Уличный кот по имени Боб. Как человек и кот обрели надежду на улицах Лондона - Боуэн Джеймс - Страница 17

Едва приступив к сбору информации об установке микрочипа, я сразу понял, что мы не потянем… Большинство ветеринаров запрашивали от шестидесяти до восьмидесяти фунтов за операцию. У меня таких денег не было, а если бы и были, я из принципа не стал бы столько платить.

К счастью, я поделился сомнениями с той дамой, что жила напротив и подкармливала бездомных кошек.

— Тебе стоит поехать в четверг на Айлингтон-Грин и отыскать там фургон ветеринарной службы «Синий крест», — сказала она. — Они берут деньги только за чип. Но постарайся встать пораньше — там всегда огромная очередь.

Мы с Бобом прислушались к совету милой леди, поднялись ни свет ни заря и отправились на поиски передвижной клиники, которая работала с десяти утра. И тем не менее, когда мы прибыли на место, перед фургоном, стоявшим у большого книжного магазина, уже собралась длинная очередь. К счастью, нам повезло с погодой: было ясное, солнечное утро, — так что ждать под открытым небом было несложно.

Чтобы как-то развлечься, я принялся изучать людей в очереди. Впрочем, ничего необычного я не заметил. На Айлингтон-Грин собрались стандартные клиенты ветеринарных клиник: владельцы кошек держали в руках дорогие переноски, владельцы собак дергали поводки и призывали своих питомцев к порядку, пока те пытались познакомиться с соседями по очереди. Хотя должен сказать, что здешние кошко- и собаководы выглядели на порядок приятнее и умнее, чем те, с кем я столкнулся в благотворительной клинике, куда впервые принес Боба на осмотр.

Рыжий оказался единственным котом без переноски и, как обычно, привлек к себе множество любопытных взглядов. Всего за несколько минут он легко и непринужденно очаровал двух пожилых дам, и те, покоренные умом и красотой моего не в меру обаятельного кота, принялись радостно над ним кудахтать.

Простояв полтора часа в очереди, мы наконец-то подошли к фургону, где нас поприветствовала молодая медсестра с короткой стрижкой.

— Сколько будет стоить установить ему микрочип? — спросил я.

— Пятнадцать фунтов.

По моему виду легко было догадаться, что я не из тех, кто купается в деньгах. Поэтому девушка торопливо добавила, что необязательно отдавать сразу всю сумму:

— Вы можете заплатить в течение нескольких недель. Например, по два фунта в неделю. Вас устроит?

— Более чем! — Я был приятно удивлен. — Такой вариант мне подходит.

Заручившись моим согласием, медсестра быстро осмотрела Боба и убедилась, что он в хорошем состоянии. В последнее время кот действительно выглядел замечательно (особенно после того, как наконец избавился от зимней шубки). Гладкий, подтянутый, худощавый, он производил отличное впечатление. Видела бы она его несколько месяцев назад!

Медсестра отвела нас к ветеринару — молодому мужчине лет тридцати.

— Доброе утро, — сказал он, после чего повернулся к медсестре.

Тихо переговариваясь, они начали готовиться к процедуре чипирования. Очевидно, они не в первый раз работали вместе. Медсестра достала нужные документы, а ветеринар вытащил шприц для введения чипа. Beличина иглы меня несколько обескуражила. Она была большой и толстой! Но, если учесть, что микрочип был размером с рисовое зернышко, другая бы, наверное, не подошла. Игла должна быть достаточно большой, чтобы проткнуть шкуру животного и доставить устройство на место.

Боб с опаской следил за манипуляциями ветеринара, и я не мог его в этом винить. Вместо этого мы с медсестрой попытались отвлечь кота, чтобы он не видел, как нему приближается доктор со шприцем. Но провести рыжего было не так-то просто. Он знал, что мы что-то замышляем. Кот волновался и старательно вырывался из рук.

— Все будет в порядке, друг, — сказал я, поглаживая его по животу.

Судя по сердитому шипению, кот мне не очень-то поверил.

Когда ветеринар воткнул ему в шею иглу, рыжий жалобно мяукнул. Мне как будто нож в сердце воткнули; потом кота начало трясти от боли, и я подумал, что сам сейчас расплачусь. Но Боб быстро успокоился. Я достал из рюкзака угощение для рыжего, аккуратно взял его на руки, и мы покинули кабинет.

— Ты молодец, — сказал я.

Медсестра вынесла несколько анкет для заполнения. Сначала количество вопросов меня напугало, но я быстро понял, что они несложные.

— Нам нужна информация, чтобы внести ее в базу данных, — пояснила девушка. — Ваше имя, фамилия, адрес, возраст, номер телефона и так далее, — улыбнулась она.

Пока она под диктовку записывала мои данные, я внезапно осознал одну вещь: неужели я теперь законный хозяин Боба?

— Простите… выражаясь официальным языком, можно ли сказать, что теперь я зарегистрированный владелец этого кота? — спросил я у медсестры.

Она на секунду оторвалась от бумаг.

— Да, — кивнула девушка. — Надеюсь, вас это не смущает.

— Нет, что вы, это замечательно! — слегка ошеломленно ответил я. — Правда, здорово.

К тому времени Боб почти пришел в себя. Я погладил кота по голове. Место укола явно побаливало, поэтому я старался не трогать его шею. В противном случае рыжий мог бы меня довольно чувствительно поцарапать.

— Слышал, Боб? — прошептал я. — Похоже, мы теперь официально семья.

Уверен, что когда мы шли по улице домой, то привлекали больше внимания, чем обычно. И на этот раз причина была во мне: на моем лице сияла широкая, как Темза, улыбка.

Появление Боба сильно изменило мою жизнь. Кот заставил меня задуматься о том, на что я, собственно, трачу время. С одной стороны, благодаря рыжему я был вынужден упорядочить свои дела — он подарил мне чувство ответственности. С другой — кот заставил меня взглянуть на себя трезвым взглядом. И увиденное мне не понравилось.

Я был наркоманом, пытающимся избавиться от зависимости. И гордиться тут нечем. Раз в две недели я должен был посещать специальную клинику, а еще я каждый день ходил в аптеку за метадоном. Тоже сомнительный повод для гордости. Поэтому я пообещал себе, что буду брать Боба в эти поездки только в самом крайнем случае. Я не хотел, чтобы кот узнавал о темной стороне моего прошлого, пусть это и прозвучит нелепо. К тому же рыжий и так мне помог: я действительно стал относиться к наркотикам как к прошлому. В будущем я видел себя живущим нормальной, свободной от зависимости жизнью. Просто нужно хорошенько постараться, чтобы сделать это будущее реальностью.

А пока многое напоминало о прошлом и о том, какая длинная дорога у меня впереди. Помню, через пару дней после микрочипирования Боба я рылся в вещах, пытаясь отыскать пришедшую по почте проездную карту. В конце концов я дошел до шкафа в спальне и принялся вываливать все на пол. В дальнем ящике, под кипой старых газет и забытой одежды, лежал пластиковый контейнер. Я сразу узнал его, хоть и давно не держал в руках. В нем я хранил «инвентарь», который скопил, когда сидел на героине: шприцы, иглы, жгуты — в общем, все необходимое для удовлетворения потребности в наркотике. Я словно привидение увидел. В памяти всплыло множество неприятных воспоминаний. А я-то надеялся, что навсегда от них освободился…

Я сразу решил, что этой коробке не место в моем доме. Я не хотел, чтобы она лежала тут, напоминая о прошлом и, возможно, искушая меня. И я уж точно не хотел, чтобы кот имел хоть малейшую возможность добраться до этих «сувениров».

Боб, как обычно, спал у батареи, но проснулся, когда я стал надевать куртку, и всем своим видом выразил желание пойти на улицу со мной. Мы дошли до мусорных баков, и там он проследил за тем, как я выбрасываю коробку со шприцами в контейнер для опасных отходов.

— Вот так, — сказал я, поворачиваясь к коту и натыкаясь на вопросительный взгляд. — Просто делаю кое-что, что должен был сделать уже давно.

Глава 9

Мастер исчезновений

Жизнь на улице полна неожиданностей. Нужно быть готовым к сюрпризам, причем чаще всего к неприятным. Этому я научился довольно быстро. Когда сотрудники социальных служб говорят о таких, как я, они всегда используют слово «беспорядочный». В частности, они называют беспорядочным наш образ жизни, потому как он не соответствует их представлениям о норме. Но что ненормально для них, нормально для нас. И мы-то знаем, что в нашей жизни есть определенный, незаметный на первый взгляд порядок. Поэтому я ничуть не удивился, когда в конце нашего с Бобом первого лета на Ковент-Гарден наметились перемены. Я знал, что от них никуда не деться. Жизнь редко радует меня однообразием.