вы не уведомили соответствующие органы в течение семи часов, прошедших после ее ухода?