Имперский колдун - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 30

Даже такой совсем небольшой жиздр обладал великолепной разрушительной силой. Первое, что он сделал, – оторвал от пола и подбросил в воздух скамьи, заполнившие половину зала.

Произошло это быстро, неожиданно, и никто и глазом не успел моргнуть, как скамьи уже взмыли в воздух, охваченные пламенем, и потом обрушились вниз, на пол, чтобы создать великолепный праздничный костер, похожий на тот, на котором жарят колдунов. По крайней мере, Илар представлял себе этот костер именно так – жаркий, вонючий, исторгающий ядовитый дым. Вероятно, так обильно дымило потому, что горел лак, сделанный на основе растительного масла. Масло всегда горит с черным вонючим дымом.

Расправившись со скамьями, жиздр взялся за охранников, прижавшихся к стенам зала и кашляющих от пелены дыма, собравшейся на высоту роста от пола. Те были одеты в стальную броню, а, как заметил Илар в прошлый раз, сущность почему-то тянуло в первую очередь к тем, на ком имелся какой-то металл. Почему? Это нужно спросить у жиздра, а приближаться к нему вовсе не хотелось.

Едва сущность коснулась груди одного из охранников, передняя броня с шипением и бульканьем растворилась, будто сахар в кипятке, потом раздался дикий крик, и охранник упал на пол, получив ожог во всю грудь, – живой он был или нет – неизвестно. По крайней мере – пока неизвестно. Это будет ясно потом, когда все закончится.

Второй охранник, стоявший рядом с первым, решил расправиться с мерзкой тварью, слегка подросшей после того, как сожрала броню товарища. Он достал меч и со всей силы рубанул по сверкающей сфере, из которой выскакивали языки пламени, – жиздр казался мохнатым из-за этих язычков и, если бы не огненные руки и ноги, был бы похож на детеныша какого-то лесного зверя.

Напрасно он это сделал. Огненный зверь радостно заурчал, схватился за клинок и, рванув его из рук онемевшего от ужаса человека, стал пожирать металл, плавя его, будто тот был сделан не из лучшей стали, а из воска.

Пожирание меча заняло около десяти-пятнадцати секунд, за которые жиздр увеличился до размера в полторы человеческих головы. Теперь все пошло веселее, день перестал быть скучным.

По крайней мере, так решил судья. Он быстренько опустился на пол и начал тихонько отползать в сторону кабинета позади своей трибуны. В этом кабинете он ставил печати на приговоры, а также пользовал девиц из канцелярии суда – те, хоть и неохотно, удовлетворяли прихоти толстяка, зная, что в противном случае лишатся хорошего жалованья и возможности найти жениха среди гвардейских офицеров, иногда захаживающих в этот «цветник».

Канцелярские отличались смазливыми мордашками, длинными ногами и покладистым нравом – судья сам отбирал кандидаток на работу в канцелярию, как знающий повар отбирает в мясной лавке лучшее мясо для своего господина. Господином этого судьи был кошелек, а еще – похотливый отросток, не дающий ему покоя ни днем ни ночью. Сейчас этому отростку грозила опасность, потому быстрый ум судьи повел его в единственно безопасном направлении – в сторону от огненного существа. То есть в свой кабинет. Выхода оттуда не было, но дверь крепка, окована сталью, за ней можно отсидеться, пока кто-то не истребит поганого демона. Так думал судья.

Дверь в кабинет с грохотом захлопнулась, по залу пошла волна сквозняка, и жиздр отреагировал на событие своеобразно. Вместо того чтобы действовать последовательно и заняться пожиранием брони ополоумевшего от страха охранника, мечом которого он только что пообедал, огненный демон отправился прямо к кабинету судьи, имея на своем пути преграду в виде прикованного к полу Илара. При появлении жиздра он прилег, а теперь уже снова поднялся на ноги.

Поняв, что сейчас ему придется туго, Илар задергался в цепях, забренчал ими, как привидение, пугающее прохожих в темном зале старого замка (юноша читал о таких привидениях, завывающих, как лесные звери), и, пока соображал, стoит ли воспользоваться магическим даром, жиздр оказался прямо перед его лицом, вися в воздухе, как сверкающий мыльный пузырь. Сходство с пузырем усиливалось еще и оттого, что под действием легкого потока воздуха, сквозняка, идущего от вентиляционных отверстий наверху зала, сущность раскачивалась, будто совсем не имела веса, и это несмотря на то, что она только что сожрала здоровенный меч и кусок стальной брони.

Илар смотрел в сияющее пламенем «лицо» жиздра и чувствовал, как шевелятся волосы, – может, от сквозняка, а может, оттого, что они под жаром, исходящим от сущности, трещали и курчавились – температура в полуметре от жиздра была такова, что того и гляди загорится одежда. В воздухе отчетливо запахло палеными тряпками и горящими волосами – его, Илара, волосами!

Заклинание подчинения вылетело из юноши, как стрела из лука. Он с замиранием ждал, что волшба не сработает, но… она сработала. Как колдун это почувствовал? Он и сам не знал. Но только теперь Илар ощутил некое чувство приязни, исходящее от раскаленного шара с четырьмя то ли руками, то ли ногами.

В эту секунду Илар вдруг понял, что нужно делать, – он мысленно передал жиздру картинку: «Отплыть на пять шагов и зависнуть на той же высоте!» Сущность без колебаний подчинилась, колдун облегченно выдохнул и часто задышал, внезапно обнаружив, что все это время стоял затаив дыхание.

Следующий шаг Илара – освобождение из оков одного незадачливого колдуна, мечтающего вернуться к любимой жене в целости и сохранности.

Жиздр, получив мысленный приказ в виде четкой картинки, подплыл и начал поедать цепи, продвигаясь к рукам Илара. Проглотив цепь до самого браслета, сущность осторожно переела и его, стараясь не обжечь кожу (что не получилось – от ожога у Илара появились волдыри), а затем переместилась к другой руке.

Через минуту Илар был совершенно свободен, если не считать того, что он находился в судебном зале, окруженном десятками стражников, очень не любящих злых черных колдунов, направлявших огненных зверей-демонов на их товарищей.

На размышление ушло секунд десять, после чего Илар отправился к кабинету городского судьи, чтобы взять заложника и дождаться подмоги. Ведь она должна прийти, эта подмога, иначе ведь получается несправедливо? А Илар все-таки верил в справедливость. И в друзей. Они-то точно в беде не оставят.

С дверью жиздр справился за секунду, тем более что, сожрав цепи, сущность увеличилась в размере раза в полтора. Теперь огненный зверь был размером с три человеческих головы.

Дерево, которым была обшита дверь, завоняло, обуглилось и, весело запылав, мгновенно превратилось в пепел, осыпавшийся на каменный пол. Железо двери сдавалось медленнее, но и оно не устояло против голодного жиздра – через несколько секунд появилось отверстие, достаточное, чтобы в него свободно пролез человек, что Илар с удовольствием и проделал, наблюдая краем глаза за судебным залом, в который ворвался небольшой отряд, вооруженный арбалетами.

Глава 7

– Да куда ты лезешь?! Назад! Какое право имеешь лезть в чужой дом?

– Твой хозяин должен моему хозяину, дом конфискуют и тебя тоже! Отойди в сторону!

– Покажи бумагу, решение суда!

– А ты че, грамотная? Грамотная, што ля! Че тут раскричалась, черная морда!

– Я сейчас покажу тебе черную морду! Вон отсюда, скотина рогатая!

– Ой, ой, напужались! Черномазое животное! Плети захотела?

Человек, одетый в кольчугу, поднял руку, в которой была зажата плеть, взмахнул и, если бы Легана не уклонилась от удара, ей, самое меньшее, рассекло бы кожу на голове. Такие плети служили не для того, чтобы погонять лошадей, – это боевая плеть, в которую вплетен металлический грузик, именуемый в просторечье «зверобоем». Одним ударом такой плети можно было убить зверя или вышибить дух из неподготовленного человека – если умеешь владеть ею, конечно. Человек, ломившийся в двери дома Илара, умел. Если бы не ловкость старой шаманки, лежать бы ей сейчас возле калитки в луже крови.

Легана легко крутанулась, будто и не было на плечах груза прожитых столетий, и вогнала свой острый сухой локоть в грудь обидчика, прямо туда, где билось его непутевое сердце. Что-то хрустнуло, мужчина охнул, закатил глаза и свалился под ноги чернокожей воительнице, как подрубленное дерево.