Сыграем (ЛП) - Скотт Кайли - Страница 37

— Прочь, — потребовала я, потянув ткань вверх.

— Погоди.

Он отстранился, чтобы стать на колени. С помощью одной своей руки и моих двух мы избавились от этой засранки.

Ощущение его горячей кожи и твердых мышц было таким замечательным. Моим пальцам не удавалось путешествовать по ним слишком далеко, слишком быстро. Мне хотелось исследовать каждый дюйм его тела. Мой рот опять нашел его, и да, я простонала, и в ответ он сжал меня крепче. Мы были прижаты друг к другу, кожа к коже, ну, по большей части. Мои затвердевшие, как булыжники, соски терлись о его грудь.

Да, черт побери, трение.

Трение было прекрасным, но мокрый хлопок — это отстой. Я просунула руку ему за пояс, хватая его за упругий зад. Его бедра качнулись, прижимаясь ко мне, толкаясь в меня. С очень большой вероятностью можно сказать, что для такого ванная была недостаточно большой. Мы заменим ее. Локтем я ударилась о бортик, от чего он начал неметь. Было чертовски больно. Похоже, он заметил, потому что в следующий момент мы уже переворачивались. Еще больше воды полилось каскадом на пол.

— Наверх, — проворчал он.

— Хорошо.

Его руки скользили по моей коже, пытаясь удержать хватку.

— Блин, ты скользкая.

Парень знал, как пользоваться своим телом. Все, что могла делать я, так это держаться за него руками, запутавшимися в его длинных волосах. Его рот проделывал дорожку поцелуев от ключицы к шее, заканчивая покусыванием челюсти. Каждый дюйм моей кожи покрылся мурашками. Мой живот напрягся. Огромная рука накрыла мою попу, сжимая ее. В конце концов, мокрый хлопок был не так уж и плох. Прижимание моей киски к выпуклости в его штанах ощущалось гораздо приятнее. Не настолько хорошо, как если бы он был голым, но все же.

— Ты это слышала? — спросил он.

— Что? Нет.

Единственное что я могла слышать — как колотилось мое сердце. Да и в любом случае, кому какая разница? Сейчас, для того чтобы прислушиваться, было неподходящее время. Это время, чтобы чувствовать, и я чувствовала себя охрененно фантастически, сидя на нем верхом. К счастью, я знала, как расставлять приоритеты. Я прижалась губами к его губам, целуя его с языком.

Он разорвал поцелуй, поворачивая голову в сторону.

— Подожди, — сказал он, за чем последовало короткое: — Черт.

Издалека, за тридевять земель (точнее из соседней комнаты) действительно доносились звуки.

— Малкольм? Дорогой?

Это был женский голос в сопровождении нескольких шагов. У нас были гости.

Что за черт?

— Мам? — спросил он, его лицо перекосилось в неверии.

Вот дерьмо, он оставил входную дверь открытой.

— Мы прилетели более ранним рейсом, — крикнула его мама. И, между прочим, судя по голосу, она была очень милой женщиной. Но блин, я не хотела с ней знакомиться при таких обстоятельствах. Какое же прекрасное первое впечатление я тогда оставлю.

— Да вы что? — спросил Мал.

— Это же не проблема, да?

— Твои родители решили нас навестить? — спросила я разъяренным шепотом. — Прямо сейчас?

Он зажмурился и прошептал в ответ:

— Неужели я забыл об этом упомянуть?

— Мал? Дорогой? — позвала его мама. — Все хорошо?

— Да, да. Никаких проблем, мам. Все отлично.

— Просто мы были так взволнованы, когда ты рассказал нам об Энн.

— Она очень даже волнующая, — он одарил мою грудь пристальным взглядом. — Здесь я должен с вами согласиться.

— Нам просто захотелось взять и приехать сюда, чтобы познакомиться с ней. Кажется, мы предупреждали тебя.

Его усмешка была чистой воды злом. Ей бы позавидовал сам Ад.

— О, так вы хотите познакомиться с Энн? Она ведь прямо...

Я зажала ему рот рукой.

— Даже не смей, мать твою, — прошипела я.

Черт, те вещи, которые он считал забавными, могли попросту стать нашей погибелью. В подобной ситуации можно было почти считать, что на кон поставлена его жизнь. Несмотря на смех в его глазах, он кивнул, целуя мою ладошку. Медленно, сузив глаза, я убрала ее.

— Что-что? — спросила его мама.

— Я просто говорил о том, что скоро она придет с работы домой, мам.

— Прекрасно.

— Извини, — одними губами сказал он мне, тихо посмеиваясь.

— Придурок, — произнесла в ответ губами я.

Он схватил меня за затылок, чтобы прижать мои губы к своим. Если бы только мне так сильно не нравилось целовать его.

— Сын, — произнес глубокий голос из другой комнаты.

— Привет, пап, — Мал прижался лбом к моему плечу. — Не входите.

— Нет-нет. Мы бы не стали этого делать.

— На полу очень много воды, — сказала его мама, констатируя факт. — Ты разве уже не вышел из того возраста, чтобы ею так разбрызгиваться? Что, во имя всего святого, ты делал? Где Энн хранит швабру?

— В кухонном шкафу, — прошептала я.

— Э, в кухонном шкафу, мам. Спасибо. Кажется, я немного увлекся, — Мал положил голову на спинку ванной. Он посмотрел по сторонам, проверяя пол. — Посмотрите, что вы натворили, юная леди.

— Вообще-то, это ты залез в мою ванную, — тихо ответила я. Естественно, в ней поднялся уровень воды. После чего она залила пол, а ее поток последовал за дверь, прямо в гостиную. — Какой бардак. Тебе лучше бы ее вытереть.

— Извини, Тыковка. Я не против прибирать за собой и все такое, но я рок-звезда. А рок-звезды не вытирают пол. Нам не положено.

— Раз ты помог развести бардак, значит, поможешь с его уборкой. Границы, Мал.

— Ты не понимаешь, — он закрыл глаза, черты лица были напряжены в поддельном отчаянии. — Это же руки творца. Неужели ты думаешь, что Бонэм18 стал бы вытирать воду с пола?

— Кто? — спросила я в замешательстве.

— Джон Бонэм.

— Точно. Что ж... если бы Джон Бонэм пролил воду на пол, то да, полагаю, он бы ее вытер.

— Ну, он не смог бы. Он умер.

Я голову на бок.

— Что... о ком мы вообще говорим?

— Ты не знаешь, кто такой Джон Бонэм? — спросил Мал, его голос становился громче.

— Ш-ш. Нас услышат твои родители.

— Прости. Но, да ладно тебе, Тыковка, ты должна знать, кто такой Бонэм. Ты же меня разыгрываешь, да?

— Извини.

— А, блин, — вздохнул он, медленно качая головой, поникнув духом. — Не уверен, что смогу засунуть свой член в женщину, которая даже не знает, кто такой Джон Бонэм.

— «Засунуть свой член»? — переспросила я, мои брови, наверное, не то что сошлись, а соприкоснулись на переносице. — Ты действительно только что так сказал?

— Заняться любовью. Я имел в виду, заняться любовью... конечно же. Я бы никогда не засунул в тебя свой член. Я бы днями, нет, неделями занимался сумасшедшей, страстной любовью с этим милым телом, чьим обладателем ты являешься. Это было бы прекрасно, Тыковка. Пели бы ангелочки и пташки, и знаешь... все бы они слонялись вокруг, наблюдая за нами. Извращенцы.

— Ну да. Ты несешь такую лживую чушь, — улыбнулась я осторожно, поднимаясь на ноги.

— А что насчет Керслейка19, ты о нем знаешь? Или Уилка20, слышала когда-нибудь о Уилке?

— Я знаю о Гроле21. Он великолепен.

— Ох, нет. Черт, милая. Только не Дэйв Грол. То есть, он хороший парень, и конечно, в нем были задатки гения еще во времена «Нирваны», — его руки скользнули с мой талии вниз к бедрам, удерживая ровно на месте. — Вау, а куда это они делись?

— Хм-м? Мал, прекрати.

Он уставился прямо на мою киску, изучая ее. Между его бровей появилась морщинка. Глубоко внутри я понимала, что смогла бы прожить без того, что он сейчас делал. Его родители находились по ту сторону двери. Женщина, которая дала ему жизнь, была занята тем, что прибирала тот бардак, что мы с ним развели. Так что сейчас было неподходящее время, чтобы знакомиться со мной поближе. Экзаменационные вопросы о том, каких известных барабанщиков я знала, наверное, тоже могли бы подождать.

— Ты бы не мог перестать пялиться, пожалуйста? И кто куда делся? — я вытащила ногу из ванной и осторожно ступила на скользкий пол. Убираясь к чертям подальше от его чересчур назойливых глаз. К счастью, мой халат висел на двери в ванную комнату. Я не додумалась бросить его к одежде, в которой была на работе, и которая теперь лежала мокрой кучей в уголке.