Месть проклятых - Коул Аллан - Страница 54

Другая часть волмеровского сознания прокручивала обстоятельства недавней встречи на Земле с Сулламорой и прочими. Теперь ему казалось, что он слегка погорячился. Возможно, Сулламора и остальные обдумали потенциальные проблемы тщательнее, чем это сделал сам Волмер. Возможно, ему стоило бы помолчать и проявить более живой интерес к их словам... если он – вдруг пришло ему на мысль – вообще правильно эти слова поим. А что, если он их недопонял и поспешил с выводами?

Волмер мысленно похвалил себя за открытость любым предположениям, даже если они мало льстят его самолюбию. "Именно благодаря подобной гибкости мышления, – добавил он про себя, – я вознесся на такую высоту и стал заправилой в мире средств массовом информации".

Увы, он не знал, что его сотрудники своего шефа именуют между собой "старина Бумнебум" – никто не помнит, кто из журналистов и по какому поводу пустил это словечко, но служило оно для обозначения обалдуя, который ни на что не может решиться, прежде чем не вымотает нервы всем окружающим.

"Ну а если я понял правильно, – продолжал он свои размышления, – тогда не будет ли безопаснее доложить Императору о моих подозрениях? Впрочем, подозрения – это слишком крепко сказано. Пока что ничего конкретного я сказать не могу. А если меня угораздило неправильно понять Сулламору и прочих? Каким же суперослом, каким нелепым паникером-неврастеником я себя выставлю перед всеми, без всякой нужды побеспокоив Императора!.. Быть может, – заключил свои размышления Волмер, – умнее всего – ничего не предпринимать. Быть может, стоит еще раз переговорить с Сулламорой, а пока все пусть идет как идет. Да. Это и есть верная линия поведения".

Довольный тем, что в очередной раз принял решение увильнуть от решения, Волмер наконец сосредоточил все свое внимание на утехах, которые обещал предстоящий вечер. Когда к нему подсел молодой красавчик и стал предлагать разных соблазнительных сексуальных партнеров, в том числе – прозрачными намеками – и себя самого, Волмер выслушал его с благосклонным интересом. Недурственно. Однако следующий рассказ юноши его прямо-таки заинтриговал: речь шла о пикантных событиях в морге некоей больницы – с участием больничного персонала.

А молодой красавчик и впрямь был продажным типом. Только он не секс-услуги продавал. Он был нанят за большие деньги – избавить кое-кого от потенциальных неприятностей.

Согласно недавнему слушку. Долбанутый – совсем не тот, за кого себя выдает. На самом деле это переодетый легаш с крепкой легендой. А чем еще объяснить то, что за последний месяц полиция арестовала чертову уйму соуардских сутенеров – и всем впаяли срок? Выходит, неизвестно откуда взявшийся слушок очень похож на правду.

И была своя логика в том, что боссы уголовного мира, каждый из которых мнил себя самым могущественным и самым страшным для остальных, объявили цену за голову Долбанутого. А молодой красавчик взялся его замочить.

Битых два часа Волмер, нагружаясь алкоголем, зачарованно слушал некрофильские россказни смазливого юноши. Потом Долбанутый совсем окосел, его профессионально огрели пониже левого уха мешочком с песком, вывернули ему карманы, сорвали с него дорогие украшения, сняли новенькие полуботинки и перевалили бесчувственное тело через балконную решетку. Четырьмя этажами ниже раздался глухой удар о бетон.

Когда через два дня прогремела весть о находке трупа, Танз Сулламора разыграл подобающее случаю потрясение. Кипя возмущением, он заявил, что отныне патрулирование района доков будет вестись строже прежнего и под особый контроль попадут все прилегающие территории. Касательно причин чудовищной трагедии... Он не сомневался, что Волмер, всеми уважаемый руководитель средств массовой информации, вел собственное расследование деятельности коррумпированных чиновников – саботажников военного времени, за что и поплатился жизнью. Сулламора даже назначил денежное вознаграждение тому, кто выдаст подонков, убивших его дорогого друга.

Глава 36

Четыре таанских офицера хмуро взирали на Сент-Клер. Даже в парадных мундирах, при всех регалиях, они походили на что угодно готовых рецидивистов. Но при этом на лицах офицеров прочитывалось такое спокойное высокомерие, что Сент-Клер догадалась об их высоком ранге прежде, чем разглядела знаки различия. Безупречный пошив мундиров и посеребренные виллиганы на поясе подтверждали ее догадку. В небольшой прихожей четыре человека казались толпой, и первым порывом Сент-Клер было дать деру. На лицах офицеров было то самое зловеще-угрожающее выражение, с помощью которого высшие таанские чины добиваются беспрекословного повиновения нижестоящих.

Подавив желание убежать, Сент-Клер одарила гостей подчеркнуто приветливой улыбкой.

– Уважаемые господа, – проворковала она, – при входе будьте добры сдать оружие и показать ваши кредитные карточки.

Произнеся это, она жестом пригласила их пройти в главный зал Сакс-клуба – в Шабойе, хизском квартале игорных домов и прочих ночных заведений, этот клуб был одним из самых фешенебельных и процветающих.

"Мое, здесь все мое", – пело сердце Сент-Клер, пока она наблюдала за работой дебелого, но мускулистого швейцара-охранника. Хорошо вышколенные таанские офицеры прошли ко входу с поклонами и поклончиками, приветствуя даму и вежливо пропуская друг друга вперед. Это смягчило некоторую неловкость процедуры прохода в зал: чтобы попасть в привилегированный клуб, куда пускали только постоянных членов, следовало сдать на хранение оружие и предъявить кредитную карточку. Уже через несколько секунд ранг офицеров и их платежеспособность будут подтверждены, затем они поставят отпечатки своих пальцев под контрактом о членстве в клубе. Согласно контракту, если у его членов возникают финансовые трудности, то Сакс-клуб возглавляет ряд кредиторов, которым долги возвращаются в первую очередь.

Необходимые процедуры были проделаны быстро, с шутками и прибаутками, так что даже на суровых лицах таанских офицеров, привыкших являться на публике с непроницаемым видом блистательных патрициев, зацвели улыбки.

Несколько секунд спустя дверь, ведущая в зал казино, наконец, распахнулась, и четыре таанских офицера, тихо пересмеиваясь, прошли внутрь, где гудела толпа – люди пили, ели, надрывно веселились и просаживали бешеные деньги у игорных столов, обогащая Сент-Клер. Кто знает – может, они догуливали последние деньки на свете! В любой момент удар имперского космофлота мог истребить все живое на планете.

Опять зазвенел старомодный колокольчик у входа, возвещая о приходе новых посетителей. Сент-Клер жестом приказала швейцару самостоятельно заняться клиентами. В этот поздний час в клуб заглядывают преимущественно постоянные клиенты, и у Сент-Клер не возникает необходимости вежливо выпроваживать случайных гостей.

Сент-Клер последовала за таанцами в игровой зал. Самое время проверить, как идут дела у крупье. Впрочем, это было пустой формальностью – дела шли прекрасно, члены клуба играли как сумасшедшие, проигрываясь в пух и прах. Утром, когда Сент-Клер станет подбивать итоги, окажется, что заведение в очередной раз побило рекорд прибыльности.

Будучи вроде бы типичным многоэтажным казино в районе игровых заведений округа Шабойа, принадлежащий Сент-Клер Сакс-клуб отличался от прочих по трем пунктам: во-первых, не гнался за сверхприбылью: во-вторых, не гнался за сверхприбылью; в-третьих, не гнался за сверхприбылью. И благодаря этому сверхприбыль – имел.

Сент-Клер четко поняла, что нет нужды облапошивать клиентов и драть с них максимум – гости и так оставляют за игорными столами более чем достаточно. После того, как конкурирующие казино за один вечер бессовестно обирали клиентов, они их теряли навсегда. Когда у людей снова появлялись деньги, они предпочитали идти в Сакс-клуб, где заведение брало себе "честные" проценты – обирая своих гостей медленнее, но вернее.

Впрочем, заведение перешло в руки Сент-Клер именно благодаря бесчестности. Его предыдущий владелец, подобно многим другим хозяевам казино, не справился с экономическими передрягами военного времени. Налоги на игровой бизнес взмыли вверх, цена на электроэнергию возросла, возник дефицит на продукты, оборудование. И многие казино – вместо того, чтобы искать новые пути привлечения клиентов, – стали урезать часы работы и бесчестно перепрограммировали игровые автоматы так, что выиграть у них стало практически невозможно. Такие горе-казино превратились в места торопливого грабежа, и публика их обходила стороной; они стали пустовать, еще больше сокращать часы работы, пока не закрылись вовсе.