Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро (сборник) - Кристи Агата - Страница 5

– Да. Она превысила кредит.

– Что-нибудь еще?

Пуаро улыбнулся:

– Вы решили устроить мне экзамен? Но я понял, что вы имеете в виду. Три сотни фунтов выписаны ей на собственное имя три месяца назад и двести вчера…

– И ничего на корешке чековой книжки. Никаких других чеков на свое имя, кроме маленьких сумм – не больше пятнадцати фунтов. И вот что я вам скажу – в доме этих денег нет. Четыре фунта десять пенсов в сумочке и пара шиллингов в другой. Думаю, дело ясное.

– То есть вчера она выплатила эту сумму.

– Да. Но кому?..

Открылась дверь, и вошел инспектор Джеймсон.

– Ну, Джеймсон, вы что-нибудь узнали?

– Да, сэр, кое-что есть. Начнем с того, что выстрела никто не слышал. Две-три женщины, правда, сказали, что слышали, – потому что они хотели так думать, и больше тут думать нечего. С учетом фейерверков на это не было никаких шансов.

Джепп хмыкнул.

– Я и не предполагал. Продолжайте.

– Миссис Аллен вчера провела дома бо?льшую часть второй половины дня и вечера. Пришла она около пяти. Затем вышла около шести, только чтобы дойти до почтового ящика в конце квартала. Примерно в девять тридцать подъехала машина – «Стандарт Своллоу», – и из нее вышел какой-то мужчина. По описанию – сорок пять лет, хорошо сложен, выправка военная, темно-синий плащ, котелок, усы «щеточкой». Джеймс Хогг, шофер, живущий в доме номер восемнадцать, говорит, что видел раньше, как тот заезжал к миссис Аллен.

– Сорок пять, – пробормотал Джепп. – Это не может быть Лавертон-Уэст.

– Кто бы это ни был, он пробыл у нее примерно час. Уехал около десяти двадцати. Остановился в дверях, чтобы поговорить с миссис Аллен. Рядом околачивался мальчуган, Фредерик Хогг, который слышал, что он сказал.

– И что он сказал?

– «Хорошо, подумайте и дайте мне знать». Она что-то ответила, и он сказал: «Хорошо. До свидания», после чего сел в машину и уехал.

– И это было в десять двадцать, – задумчиво произнес Пуаро.

Джепп потер нос.

– Значит, в десять часов двадцать минут миссис Аллен еще была жива, – сказал он. – Что еще?

– Насколько я понимаю, больше ничего. Еще один шофер, из дома номер двадцать два, приехал в половине одиннадцатого. Он обещал своим детям запустить пару петард, и они ждали его – как и все прочие дети в доме. Он запустил петарды, и все вокруг любовались фейерверком. Потом все пошли спать.

– И больше никто не заходил в дом номер четырнадцать?

– Нет. Хотя нельзя сказать, чтобы не заходил, – просто никто этого не заметил.

– Хмм, – протянул Джепп. – Это так. Ладно, нам надо найти этого джентльмена с военной выправкой и усами «щеточкой». Очевидно, что он последним видел ее живой. Интересно, кто бы это мог быть?

– Мисс Плендерли могла бы нам рассказать, – предположил Пуаро.

– Может быть, – мрачно сказал Джепп. – С другой стороны, может, и нет… Не сомневаюсь, что она многое могла бы нам рассказать, если бы захотела. Кстати, Пуаро, старина, вы же некоторое время пробыли с ней наедине. Вы не прибегли к вашей тактике исповедника, которая порой так хорошо срабатывает?

Сыщик развел руками.

– Увы, мы говорили только о газовых каминах.

– Газовые камины… газовые камины, – с отвращением произнес Джепп. – Что с вами, дружище? С того момента, как вы сюда приехали, вас заинтересовали только перьевые ручки да мусорная корзина. Да, я заметил, что вы тихонько заглянули в ту, наверху. Нашли что-нибудь?

Пуаро вздохнул.

– Каталог электрических лампочек и старый журнал.

– А какой в этом смысл? Если кто-то хочет уничтожить изобличающий документ или что еще, он его в мусорную корзину не выбросит.

– Вы совершенно правы. Туда можно выбросить что-то совершенно неважное, – кротко ответил Пуаро.

Тем не менее Джепп с подозрением посмотрел на него.

– Ладно, – сказал он. – Я знаю, что буду делать дальше. А вы?

– Eh bien[7], – ответил Пуаро. – Я закончу свои изыскания по поводу неважного. Я еще не обследовал мусорный ящик.

Он проворно выскользнул из комнаты. Джепп неодобрительно посмотрел ему вслед.

– Чокнутый, – сказал он. – Совсем чокнутый.

Инспектор Джеймсон сохранял почтительное молчание. На его лице читалось британское чувство превосходства над иностранцами.

Вслух он сказал:

– Значит, вот каков мистер Эркюль Пуаро! Я много о нем слышал.

– Это мой старинный друг, – объяснил Джепп. – Он вовсе не такой сумасшедший, как кажется. Но сейчас он успешно продвигается в этом направлении.

– Как говорится, немного двинулся, сэр, – предположил инспектор Джеймсон. – Возраст дает себя знать.

– И все равно, – сказал Джепп, – хотел бы я знать, что он затеял.

Он подошел к письменному столу и беспокойно уставился на изумрудно-зеленое перо.

Глава 5

Джепп только начал допрашивать третью шоферскую жену, когда Пуаро бесшумно, словно кот, возник у него под боком.

– Ну вы меня и напугали, – сказал старший инспектор. – Нашли что-нибудь?

– Не то, что искал.

Джепп снова обернулся к миссис Джеймс Хогг.

– Вы говорили, что видели этого джентльмена прежде?

– О да, сэр. И мой муж тоже. Мы сразу его узнали.

– Миссис Хогг, вы наблюдательная женщина, насколько я вижу. Я не сомневаюсь, что вы знаете все и обо всех в округе. И вы женщина рассудительная – просто необычайно рассудительная, могу сказать… – без всякого смущения повторил он в третий раз.

Миссис Хогг слегка задрала нос, изображая сверхчеловеческую мудрость.

– Скажите мне пару слов об этих двух молодых женщинах – миссис Аллен и мисс Плендерли. Какие они? Веселые? Часто ходят на вечеринки? Это так?

– О нет, сэр, вовсе нет. Они часто выходили, особенно миссис Аллен, но они не из простых, ну, вы понимаете. Не из таких, которые совсем из другого теста, сказала бы я. Я уверена, что миссис Стивенс из таких – если она вообще миссис, в чем я сильно сомневаюсь, так вот, хотя мне и не хочется рассказывать, что у нее творится, но…

– Именно так, – сказал Джепп, ловко остановив ее словоизвержение. – Теперь очень важно, чтобы вы мне сказали вот что – миссис Аллен и мисс Плендерли здесь любили?

– О да, сэр, они обе очень милые девушки, особенно миссис Аллен. Всегда скажет доброе словечко ребенку. Она ведь собственную маленькую дочку потеряла, бедняжка… Да я сама троих младенчиков похоронила. Я хочу сказать…

– Да, да, это очень печально. А мисс Плендерли?

– Ну, конечно, она тоже мила, но более грубая, если вы меня понимаете. Просто кивнет мимоходом, не то чтобы остановиться и поздороваться… Но я против нее ничего не имею, совсем ничего.

– Они с миссис Аллен ладили?

– О да, сэр. Ссор у них никаких не было, ничего подобного. Они были очень счастливые и довольные; я уверена, что миссис Пирс подтвердит это.

– Да, мы уже говорили с ней. Вы когда-нибудь видели жениха миссис Аллен?

– Того джентльмена, за которого она собиралась замуж? О, конечно. Он часто сюда приезжал. Говорят, он член парламента.

– Это не он приезжал прошлым вечером?

– Нет, сэр, не он. – Миссис Хогг подобралась, из-под маски старательной чопорности прорвалось возбуждение. – И если бы вы меня спросили, сэр, что я на этот счет думаю, то я сказала бы, что все не так! Она не из таких, я уверена! Да, в доме тогда никого не было, но я ни во что такое не верю, я так и сказала Хоггу сегодня утром. «Нет, Хогг, – сказала я, – миссис Аллен была леди, настоящая леди, так что не придумывай», – вы же знаете, что у мужика на уме, уж простите. Всегда какую-нибудь гадость подумают.

Пропустив обидные слова мимо ушей, Джепп продолжал:

– Вы видели, как он приехал и уехал, так?

– Так, сэр.

– А больше вы ничего не слышали? Какой-нибудь ссоры?

– Нет, сэр, ничего похожего. Не могу сказать, чтобы такого я вообще не слышала, вовсе нет, и уж если для миссис Стивенс орать на свою бедную служанку – обычное дело, и все мы говорим ей, что нельзя такого терпеть, да только платят хорошо, тридцать шиллингов в неделю…