Король-Провидец - Банч Кристофер - Страница 39

– Нумантийцы! Ложный Провидец Тенедос! Пришел ваш смертный час, гнусные шакалы! Как вы осмелились? Как вы осмелились?

Он поднял с пола камушек и швырнул его в Тенедоса. На лету камушек вырос до размеров огромного булыжника, способного превратить весь наш отряд в кровавое месиво. Но Тенедос вскинул руки, бормоча заклинание, и булыжник свернул в сторону, врезавшись в группу Товиети. Послышался отвратительный хруст, и несколько белых балахонов щедро окрасились красным.

Тенедос выхватил копье у одного из моих солдат и прикоснулся им к ближайшему сталагмиту. Я мог слышать отрывки его заклинания:

...меняйтесь... меняйтесь... освобождайтесь, летите как стрелы, как... разите скорей, разите сильней, вы сотрете...

Он несильно бросил копье в направлении Иршада. В тот же миг все сталагмиты, окружавшие джака, разом отломились от своего основания, взмыли в воздух и со свистом понеслись к нему, словно дротики, пущенные рукой великана. Иршад выкрикивал контрзаклинание, поспешно уменьшаясь до своего нормального размера. Его окутала разноцветная завеса; копья-сталагмиты, ударявшие в этот занавес, разлетались в пыль.

Иршад начал творить свое заклятье. В зал вбегали новые чародеи – некоторые с посохами, другие с причудливыми амулетами. Их выкрики и бормотание прибавились к общей сумятице.

Пока магия боролась с магией, я понял, что мне нужно делать.

– Уланы, за мной! – я бросился вперед, и мои люди словно очнулись от транса. Товиети стеной стояли перед нами. Мы прорубали себе путь, приближаясь к Иршаду и остальным чародеям из пещеры.

Заклятье Иршада начинало действовать. Я услышал низкий рокот, подобный звуку приближающегося урагана, который с каждой секундой становился громче.

Стражники Товиети, не успевшие как следует застегнуть доспехи, сплачивали ряды, отражая нашу атаку на колдунов. Над ними взмыло знамя с непонятным девизом, а рядом со знаменосцем появился огромный мужчина, которого я сразу же узнал, так как провел достаточно много времени в обществе его старшего брата.

Шамиссо Фергана размахивал именно таким оружием, какое я представлял в руках Бейбера Ферганы при первой встрече с ним – тяжелой боевой секирой с длинной рукоятью. Он увидел меня – полагаю, волшебство Иршада сообщило ему, кто я такой, – и хрипло прокричал свой вызов, на который я с радостью ответил.

Внезапно легат Банер выскочил вперед с пронзительным боевым кличем. Он сделал яростный выпад, не отдавая себе отчета в том, что раскрывается перед противником. Фергана легко уклонился, зацепил плечо Банера острым клювом своей секиры и подтащил вопившего от боли юношу поближе к себе. Когда Банер споткнулся и начал валиться вперед, Фергана рывком высвободил секиру и нанес легату сокрушительный удар в затылок.

Сержант Виен, подкравшийся сбоку, сделал коварный выпад, но не рассчитал расстояние между собой и противником. Фергана поймал его на бедро и перекинул через себя как цыпленка, отшвырнув в сторону. Теперь нас ничто не разделяло.

Фергана держал секиру наготове перед собой: левая рука обхватывала древко на высоте плеча, правая лежала на рукояти. Он потанцевал взад-вперед, внимательно глядя на меня, выискивая слабое место. Я сделал пробный выпад в лицо. Его секира блеснула, едва не задев мое плечо при возвратном движении. Выругав себя за поспешность, я отклонился и рубанул его по ноге, но промахнулся.

Мы снова встали в оборонительную стойку – двигаясь, постоянно двигаясь. Смутно ощущая присутствие Карьяна и другого улана, охранявших меня с флангов, я в то же время пытался заставить Фергану раскрыться, но он тут же поворачивался ко мне лицом.

Шамиссо снова взмахнул секирой; я отпрыгнул назад, приземлившись на пол, усыпанный мелким гравием. При этом у меня подвернулась нога, и я чуть было не упал. Фергана испустил победный клич и устремился вперед. В его глазах я видел смерть. Я быстро зачерпнул пригоршню гравия и швырнул ему в лицо, откатившись в сторону как раз в тот момент, когда секира со свистом рассекла воздух. Прежде чем он успел опомниться, я снова ударил, на этот раз так, как меня учили: целясь не в жизненно важные органы, но так, чтобы изувечить противника и лишить его способности двигаться.

Рубящий удар пришелся в середину рукояти секиры. Он рассек дерево, а затем пальцы Ферганы. Тот взревел от боли и выронил оружие, но его здоровая рука потянулась к длинному кинжалу, висевшему сбоку на поясе.

Однако вождь мятежников не успел ничего предпринять. Мой выпад поразил его в горло, и острие моего меча вышло из его шеи у основания черепа. Когда он рухнул на пол, я рывком вырвал меч, огляделся по сторонам и увидел, как сержант Виен обезоружил своего противника. Затем я столкнулся с вражеским знаменосцем, пытавшимся защищаться с помощью короткого меча. Я парировал один удар, другой, подсек ему ноги и прикончил в падении, полоснув по горлу. Знамя Шамиссо Ферганы упало в нескольких футах от своего мертвого командира. Эскадронный проводник Биканер подхватил его и стал торжествующе размахивать в знак победы.

За грохотом боя я услышал, как стихает и умирает рев магической бури: джак Иршад видел, как погиб его повелитель, и его сосредоточенность изменила ему. Затем над нами грянул голос Провидца Тенедоса:

Я получил тебя,

Я получил тебя,

Твоя сила принадлежит мне,

Твоя мощь принадлежит мне.

Тенедос стоял с широко раскинутыми руками, сжав пальцы в кулаки. Снова загремел его голос:

Твоя кровь

Струится по моим пальцам,

Я сжимаю твое сердце.

Ты мой,

Ты мой,

Прими свою смерть,

Прими дар,

Прими свою смерть.

Джак Иршад завизжал, корчась в агонии, схватился за грудь и упал. Его тело изогнулось, а затем замерло неподвижно.

Товиети завопили вслед за ним, увидев смерть обоих своих лидеров. Их крики усиливались, перерастая в отчаянный призыв: «Тхак! Тхак! Тхак!»

И их властелин услышал зов из той преисподней, в которой он находился.

На вершине цилиндрического алтаря появился Тхак.

Не знаю, из какого странного мира явилось это существо и что оно собой представляло. Возможно, Тхак поднялся из глубочайших недр земли, из чудовищных каверн, где металл течет как вода. Он был какой-то разновидностью демона, хотя не из плоти и крови. Его тело было кристаллическим и вспыхивало желтыми, оранжевыми и золотыми отблесками. Ростом более шестидесяти футов, он имел человекообразный облик, с конечностями равной длины и цилиндрической головой, сидевшей прямо на бочкообразном торсе без всякого намека на шею. Ограненное, как чудовищный самоцвет, его тело излучало ослепительные вспышки света.

Товиети завопили еще громче, и я понял, что они боятся своего бога-демона так же сильно, как и почитают его.

Тхак увидел нас, хотя у него не было глаз, да и вообще трудно было определить, имел ли он лицо, и сошел на пол с алтаря. Его суставы скрипели, как ржавый металл, толстые обрубки пальцев тянулись к нам.

При каждом его движении раздавался пронзительный вой на высокой ноте, словно невидимыми ногтями терзавший мои барабанные перепонки.

Порывшись в мешочке, подвешенном у него на поясе, Тенедос вынул крупный, прозрачный самоцвет в виде цилиндра, заостренного с обоих концов. Из-за невыносимого воя я не слышал его заклинания, но он бросил камешек, и тот приземлился футах в двадцати от нас, неподалеку от Тхака. Самоцвет начал вращаться, словно Тенедос раскрутил его перед броском.

Вращаясь, он тоже отбрасывал сверкающие отблески во все углы пещеры. Одновременно послышалось низкое, басовитое гудение, быстро перекрывшее вой Тхака своей мощью.

– Пошли! – крикнул Тенедос. – Я не знаю, надолго ли это задержит его!

Двое солдат опрометью бросились бежать. Зычные возгласы Виена и Биканера остановили их на ходу, и дисциплина была восстановлена.

Мы бегом направились к выходу из пещеры, отходя, однако, в боевом порядке. Позднее у меня было время подивиться тому, как горстка людей смогла нанести такой сокрушительный удар и парализовать многократно превосходящие силы противника с помощью одной лишь отваги, внезапности и малой толики чародейства – это сочетание мне не раз приходилось использовать в дальнейшем, на службе у императора Тенедоса.