Вместо улики - Стаут Рекс - Страница 9

– Горячий, – сказал Джо, держа в руках кофейник. – Посмотрите, как его разворотило. И всего-навсего какая-то капсула. Это тебе не динамит и не тол. Интересно, что там было? – Он понюхал. – Вы чувствуете какой-нибудь запах? Я – нет.

– Это уж слишком, – произнес Вульф. Я с удивлением посмотрел на него. Вместо благодарности за спасение он готов был лопнуть от злости. – Эта штука чуть было не попала мне в голову. Если мистер Пур и мешал кому-то, то я-то тут при чем?

– Ради Бога! – сказал я. – Это же нелогично. Никто вас не хотел убить. И разве я не говорил вам «выйдите»?

– Ладно, – поднялся он на ноги. – Я иду спать… Спокойной ночи, мисс Вардис, – поклонился Вульф Элен. – Спокойной ночи, сэр, – сказал он Джо.

– Арчи, – обернулся он ко мне. – Убери оставшиеся капсулы в сейф.

С этими словами Вульф вышел за дверь.

– Вот это человек! – восхитился Джо. – Он даже глазом не моргнул, когда штука взорвалась и крышка пролетела у него прямо над ухом.

– Да, – ответил я. – На него иногда находит. Вот сейчас, например. Вместо того, чтобы вытряхнуть из вас все, что вы знаете, он даже не сказал, как вам поступить. Сообщать ли в полицию? В этой ситуации я бы посоветовал этого не делать… Пошли. Здесь трудно поймать такси, а мне все равно надо отогнать машину в гараж. Я высажу вас где-нибудь по дороге.

Когда я вернулся домой, то сделал небольшое открытие. По привычке проверять перед сном нашу наличность я открыл сейф и обнаружил отсутствие двухсот долларов, а в нашем журнале запись, сделанную рукой Вульфа: «Двести долларов Саулу Пензеру – аванс на расходы».

Значит, Саул уже действует…

В пятницу утром, не зная, чем заняться, я разгадал тайну убийства Пура. Все сошлось; единственное, что мне было нужно, – это улики, которые можно было бы предъявить суду. Возможно, их-то и ищет сейчас Саул Пензер. Я не собираюсь описывать здесь всю цепь моих рассуждений, потому что, во-первых, это заняло бы не меньше трех страниц, а во-вторых, они были ошибочными.

Итак, к девяти часам, когда мне уже была известна разгадка преступления, Вульф позвал меня к себе в комнату и очень подробно объяснил, что я должен делать. Поэтому-то я и оказался на Двадцатой-стрит.

Я бы предпочел иметь дело с кем-нибудь из мелких сошек, но Крамер был на месте и приказал провести меня к нему. Едва я вошел, как он развернул кресло в мою сторону, скрестил на груди руки и сказал:

– А… Один из двух лжецов! Что вы там сейчас поделываете?

– Почему бы вам не назвать Вульфа лжецом прямо ему в глаза? – осклабился я. – Ладно, пользуйтесь возможностью, пока я рядом. – С этими словами я достал из кармана куртки две капсулы и спросил: – Эти штучки вам случайно не пригодятся?

Крамер взял их и тщательно осмотрел. Потом он положил их в ящик своего стола, опять скрестил руки и посмотрел на меня «полицейским» взглядом.

– Прекрасно, – спокойно произнес он. – Продолжайте. Разумеется, они прибыли по почте в письме, адресованном Вульфу. И надпись на конверте была сделана с помощью букв, вырезанных из журнала.

– Нет, сэр, совсем не так. Сегодня я провел ночь у одной женщины с роскошной шевелюрой. И когда я перебирал ее волосы, то обнаружил там кое-что. Вот это.

Крамер был примерным семьянином с очень пуританскими взглядами. Видя, что заставил его залиться краской, я продолжил:

– Было так… – и пересказал ему события вчерашнего вечера.

По ходу моего рассказа у него возникали вопросы, на которые я отвечал как мог. Но главный вопрос Крамер приберег напоследок.

– Хорошо, – сказал он. – Давайте будем считать, что я вам поверил. Даже если и так, как у вас с арифметикой, Гудвин? Сколько будет два плюс один?

– Отлично. Два плюс один и плюс еще один будет четыре.

– Да? Откуда это «плюс еще один»?

– Значит, вы умеете складывать цифры, – заключил я, – Мистер Вульф думал, что нет. Мы тоже умеем. Было найдено четыре капсулы. Две из них у вас в ящике. Одна, как я уже говорил, была использована для эксперимента и чуть не убила Вульфа. А еще одну он сохранил на День Независимости.

– Не верю. Она мне нужна.

– Ну что же, попытайтесь получить ее. – С этими словами я поднялся на ноги.

– Я все равно достану эту капсулу!

Я повернулся и с достоинством вышел…

Когда я вернулся домой, в холле меня встретил Фриц и сказал, что у нас гостья. Войдя в кабинет, я увидел, что он имел в виду Марту Пур.

– Мистер Вульф будет занят до одиннадцати часов, – сказал я ей, усевшись за стол. И добавил, взглянув на часы: – То есть освободится через сорок минут.

– Знаю, – кивнула она. – Я подожду. Марта выглядела хуже, чем во вторник. Любой бы мог сказать, что у нее какие-то проблемы. Но что именно – банкротство или тяжелая утрата – нельзя было определить ни по выражению ее лица, ни по одежде. Так и тянуло дружески обнять ее и спросить: «Может, я могу чем-то помочь?»

Я прошел на кухню и справился у Фрица, сообщил ли он Вульфу о ее визите. Тот ответил, что нет. Поэтому я возвратился в кабинет и позвонил по внутреннему телефону в оранжерею.

– Я вернулся, – сказал я Вульфу. – Я лично передал их Крамеру, и он заявил, что достанет и оставшуюся… А внизу вас ждет миссис Пур.

– Смути-ка ее. Пошли ее домой.

– Но она…

– Нет. Я знаю, что ей нужно. Я разобрался в ней. Эта женщина хочет узнать, что я сделал, чтобы отработать деньги. Пусть она отправляется домой и еще раз прочтет расписку.

На том конце повесили трубку. Я повернулся в кресле и посмотрел на Марту.

– Мистер Вульф сказал, чтобы вы отправлялись домой и еще раз прочитали расписку.

– Что?

– Он решил, что вы пришли жаловаться, будто он не отрабатывает деньги, которые заплатил ваш муж, а Вульфу противна сама мысль о необходимости отрабатывать деньги. Натура… – пожал я плечами.

– Но… Это не смешно, не правда ли?

– Разумеется. – Я едва удержался, чтобы не потрепать ее по плечу. – Если он спустится сюда и увидит вас, то просто развернется и выйдет. Поэтому, если хотите передать ему что-то, скажите мне, а я уже скажу ему. Меня он выслушает хотя бы потому, что у него есть только два варианта: выслушать меня или же выгнать. Выгнать меня он не может, поскольку в таком случае сам он не раскроет больше ни одного дела и в конце концов умрет с голода.

– Я не думаю… – Марта запнулась и поднялась на ноги. Она подошла к двери, затем обернулась и договорила: – Я не думаю, что подобное убийство – прекрасный повод для шуток.

– Я не шучу, – сказал я. – Таковы факты. Так что ему передать?

– Я просто хотела поговорить. Ни он, ни вы не приходили переговорить со мной. – Марта попыталась улыбнуться, но губы ее задрожали. – Вы даже не позвонили мне. Я не знаю, что происходит. Полиция расспрашивала меня о двух моих волосках, обнаруженных в этой коробке с сигарами, и я предположила, что они рассказали об этом мистеру Вульфу. А я даже не знаю, ни что он думает об этом, ни что он сказал полицейским.

– Все очень просто, – улыбнулся я. – Он произнес речь перед судом, убедительно показав, что волосы в коробке служат доказательством вашей невиновности. – Я подошел к ней и по-братски взял за руку. – Послушайте, похороны ведь сегодня?

– Да.

– Так вот, поезжайте на похороны. А все остальное оставьте мне. Если произойдет что-нибудь, о чем вам надо будет знать, то я сообщу. Договорились?

Она сказала:

– Спасибо, мистер Гудвин, – повернулась и вышла из комнаты…

В одиннадцать Вульф спустился вниз и погрузился в разглядывание каталогов. Так продолжалось до ланча. В два тридцать, насытившись телячьей отбивной и салатом, он вернулся в кабинет и возобновил свое занятие. Но вскоре его прервали. Зазвонил дверной звонок, и, выйдя наружу, я увидел Саула Пензера.

Я ввел Саула в кабинет, где его встретил Вульф.

– Послушай. Арчи, – сказал он. – Сходи помоги Теодору в оранжерее.

Я пошел и старался, как мог. Беседа с Саулом, похоже, была весьма насыщенной, так как прошло не менее часа, прежде чем зазвонил внутренний телефон. Теодор снял трубку и сказал, что меня ждут внизу.