Острие копья - Стаут Рекс - Страница 23

Но эти предположения не имели уже никакого значения после того, как стало известно, что Барстоу с прошлого сентября не держал свои клюшки в клубе. Он привез их с собой в то злополучное воскресенье. Это существенно меняло картину, и его партнеры по игре в этом смысле представляли теперь для нас не больший интерес, чем все остальные члены клуба.

Ланч был подан в комнате, которую нельзя было назвать столовой, ибо она была для этого недостаточно велика. Вид из окон закрывали заросли кустарника. Обслуживал нас худой и длинный дворецкий Смолл в неизменном черном сюртуке.

Хотя завтрак показался мне несколько легким, все было изысканно вкусным и не заставило бы покраснеть даже такого кулинара, как наш Фриц. Стол, за которым мы сидели, был небольшим. Я сидел напротив мисс Барстоу, по правую руку от меня сидел ее брат, а слева – Мануэль Кимболл.

Между братом и сестрой было мало сходства, но в нем я больше улавливал черты матери. Лоуренс Барстоу был крепкого сложения и держался с той долей уверенности, которая была присуща людям его образа жизни. Однако его лицо с правильными чертами не запоминалось. Такие лица я видел десятками на Уолл-стрит и на Сороковых улицах. Каждый раз, когда он глядел в мою сторону, я замечал, что он щурится, будто глаза у него раздражены от ветра после недавней прогулки на воздухе. Они были такого же цвета, как у матери, однако в них я не заметил ни ее выдержки, ни силы воли.

Мануэль Кимболл был совсем другим. Смуглый, стройный, с черными гладко зачесанными назад волосами, с беспокойными бегающими глазами. Его взгляд успокаивался лишь тогда, когда останавливался на Саре Барстоу. Он сразу же стал действовать мне на нервы и, как мне казалось, беспокоил и мисс Барстоу. Возможно, он вел себя так потому, что никак не мог понять, кто я и почему оказался за этим столом в такое трагическое для семьи Барстоу время. В разговоре в саду я узнал от Сары, что их семьи не были особенно близки. Просто в летние месяцы Барстоу и Кимболлов сближало соседство и тот факт, что Мануэль, опытный летчик-любитель, обучал этому искусству ее брата, Ларри, а это было очень кстати после его увлечения промышленным дизайном. Пару раз во время летнего отдыха она бывала в обществе Мануэля, но знает его больше, как приятеля своего брата. Кимболлы были новичками в этих краях. Три года назад Е. Д. Кимболл, отец Мануэля, купил здесь участок в двух милях к югу от поместья Барстоу. Кимболла-старшего они знают поверхностно, со слов Мануэля и по случайным и редким встречам на каких-нибудь банкетах или вечерах в местном клубе. Мать Мануэля умерла и, кажется, давно. Сара не помнила, чтобы ее отец когда-нибудь беседовал с Мануэлем. С того дня, как прошлым летом Ларри привел его к ним в дом, чтобы сыграть на пари в теннис, при встрече они лишь обменивались приветствиями. Тогда Сара была судьей на линии, а главным рефери был ее отец.

И тем не менее Мануэль Кимболл меня заинтересовал. Он был одним из четверки игроков, он – чужак здесь, у него необычное имя при такой фамилии, и, к тому же, он меня раздражал

За столом разговор шел главным образом об аэропланах. Сара старалась, чтобы беседующие не отклонялись от этой темы, и как только ее брат делал это, тут же вмешивалась в разговор. Я молча ел. Когда наконец Сара резко отодвинула стул, нечаянно задев при этом дворецкого, и мы все вышли из-за стола, Ларри Барстоу впервые обратился ко мне. По его тону я понял, что он охотно пожелал бы мне позавтракать где-нибудь в другом месте.

– Вы хотели видеть меня? – неприязненно спросил он.

Я кивнул.

– Извини, Мэнни, – сказал он, повернувшись к Мануэлю. – Я обещал сестре побеседовать с этим человеком.

– Конечно, – ответил Мануэль, и его беспокойные глаза остановились на Саре. – Может, мисс Барстоу поможет мне скоротать это время.

Сара согласилась, не выказав, однако, особого энтузиазма. Но тут я решил вмешаться.

– Простите, мисс Барстоу, – сказал я ей. – Но вы, кажется, высказали желание присутствовать при моем разговоре с вашим братом.

Она ничего подобного мне не говорила, но я считал это за должное. Она была нужна мне.

– О, – воскликнула она, как мне показалось, с облегчением. – Да, простите, мистер Кимболл. Может, хотите тем временем выпить кофе?

– Нет, спасибо. – Он отвесил поклон и, повернувшись к Ларри, сказал: – Я, пожалуй, пойду проверю карбюратор. Можно попросить, чтобы меня подбросили на поле на твоей машине? Спасибо. Жду тебя в ангаре, как только освободишься. Спасибо за прелестный завтрак, мисс Барстоу.

Его голос удивил меня. Судя по его облику, я ожидал услышать тенор, но у него был густой, рокочущий, как далекий гром, баритон, которым он умело пользовался, заставляя его, когда нужно, быть тихим и довольно приятным. Ларри Барстоу вышел с ним, чтобы дать распоряжения своему шоферу. Мы с Сарой остались ждать его возвращения.

Когда он вернулся, мы все вышли в сад, к той же скамье, на которой утром мы беседовали с Сарой. Ларри уселся на траву, мы с его сестрой сели на скамейку.

Я объяснил ему, что мое желание вести беседу с ним в присутствии сестры отвечает ее договору с Ниро Вульфом. Я хотел, чтобы она была уверена, что никаких нарушений договора с моей стороны не будет. У меня есть несколько вопросов к мистеру Лоуренсу Барстоу, и его сестра должна решить, насколько я правомочен их задавать, сказал я в заключение.

– Ладно, я здесь, – ответила Сара. Вид у нее был усталый. Утром на этой скамье она сидела, распрямив плечи, сейчас же бессильно их опустила.

– Что касается меня… э-э-э ваше имя Гудвин, не так ли? – начал Ларри.

– Да, совершенно верно

– …Что касается меня, то ваш договор, как вы его называете, я считаю не более чем пустой бумажкой и недопустимым нахальством…

– Вы еще что-нибудь хотите добавить, мистер Барстоу?

– Да, если вы согласны выслушать меня. Это – шантаж.

– Ларри! – гневно выкрикнула Сара. – Ты ведь обещал!

– Подождите, мисс Барстоу. – Я стал быстро листать страницы блокнота. – Может, вашему брату стоит познакомиться с договором? Одну минуту, я сейчас его зачитаю. – Наконец я нашел нужную страницу. – Слушайте.

Я прочитал все, что продиктовал мне Вульф. Читал я так, как в первый раз, когда Вульф заставил меня прочесть его Саре Барстоу. Закончив, я закрыл блокнот.

– Вот таков этот договор. Если мой хозяин неизменно держит себя в руках, то для меня это необязательно. Поэтому я могу время от времени давать выход эмоциям. Если вы еще раз назовете это шантажом, последствия могут быть крайне неприятными для вас. Если вы не способны понять, что для вас добро, а что – зло, тогда вы из тех, кто готов оплеуху принять за комплимент.

– Сестра, тебе лучше оставить нас одних, – распорядился Ларри.

– Она сейчас уйдет, я не задержу вас, – сказал я. – Но если договору предстоит быть выброшенным в мусорное ведро, мисс Барстоу должна присутствовать при этом. Договор вам не по душе, тогда скажите, зачем вы позволили вашей сестре одной приехать к Ниро Вульфу? Он был бы рад познакомиться и с вами тоже. Он предупредил мисс Барстоу, что при всех условиях расследование мы продолжим. Это наша работа, и мы до сих пор не так плохо с ней справлялись, в чем убеждались все, кто имел с нами дело. От себя добавлю: есть договор, нет его, мы будем искать того, кто убил Питера Оливера Барстоу. Лично я считаю, что ваша сестра заключила весьма выгодную сделку. Если у вас иное мнение, то на это должны быть причины. Мы их постараемся узнать.

– Ларри, – промолвила мисс Барстоу голосом, который должен был сказать ему все. – Ларри, – снова повторила она. – Казалось, она просила его, о чем-то напоминала.

– Ну так как? – спросил я. – Взгляды, которые вы бросали на меня за столом, вам едва ли здесь помогут. Если что-то сломается в вашем самолете, разве вы орете на него, пинаете его ногами? Нет, вы, засучив рукава, пытаетесь найти поломку, не так ли?

Ларри молчал и смотрел не на меня, а на сестру. Он так сильно выпятил нижнюю губу, что стал похож на готового расплакаться ребенка, или на мужчину, собирающегося выругаться.