Момо (другой перевод) (с илл.) - Энде Михаэль Андреас Гельмут - Страница 43

— Ты все видела? — спросил он. — Тогда верни мне очки. — Надевая их, он продолжал: — Ты спрашивала, могут ли они меня к чему-нибудь принудить. Меня самого они достать не сумеют, как ты уже поняла. Но они способны нанести людям такой урон, что он превзойдет все то, что они совершили до сих пор. И этим они пытаются меня шантажировать.

— Неужели это еще страшнее? — испугалась Момо.

Мастер Хора кивнул.

— Я выделяю каждому человеку его время. Здесь серые господа помешать не могут. Не могут они и перехватить время, посланное мной людям. Но они могут его отравить.

— Отравить время? — печально переспросила Момо.

— Дымом своих сигар, — объяснил Мастер Хора. — Ты когда-нибудь видела кого-то из них без маленькой серой сигары? Конечно нет, ведь без нее они не могут существовать.

— А что это за сигары? — спросила Момо.

— Ты помнишь о цветах времени? — сказал Мастер Хора. — Тогда я тебе говорил, что у каждого человека есть такой золотой дворец времени, потому что каждый имеет сердце. Если люди пускают туда серых господ, им удается срывать все больше и больше лепестков этих цветов. Но, вырванные из человеческого сердца, цветы времени не могут умереть, потому что они в действительности не погибают. Однако и жить они не могут, ибо разлучены со своим владельцем. Они каждой клеточкой стремятся обратно к людям, которым принадлежали.

Момо слушала, затаив дыхание.

— Ты должна знать, Момо, что и зло имеет свои секреты. Мне не известно, где серые господа хранят похищенные цветы времени. Я только знаю, что они их морозят собственным холодом до тех пор, пока лепестки не становятся как стеклянные чашечки. Таким способом им не дают возможности вернуться назад. Где-нибудь глубоко под землей находятся гигантские склады, в которых хранится все замороженное время. Но и там цветы времени все еще не умирают.

Щеки Момо начали гореть от возмущения.

— Из этого запасника серые господа постоянно берут себе необходимую пищу. Они отрывают от цветов лепестки, сушат их, пока они не делаются серыми и твердыми, и сворачивают из них сигары. Но и тогда в лепестках еще сохраняются остатки жизни. Живое время, однако, для серых господ не пригодно. Поэтому они зажигают сигары и курят их. И только в этом дыме время действительно умирает. Мертвым человеческим временем они и продлевают свое существование.

Момо встала.

— Ах! — сказала она. — Столько мертвого времени…

— Да, дымовая стена, которую они возводят вокруг Дома-Нигде, состоит из мертвого времени. Пока еще хватает чистого неба, чтобы я мог свободно посылать людям их время. Но если темное облако закроет все вокруг нас, то в каждую секунду отправляемого времени попадет доля заколдованного времени серых господ. И если люди его получат, они заболеют, даже смертельно.

Момо грустно взглянула на Мастера Хора и тихо спросила:

— И что это за болезнь?

— Сначала ничего особенного не замечаешь. Но однажды приходит такое настроение, что ничего не хочется делать. Ничего тебя не интересует, все становится скучным. И такая апатия не ослабевает, наоборот, постоянно усиливается. День ото дня, неделя за неделей — становится все хуже. Ты чувствуешь себя все более подавленным, опустошенным, недовольным собой и всем миром. Потом и это проходит, и ты просто уже ничего не ощущаешь. Ты становишься совершенно равнодушным и серым, весь мир кажется чужим и ненужным. Нет ни радости, ни огорчений, ты ничем не восхищаешься, ни о чем не печалишься и не скорбишь, ты разучиваешься смеяться и плакать. Ты делаешься холодным и больше не можешь ничего и никого любить. И если возникает такое состояние, то болезнь уже неизлечима. Возврата нет. Такой человек слоняется повсюду с серым лицом, он превращается в подобие серых господ. Да, он обращается в одного из них. Эта болезнь называется «мертвящая скука».

Момо охватила дрожь.

— И если ты не отдашь им время всех людей, они сделают их похожими на себя?

— Да, — ответил Мастер Хора, — так они собираются принудить меня выполнить их волю. — Он встал и отвернулся. — До сих пор я ждал, что люди сами освободятся от этого бедствия. Это было в их силах, однако они сами создали возможность для возникновения и существования серых господ! Но больше я не могу ждать. Нужно что-то делать. Только одному мне не справиться. — Он посмотрел на Момо. — Ты хочешь мне помочь?

— Да, — прошептала Момо.

— Я должен послать тебя на опасное дело, риск очень велик, — сказал Мастер Хора. — И только от тебя будет зависеть, пропадет ли мир навсегда в такой застойной жизни или обретет новую. Ты действительно готова рискнуть?

— Да, — повторила Момо. И теперь голос ее звучал твердо.

— Тогда, — продолжил Мастер Хора, — слушай меня очень внимательно, ибо ты будешь полностью предоставлена себе, и я ничем не смогу тебе помочь. Ни я, ни кто-либо другой.

Момо кивнула, не отрывая глаз от Мастера Хора.

— Ты должна знать, — начал он, — что я никогда не сплю. Если бы я заснул, время остановилось бы. Мир застыл бы в неподвижности. А когда нет времени, серые господа не могут красть его у людей. Хотя они сумеют еще сколько-то просуществовать, ведь у них накоплены большие запасы времени. Но когда они закончатся, серые господа растворятся в ничто.

— Но тогда все очень просто! — заметила Момо.

— К сожалению, нет. Иначе мне бы не понадобилась твоя помощь, моя девочка. Без времени я тоже не смог бы проснуться, и мир остановился бы и закоченел навсегда. Но в моей власти, Момо, дать тебе цветок времени. И только один, ведь распускается всегда единственный цветок. И, когда на всей земле исчезнет время, у тебя останется в запасе целый час.

— Тогда я тебя и разбужу! — воскликнула Момо.

— Только таким способом, — продолжил Мастер Хора, — мы бы ничего не достигли, ведь запасы у серых господ больше, намного больше. За один час они бы истратили из них ничтожно мало. Следовательно, спустя час они бы никуда не исчезли. Задание, которое ты должна выполнить, гораздо сложнее! Как только серые господа заметят, что время остановилось, — а заметят они очень скоро, ибо прекратится снабжение их сигарами, — они снимут осаду и бросятся к своим складам. А ты пойдешь за ними, Момо. Обнаружив место складирования, ты помешаешь им попасть туда. Когда их сигары закончатся, для них тоже наступит конец. Но потом остается сделать самое важное и трудное. Когда последний похититель времени исчезнет, ты освободишь все похищенное время. Только, когда время вернется к людям, мир выйдет из неподвижности и я сам смогу проснуться. И на все это тебе отпускается единственный час!

Момо беспомощно взглянула на Мастера Хора. С такой горой проблем и трудностей она и не думала столкнуться.

— Ты по-прежнему хочешь попробовать? — спросил Мастер Хора. — Мы имеем только один и последний шанс.

Момо молчала.

Ей казалось невозможным выполнить подобную задачу.

«Я пойду с тобой», — прочитала она на спине черепахи.

Чем черепаха могла ей помочь! И все-таки перед Момо блеснул хоть самый маленький лучик надежды. Чувство, что она будет не одна, придало ей храбрости. Хотя это была храбрость без весомых оснований, но она подтолкнула ее к окончательному решению.

— Я хочу попробовать, — смело сказала она.

Мастер Хора посмотрел на нее долгим взглядом, а потом радостно улыбнулся.

— Многое окажется проще, чем ты сейчас представляешь! Ты слышала голоса звезд! Ничего не бойся! — Затем он обратился к черепахе: — А ты, Кассиопея, значит, собираешься пойти вместе с Момо?

«Естественно», — появилось на панцире. Потом надпись исчезла и возникла новая: «Кто-то же должен за ней присматривать».

Мастер Хора и Момо улыбнулись друг другу.

— Ей тоже достанется цветок времени? — спросила Момо.

— Кассиопее он не нужен, — объяснил Мастер Хора и ласково пощекотал черепахе шейку, — она существует вне времени. Она сама несет в себе свое маленькое время. Она могла бы переползти через весь мир, даже если бы он навсегда остановился.