Момо (другой перевод) (с илл.) - Энде Михаэль Андреас Гельмут - Страница 32

Беппо понадобилось значительное время, прежде чем он сказал:

— Там, наверное, случилось что-то страшное.

— Так, — пробормотал полицейский, продолжая писать, — а в чем дело-то?

— Речь идет, — ответил Беппо, — о нашей Момо.

— Она ребенок?

— Да, маленькая девочка.

— Это ваша дочь?

— Нет, — растерялся Беппо, — то есть да, но я ей не отец.

— Нет означает да, — сердито буркнул полицейский. — Чья же она? Кто ее родители?

— Это никому не известно, — ответил Беппо.

— Где же ребенок зарегистрирован?

— Зарегистрирован? — переспросил Беппо. — Ну, наверное, у нас. Мы все ее знаем.

— Следовательно, вообще не зарегистрирована, — заключил полицейский. — Вы понимаете, что это запрещено? У кого она живет?

— У себя, — пробормотал Беппо, — то есть в старом амфитеатре. Но там она теперь не живет. Она исчезла.

— Минуточку, — прервал его полицейский, — если я правильно понял, то в руинах проживает беспризорная девочка по имени… как ее зовут?

— Момо, — сказал Беппо.

Полицейский начал записывать:

— …По имени Момо. Момо, а как дальше? Пожалуйста, ее полное имя и фамилию!

— Момо, и больше ничего, — пожал плечами Беппо.

Полицейский почесал подбородок и озабоченно взглянул на Беппо.

— В общем, любезный, так не пойдет. Я хочу вам помочь, но таким образом у нас ничего не получится. Скажите-ка мне сперва, как вас самого зовут.

— Беппо, — сказал Беппо.

— А дальше?

— Беппо-Подметальщик.

— Я спрашиваю вашу фамилию, а не профессию!

— А это одно и то же, — терпеливо пояснил Беппо.

Полицейский бросил перо и закрыл лицо руками.

— Боже мой! — прошептал он отчаянно. — Почему именно мне достаются такие дела?

Потом он встряхнул головой, улыбнулся старому человеку вполне доверительно и проговорил голосом врача, обращающегося к психически нездоровому пациенту:

— Дело мы можем завести и позднее. А теперь расскажите по порядку, как все в действительности происходило.

— Все? — растерялся Беппо.

— Да, все, что относится к случившемуся, — ответил полицейский. — Вообще-то у меня совершенно нет времени: до обеда я должен заполнить целую гору формуляров и уже нахожусь на пределе своих сил и нервов — но расскажите все подробно, не торопитесь. Выкладывайте все, что у вас на сердце.

Он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза с выражением мученика, приговоренного к сожжению на костре. И Беппо принялся в своем обычном сбивчивом стиле излагать события, начиная с появления Момо (сообщил он и о ее необычных способностях) и заканчивая собранием серых господ на городской свалке мусора, которое он видел собственными глазами.

— И в ту самую ночь, — заключил он, — Момо исчезла.

Полицейский молчал, изучая Беппо долгим взглядом.

— Другими словами, — сказал он наконец, — когда-то имелись совершенно невероятная маленькая девочка, существование которой доказать невозможно, и очень специфичные привидения, которых вообще в природе не существует и которые эту девочку увели. Но и последняя версия — только предположение, не более. И с этим, по-вашему, должна разбираться полиция?

— Да, пожалуйста! — сказал Беппо.

Полицейский наклонился и сурово потребовал:

— А ну, дыхните!

Беппо не понял приказания, пожал плечами, но все же послушно дыхнул ему в лицо.

Тот принюхался и покачал головой.

— Вроде бы не пьян…

— Нет, — пробормотал Беппо, покраснев от смущения, — я не пьян и никогда не был.

— Зачем же вы плетете такой бред? — спросил полицейский. — Вы что, полицейских за идиотов принимаете, если втравливаете их в подобную бессмыслицу?

— Да, — ответил Беппо, ничего не поняв.

Теперь у полицейского лопнуло терпение. Он вскочил со своего стула и грохнул кулаком по длинному и ужасно сложному формуляру, над которым до этого мучился.

— С меня хватит! — заорал он, покраснев, как рак. — Вон отсюда, пока я тебя не посадил за оскорбление полиции!

— Простите, — бормотал потрясенный Беппо, — я не хотел ничего плохого. Я хотел сказать…

— Вон! — вопил полицейский.

Беппо повернулся и вышел.

Потом он заходил в полицейские участки самых разных районов города. И везде разыгрывались сцены, только немного отличающиеся друг от друга. Его либо вышвыривали на улицу, либо любезно отправляли домой, либо утешали, чтобы отвязаться.

Но однажды Беппо попал на более высокого полицейского чиновника, у которого чувства юмора оказалось меньше, чем у его подчиненных. Он с неподвижным лицом выслушал злополучную историю, а потом холодно изрек:

— Этот старик сумасшедший. Надо установить, насколько он опасен для общества. А пока посадите его в камеру!

В камере Беппо полдня прождал, пока появились двое полицейских и препроводили его в машину. Они проехали с ним через весь город и остановились у большого белого здания с зарешеченными окнами. Но это была не тюрьма, как сперва подумал Беппо, а клиника для психически больных.

Здесь его тщательно обследовали. Профессор и его помощники обращались с ним ласково, не высмеивали Беппо и не ругались, более того, они, кажется, даже очень заинтересовались его историей и несколько раз просили ее повторить. Но поскольку они ни в чем не возражали, то у Беппо возникло ощущение, что ему не верят.

На этом вроде бы все должно было закончиться, но его по-прежнему не отпускали.

Каждый раз, когда он просил разрешения уйти, ему уклончиво отвечали:

— Потерпите еще чуточку. Мы должны полностью обследовать вас, а такие вещи требуют времени. Вы уж, пожалуйста, погостите у нас немного!

И Беппо, который полагал, что так нужно для поисков маленькой Момо, набирался терпения и ждал.

Ему выделили кровать в огромной палате, где находилось множество других пациентов. Однажды ночью он проснулся и в слабом свете ночника увидел, что возле него кто-то стоит. Сперва он заметил только красную точку горящей сигары, но потом различил круглую твердую шляпу и папку, которую держал под мышкой какой-то коротышка. Сообразив, что к нему явился один из серых господ, он почувствовал страшный холод, пронзивший его до самого сердца, и захотел позвать на помощь.

— Тихо! — сказал в темноте пепельно-серый голос. — Мне поручили сделать вам предложение. Слушайте меня и отвечайте только тогда, когда я попрошу! Теперь вы уже немного поняли, насколько велики наши возможности. И только от вас зависит, что вам еще придется испытать. Вы ни в малейшей степени не сумеете навредить нам тем, что каждому встречному станете рассказывать о нас, но нам это тем не менее неприятно. Конечно, вы правы: ваша маленькая подружка Момо действительно схвачена нами. Но даже не надейтесь, что кто-нибудь найдет ее у нас. Такого не случится никогда. И своими стараниями вы отнюдь не облегчаете положение бедного ребенка. За каждую вашу попытку ей приходится расплачиваться, мой дорогой. Хорошенько подумайте о своих поступках и разговорах на будущее!

Серый господин выпустил несколько колец дыма, удовлетворенно наблюдая за действием своего сообщения на старого Беппо. Ведь тот верил каждому слову.

— Чтобы не задерживаться, ведь мое время тоже дорого, — продолжил серый господин, — я предлагаю следующее: мы возвращаем вам девочку с тем условием, что вы больше не пророните ни звука о нас и нашей деятельности. Кроме того, мы требуем от вас, так сказать, в порядке выкупа, сумму в сто тысяч часов. Не беспокойтесь о том, как мы распорядимся полученным временем, это наша забота. Ваша задача — сэкономить его. Как — думайте сами. Если вы согласитесь, мы устроим так, что в ближайшие дни вы выйдете отсюда на свободу. Если нет, вы навсегда останетесь здесь, а Момо — у нас. Подумайте над этим. Столь великодушное предложение мы делаем только один раз. Итак?

Беппо дважды сглотнул слюну и еле выдавил:

— Согласен.

— Очень разумно, — удовлетворенно заключил серый господин. — Значит, помните: полное молчание и сто тысяч часов. Как только мы их получим, к вам вернется ваша маленькая Момо. Будьте здоровы, мой дорогой!